Ознакомительная версия.
На каждой койке, не взирая девчонка там спит или парень-контрактник, спали по двое. Кто-то лег «валетом», а кто-то прижался друг к другу и сладко посапывал эти последние три часа перед подъемом. Не догадываясь, прибывший капитан окончательно свел четырех остававшихся свободными от первого взвода девчонок с не женатыми ребятами. Пятая, Ульяна Якимова, оказалась «упертой» и явно ждала «принца на белом коне», не приняв никого в свою постель.
Вновь прибывший взвод девчонок спал по двое, хотя практически не знал никого из прижавшихся к ним ребят. Они просто знали, что смертельно устали за ночь от храпа. Капитан Морозов, заснувший вместе с Верой Григорьевой, утром сделал предложение не выспавшейся девчонке и она, еще плохо соображая, дала согласие.
Янченко шепотом, в шесть утра, уговорил выйти за него замуж Надю Воронову. Нинка Миронова обнимала свою «Утю», как ласково поддразнивала прапорщика до размолвки, а тот тихонько посвистывал носом во сне, прижавшись к ее полному плечику с кружевцем ночной сорочки. В семь утра они тоже договорились подать заявление.
Галя Войниченко прижалась к старшему лейтенанту Ганичкину, которого ей предначертала в мужья Лидия. В начале восьмого между ними тоже произошло объяснение. Наконец-то, после разборок на танцплощадке, все вернулось на круги своя. Карпович оказалась права на все сто процентов…
Утром, оба общежития, дружно, рванули к командиру. В кабинет, вопреки согласия Савицкого, забились все возмущенные жильцы! Растерянный полковник не успевал вертеть головой, как сбоку слышалась новая реплика. Наконец слово взял капитан Морозов. Он протянул командиру огромный листок бумаги с рапортом и подписями. Добавил, плевав на все Уставы и звания:
— Как мы работу выполнять станем, если не спали практически всю ночь? Это слава Богу, нас девчонки пожалели и хоть три часа, но дали поспать. Вы знаете, что мы в их постелях спали? И нам не стыдно это признавать! Проведите следующую ночь в первом общежитии сами, когда там спит этот чертов Байкалов и вы нас полностью поймете к часу ночи! Из общаги даже дежурная сбежала! Там не надо собаки, достаточно капитана! Или убирайте подальше Байкалова, например в свинарник, или мы отказываемся выходить на службу! Мы днем будем отсыпаться, а он пусть работает за всех.
Полковник понял, что оба общежития не на шутку рассержены и пообещал разобраться. Едва толпа схлынула, Савицкий задумался. И вдруг вспомнил про пустующую комнатушку в здании с компьютерами на третьем этаже. Поблизости имелся туалет. Обрадовался, как ему казалось, нестандартному решению и едва Байкалов появился в его кабинете, чтобы узнать, где ему предстоит работать, полковник с ходу выпалил:
— Виктор Леонидович, ко мне население обоих общежитий приходило. Придется вам перебраться в комнату на третьем этаже над компьютерной. Ваш храп не дал спать сразу двум общежитиям.
Тучный капитан потупился, хотя на его лице мелькнуло явное удовольствие:
— Меня из-за этого к вам перевели…
Савицкий едва не заорал от злости! Уж лучше бы капитан промолчал на этот счет! Справившись с собой, сказал:
— В общем даю вам срок до десяти утра, чтоб переселиться! Работать будете на втором этаже, непосредственно на компьютере. Я смотрел ваше личное дело, вы опытный электронщик и такие люди нам нужны. После переселения спуститесь вниз и представьтесь подполковнику Уфимцеву. Я ему позвоню. Можете быть свободны!
Капитан ушел, топая по коротенькому коридору, словно слон. Минут через двадцать полковник лицезрел его тучную фигуру с чемоданами лежавшими на боках на центральной аллее части.
В общем-то Байкалов оказался не плохим мужиком. Умным, внимательным, всегда готовым помочь, только слишком спокойным. Его нельзя было пронять ничем! Насмешки над его мощным храпом он вообще не воспринимал и ехидно говорил:
— Завидно? Две общаги не спало, а я спал! Это уметь надо!
