В голове все еще стучит: «Домой!» Город как раскаленная печь. Она чувствует себя всесильной. Хищницей.
Перед ней по тротуару идет какая-то тетка. На ней свободная белая футболка, болтающаяся, как белый флаг, что доводит Кэрри до исступления. Кэрри внезапно чувствует себя акулой, почуявшей запах крови. Со смаком представляет себе, как убивает тетку и сжирает ее. К ее собственному ужасу, эта картина доставляет ей несказанное удовольствие.
Тетка и не подозревает об опасности. Она бредет по тротуару, погрузившись в свои мысли. Кэрри представляет себе, как она вгрызается в ее белую плоть своими зубами. Тетка сама виновата — могла бы и похудеть. Кэрри останавливается и входит в свой подъезд.
— Добрый вечер, мисс Кэрри, — здоровается с ней портье.
— Добрый вечер, Карлос, — отвечает она.
— Все в порядке?
— Все просто замечательно.
— Тогда спокойной ночи, — говорит он ей, заглядывая в кабину лифта. Он улыбается.
— Спокойной ночи, Карлос — Она улыбается ему в ответ, показывая все свои зубы.
«Голубой ангел»
В такую жару на улицу лучше не выходить. Но в доме еще хуже.
Китти слоняется по своей огромной квартире на Пятой авеню, в которой живет с любовником Хубертом, пятидесятипятилетним актером. Его дела опять пошли на лад. Сейчас он снимается в Италии в фильме одного модного американского режиссера, а потом едет в Лос-Анджелес на съемку проб к какому-то телесериалу. Через пару дней Китти полетит к нему в Италию, а оттуда они вместе отправятся в Лос-Анджелес. Она думает: «И это в мои двадцать пять! Я ведь еще так молода!»
В пять наконец-то раздается телефонный звонок.
— Это Китти? — мужской голос.
— Да-а…
— Хуберт дома?
— Не-ет…
— Это Дэш.
— Дэш… — растерянно повторяет она. Дэш — это агент Хуберта. — А Хуберт в Италии, — говорит она.
— Я знаю, — отвечает он. — Он просил тебя проведать — проследить, чтобы ты не скучала.
— Ясно, — отвечает Китти. Она прекрасно знает, что он врет, но от этого ей еще приятнее.
Они встречаются в десять в баре «Бауэри». Вскоре появляется Стенфорд Блэтч. Они с Дэшем вроде как дружат, хотя это ни о чем не говорит — Стенфорд со всеми дружит.
— Слушай, — обращается Дэш к Стенфорду, откидываясь на спинку стула, — куда бы нам сходить? Может, что посоветуешь? А то как бы моя подопечная не заскучала…
Мужчины переглядываются.
— Мне нравится «Голубой ангел», — говорит Стенфорд. — Но у меня довольно специфический вкус.
— Едем в «Голубой ангел»! — решает Дэш. Клуб находится где-то в Сохо. Они заходят и оказываются в прокуренной дыре с фанерными подиумами для стриптизерш.
— Бомжатники — это последний писк моды, — говорит Стенфорд.
— Я тебя умоляю, я всю жизнь по таким шлялся, — отвечает Дэш.
— С тебя станется. Только ты, разговаривая в машине по телефону, можешь сказать: «Подожди минутку, мне тут на Палисад-Парквей минет делают, я только кончу», — ехидничает Стенфорд.
— Не на Палисад-Парквей, а на Сансет-бульвар, — отвечает Дэш.
Они садятся перед одним из подиумов. Вскоре на нем появляется девица. В руках у нее зачуханный букет ромашек, будто пробившихся сквозь асфальт. Она абсолютно голая. Худая, но с целлюлитом.
— Все-таки худоба в сочетании с целлюлитом — это какая-то дикость, — шепчет Китти Дэшу на ухо.
Дэш смотрит на нее со снисходительной улыбкой.
«Главное — перетерпеть», — думает Китти.
Девица подхватывает боа из перьев и начинает танцевать. Обрывает лепестки ромашек. Она вся взмокла от пота. Несмотря на это, опускается на пол и начинает елозить по грязному подиуму. Когда она поднимается, на нее страшно смотреть — вся в куриных перьях, лепестках и грязи. Она широко расставляет ноги, утыкаясь тазом прямо Китти в лицо. Китти почти уверена, что различает ее запах, но мужественно думает: «Ничего, похоже, выжила».
Затем выходит лесбийская пара. Танцует. Та, что поменьше, начинает стонать. Та, что покрупнее, начинает ее душить. Китти видит вздувшиеся вены на шее лесбиянки. Это уже всерьез. «Это же самый настоящий снафф!» — думает с ужасом она. Стенфорд заказывает очередной бокал белого вина.
Та, что побольше, хватает малявку, за волосы и начинает ее трепать. Китти раздумывает, не пора ли вмешаться. Скальп отделяется от черепа и оказывается париком, из-под которого выглядывает короткий розовый ежик.
— Концерт окончен, — говорит Дэш. — По домам.
