Ознакомительная версия.
Жизнь распирала Шурку.
Был он рослый, красивый, орлиный нос нисколько не портил его, только выдавал орлиную породу. Настоящей уверенностью несло от Шурки и я сразу понял что мне повезло. Отсидимся, перебьемся, это точно. Теперь я знал, что день действительно начался правильно. «Чего тебя занесло в парашу? – Шурка явно имел в виду Америку. – Чего не сиделось дома? Ты только посмотри, сколько здесь лохов, – любовно указал он на толпу. – А ты слинял куда-то за океан. Зачем?» – «Вадик определил в бизнес-школу». – «Ты сумасшедший! – заорал Шурка. – Бизнес следует изучать на местах и в процессе. – И заорал еще веселее: – Водочки хочешь?»
– Не хочу.
– А с негритянкой спал?
– Один раз.
– Да ну? – не поверил Шурка.
– Зачем врать? У них пятки розовые.
– Как у мышей? – еще сильней не поверил Шурка.
– Точно.
– У всех розовые?
– Наверное, у всех, – кивнул я, добираясь до второго шашлыка. – Но я со всеми не спал. А та, с которой спал, на мышь не походила. Черная, как ночь, а чистенькая. Американцы моются по пять раз в день. От них так и прёт запахом чистого тела. Сечешь разницу? Вот от тебя, например, прёт потом и псиной, а от них – чистым телом. И, заметь, они практически не курят. Особенно «Приму». Правда, пива там, хоть залейся.
– Вот я и говорю – типа параша, – ошеломленно согласился Сакс. – Ты лучше про баб расскажи, про политику я сам знаю. В настоящий бордель заглядывал? Шампусик липуч? Ну? Липуч шампусик?
– Был в «Шоу-Плаза».
– А это что?
– Заведение типа ночного клуба. Там бабы день и ночь прыгают. Большая стойка квадратом, внутри подиум с двумя шестами. Ты садишься на табурет перед стойкой и стопочку баксов перед собой кладешь – однодолларовыми купюрами.
– Однодолларовыми? – удивился Шурка. – Зачем?
– А бабы извиваются вокруг шестов.
– Типа голые?
– Не типа, а просто голые, – засмеялся я. – А ты сидишь и потягиваешь пивко. Какая-то отвалит от шеста и к тебе. И так выгнется, и еще вот так, и еще вот этак. И все только для тебя. Сечешь? И все неторопливо, чтобы ты каждый сантиметр рассмотрел. К этому ведь не привыкаешь, – ухмыльнулся я.
– Вот сучки! – чуть не застонал Шурик от зависти. – А потом?
– Насмотрелся, доллар в зубы.
– И все?
– Для других дел есть другие места.
– А почему только доллар?
– Так принято.
– Я бы стольник сунул, – презрительно сплюнул Шурка. Непонятно было, поверил он мне или нет. – Я бы от души сунул! Сучки-то хоть классные? Небось, все американки? Негритянки? У них, наверное, все наружу?
– А вот ты сейчас упадешь, – предупредил я. – Сучки там, в основном, наши.
– Как это наши?
– А так, – подтвердил я. – Крутят бедрами, груди так вверх-вниз и летают. Классные девки. Но одна из Питера, другая из Минска, другая из-под Рязани. У некоторых дома мужья, дети. Летают в Америку вроде как к подругам, а сами нелегально подрабатывают в ночных клубах. Своим мужикам, понятно, лепят дома про богатых подруг, а сами задами крутят. Наглые они там, наши бабы. Билет берут в одну сторону, обратно их полиция высылает.
Шурка покачал головой.
Было видно, что наши бабы его расстроили.
– Да ладно, – успокоил я Шурку. – Успеем еще про баб. Лучше расскажи, что у тебя нынче?
– Да так… Мелкий гешефт… – ухмыльнулся Шурка.
– Сколько заколачиваешь?
Он назвал сумму и я понимающе покачал головой:
– Ты сразу начинал круто.
– Это ты про валютные операции? Брось… Мелочи… Я в институте на военных орденах больше имел. – Шурка знал, что я не завидую. – Тебя в парашу козел закинул?