Через три недели после его появления в части произошло знаменательнейшее событие, после которого даже командир начал вздрагивать от фамилии «Байкалов». Зато вся часть дружно хохотала. А дело было так…
Во время обеденного перерыва капитану вздумалось немного вздремнуть после обеда. До двух часов было больше двадцати минут, а он уже основательно насытился, слопав две порции щей и столько же картошки с гуляшом в столовой. Заперся изнутри в своей комнатушке над компьютерной и улегся на кровати у открытого окна, надеясь, что проснется вовремя…
Байкалов не знал, что в половине первого в часть прибыла очередная строгая инспекция с управления проверить условия службы у солдат и договориться о предстоящих учениях. После короткого обмена «верительными грамотами», инспектирующий генерал-лейтенант попросил полковника показать ему территорию части. Отделение связи под командованием капитана Лисянского вызвало похвалы Елистратова. Тот принял во внимание неудовольствие Савицкого и в последнее время вообще не вылезал из отдела, стараясь упредить даже возможные поломки.
Савицкий направлялся в компьютерный отдел, когда услышал впереди, метрах в ста, странные звуки. Словно бы пела труба… Приблизившись метров на десять, командир сообразил что это такое и несколько сник. Поворачивать всю комиссию в другой отдел уже не имело смысла. Он видел, как они закрутили головами, прислушиваясь к раскатам.
Чем ближе подходили к зданию, тем громче раздавался храп. Командир мысленно грозил кулаком возмутителю спокойствия и шепотом матерился. Полковник понял, что замять ситуацию не удастся. Генерал-лейтенант обернулся к нему и сказал, приподняв брови:
— Иван Артемьевич, вот вы сказали, что сейчас все офицеры и служащие уже находятся на рабочих местах. В таком случае, что это такое несется, если не храп?
Командир попытался оправдаться:
— Да понимаете, к нам не так давно прислали капитана со страшным храпом. Мне даже пришлось переселить его из общежития в комнату над компьютерным отделом, чтобы остальные отдыхали…
Инспектор перебил и тщательно разделяя слова произнес:
— Это похвально, что вы заботитесь о людях, но как вы объясните, ПОЧЕМУ он спит во время работы?
Савицкий развел руками и протянул:
— Вероятно заснул после обеда… Вы его просто не видели…
В пяти метрах от здания уже ничего не было слышно. Чтобы услышать друг друга, приходилось орать. Храп заглушал шум всех компьютеров и включенных вентиляторов. Казалось, даже деревья шелестели от него, а не от ветра. Полковник отчетливо покраснел, когда генерал-лейтенант оглянулся на него, но еще больше он покраснел, когда вошли в здание. С третьего этажа доносился истерический ор подполковника Уфимцева и буханье сапогов в дверь:
— Ты, гад храпящий, открой! Я из-за тебя, скотина, ничего по телефону не слышу!
В отделе раздавался дружный хохот сотрудников. Инспектор снова повернулся к Савицкому:
— И как это понимать, товарищ полковник? Времени уже двадцать минут третьего, а ваш подчиненный продолжает спать.
Разъяренный командир отсалютовал рукой машинально и рванул по лестнице, злобно шипя удавом Каа:
— Ну, гад… Я тебя сейчас разбужу! Меня и часть позорить! Я тебя на тысячу байкальчиков разделю!
Савицкий влетел на третий этаж за секунды. У двери комнатушки, прислонившись спиной к косяку, стоял подполковник Уфимцев и вытирал капли пота со лба. Увидев командира, вытянулся:
— Товарищ полковник, никак не могу разбудить Байкалова! Из штаба звонили, я так и не смог разобрать о чем речь шла…
Командир зловещим шепотом прохрипел:
— Комиссия прибыла! Внизу стоят и это пение слушают! Выбиваем дверь!
Ни тот ни другой от злости даже не заметили, что храп прекратился. Когда они дружно ломанулись в дверь, она вдруг распахнулась и полковник с подполковником влипли в объемистый живот капитана вместе. Тот не выдержал напора и рухнул на спину, нелепо взмахнув руками и ногами. Толстый затылок звучно приложился о линолеум, а начальство чпокнулось лицами в грудь Байкалова, но не разбило их из-за слоя жира. С минуту все трое приходили в себя, не понимая, что случилось, пока в проеме не раздался голос генерал-лейтенанта:
— Так-так, Иван Артемьевич, отдыхаем? Все же сумели разбудить подчиненного…
Снизу, с лестницы, раздался такой хохот, что командир вздрогнул и скатился с капитана. Уфимцев свалился с другой стороны и капитан сел на полу. Посмотрел на командира, на непосредственного начальника, валявшихся по сторонам, на стоявших незнакомых офицеров. Сидя вскинул руку к козырьку так и не слетевшей с него кепки и промямлил:
— Павел Петрович, извините, заснул ненароком… А когда я заснул, пушкой не разбудишь, потому меня и направили к ракетчикам…
Инспектор оказался весьма понятливым и дружелюбно настроенным, к радости Савицкого. Генерал-лейтенант усмехнулся и пошутил:
Ознакомительная версия.