На улице все еще жарко.
— Кто-нибудь мне может объяснить, что это был за бред? — спрашивает Китти.
— А ты чего хотела? — фыркает Дэш.
— Пока, Китти, — довольно произносит Стенфорд.
Нервный срыв
На десятый день жары Кэрри была уже безнадежно привязана к Мужчине Своей Мечты. Чересчур привязана. Тогда-то с ней и случилась истерика. Все началось на ровном месте: Мужчину Ее Мечты пригласили на деловой ужин. Ничего из ряда вон выходящего. Она пошла к своей подруге Миранде, чтобы тихо-мирно посидеть в прохладе кондиционера, прокручивая старые сериалы. Но потом они решили выпить. А потом Миранда позвонила и заказала травы. И понеслось. Они давно не виделись, поскольку Кэрри все время проводила с Мужчиной Своей Мечты, и Миранда принялась ее пилить:
— И вообще могла бы нас познакомить. Почему я до сих пор его не видела? И почему мы с тобой совсем перестали видеться?
И вдруг разорвалась бомба. Миранда рассказала, что знает одну девушку, которая встречалась с Мужчиной Ее Мечты весь первый месяц их с Кэрри романа.
— А я думала, он с ней всего один раз виделся, — пролепетала Кэрри.
— Ничего подобного. Несколько раз. Несколько. Я тебе поэтому целый месяц и не звонила — не знала, рассказывать или нет.
— Да, гаденькая история, — сказала Кэрри. На следующее утро, с трудом оклемавшись после истерики, Кэрри лежала в постели Мужчины Ее Мечты и раздумывала, чего же она на самом деле хочет. Казалось бы, с Мужчиной Ее Мечты все стало по-другому, да только стало ли? Она все так же не замужем. У нее все так же нет детей. И непонятно, будут ли вообще. И если будут, то когда?
Выбирай: или зона — или Мужчина Моей Мечты, думает она. Зона или Мужчина Ее Мечты.
Днем Мужчина Ее Мечты присылает ей цветы. На открытке надпись: «Все будет хорошо. С любовью, Мужчина Твоей Мечты».
— По какому поводу цветы? — спрашивает его вечером Кэрри. — Так было трогательно.
— Это чтобы ты не думала, что тебя никто не любит, — отвечает Мужчина Ее Мечты.
Пару дней спустя Кэрри и Мужчина Ее Мечты едут на выходные в его загородный дом в Ве-стчестер, чтобы Мужчина Ее Мечты мог там поиграть в гольф. Он уходит ни свет ни заря. Кэрри спит допоздна, потом встает и варит кофе. Выходит на улицу, гуляет по двору. Прогуливается вдоль дороги. Возвращается. Заходит обратно в дом и садится.
«Ну и что же мне теперь делать?» — думает она и представляет себе, как Мужчина Ее Мечты ставит новые рекорды на поле для гольфа.
Мой фирменный рецепт: как выйти замуж в Манхэттене
Пару месяцев назад в «Нью-Йорк таймс» появилось сообщение, что некая Синди Райан (имя вымышленное) вышла замуж. Ничего особенно примечательного тут не было — разве что для тех, кто, как и я, был некогда знаком с Синди, но довольно давно потерял ее из виду, и для кого эта новость явилась совершенным шоком. Синди вышла замуж! Еще и в сорок-то лет! Это, безусловно, обнадеживало.
Дело в том, что Синди принадлежала к числу нью-йоркских женщин, которые годами пытаются выйти замуж. Они давно уже превратились в притчу во языцех. Последние десять лет мы только про них и читаем: это привлекательные (вовсе не обязательно красивые) женщины, способные добиться в жизни всего, — всего, кроме замужества.
Синди возглавляла отдел рекламы автожурнала. Она отлично разбиралась в стереообору-довании. Была здоровой, как мужик. Стреляла из ружья и любила путешествовать (однажды по пути в аэропорт ей пришлось нокаутировать пьяного таксиста, запихнуть его на заднее сиденье и самой вести машину до аэропорта). Она была не самым женственным созданием, но у нее всегда были мужчины.
Однако годы шли, она не молодела, и, каждый раз встречаясь с ней у общих друзей, нам неизменно приходилось выслушивать историю об очередном женихе, сорвавшемся с крючка. Владелец яхты. Известный художник, который мог кончить только с кисточкой в заднице. Хозяин крупной компании, ложившийся спать в тапочках с микки-маусом.
И вы ничего не могли с собой поделать — вы смотрели на нее со смесью восхищения и отвращения, а потом уходили, говоря себе, что ей никогда не выйти замуж, разве что за какого-нибудь занудного клерка из Нью-Джерси, да и то вряд ли. Ее поезд ушел.
И вы плелись домой, и ложились спать, и ворочались с боку на бок, пока наконец не сдавались и не звонили подруге, чтобы не без некоторого лицемерия сказать ей: «Слушай, обещай, что, если я когда-нибудь стану такой, как она, ты меня тут же пристрелишь».