– Он, – сразу понял я. – Вадик. Я на него работал. Не знаешь, где Вадик сейчас?
– Знал бы, сыграл поминки, – хохотнул Шурка. – Голощекого многие ищут. Он многих кинул. Я для него нежную надгробную надпись придумал: «Спи спокойно, понял, падла!» Никогда не писал стихов, а вот придумал. А у входа на кладбище поставил бы указатель: «К нашему Вадику!» Чтобы, значит, все знали, где надо плюнуть. Вадик чисто всех кинул. Когда повязали главбуха, на счетах Вадика оказалось совсем пусто. Как на Северном полюсе. Оказывается, главбуха он вообще держал только для вида, просто никто не догадывался глубоко копнуть. А теперь Вадика не достать. Ох, чувствую, не достать, не достать! – выругался Шурка. – Прячется где-нибудь на Кипре.
– Почему на Кипре?
– Ну, не в Болотном же ему прятаться с такими деньгами, правда? – Шурка ухмыльнулся: – Тебя, говорят, Вадик как-то особенно кинул, да? Если не секрет, что осталось?
– Квартира.
– Уже хорошо! – развеселился Шурка. – Раз квартира есть, все будет. Я тебе полную квартиру баб нагоню.
– У меня там пусто.
– Обижаешь, братан, это Америка тебя испортила, – обиделся Шурка. – Это в Америке человек человеку – волк. Там развитой капитализм, а у нас все только начинается. У тебя, значит, в квартире пусто, а я к тебе баб просто так пришлю? – совсем обиделся он. – Ну, ты скажешь! – Он даже сплюнул. – Да каждая притащит большую корзину, а в каждой корзине будет лежать скатерть-самобранка! Сечешь? Они тебе даже кровать привезут с подогревом! Отдельный сексодром типа «Людовик XVII». А лично от меня бультерьера. Вот такой, – показал он. – Запросто перекусывает руку. Недавно показывал бультерьера одному придурку. Говорю: смело дразни пса, всю руку суй ему в пасть, он любит такие фокусы! Дескать, не испугаешься, сунешь руку, получишь сто баксов.
– И как?
– Ну, как? – Шурка спрятал наглые смеющиеся глаза под солнцезащитными очками. – Ну, получил однорукий придурок свои сто баксов… Жалко, что ли?… Пусть теперь ни в чем себе не отказывает…
– Ладно, а Вадик-то? – вернулся я к своим мыслям. – Неужели Вадика Голощекого никто не искал?
– Еще как искали!
– Но ведь не нашли?
– Не нашли, – подтвердил Шурка.
– А я ему парашют привез.
– Что-то я не всосал. Какой такой парашют?
Я рассказал.
Перед самым моим отъездом в Америку Вадик конфиденциально попросил: ты привези мне стилет, Андрюха. Я еще подумал: куражится. Хорошие ножи запросто можно купить в Энске, стилет тоже. На барахолке такие теперь ряды, что бери что хочешь: хоть стилет, хоть Макара. А Вадик дружески приобнял меня за плечо (в то время он, конечно, уже обнимал мою жену, один я, как полагается, об этом не знал) и пачку баксов опустил в карман. «Стилет», любовно объяснил он, это название парашюта. Есть такой специальный парашют системы «стилет». Вадик со студенческих лет любил с парашютом прыгать. Мы в бар, а он – в Бердск на аэродром или в поле под Мочище. В те дни Вадик уже, наверное, собрался всех кинуть, давно про себя все решил, так вот какого черта он мне заказал этот парашют? Ведь знал, что, вернувшись, его не застану. Ни его не застану, ни фирму, даже свою жену. «Ты сечешь? – спросил я Шурку. – Я ведь, правда, купил ему парашют».
– Это он баки тебе забивал, – авторитетно пояснил Шурка. – Вадик каждому так забивал баки, чтобы, значит, общая молва шла о нем добрая. Поэтому у Вадика все так гладко и получилось. Ну, типа, какие у кого возникнут подозрения, если Вадик редкий парашют заказывает, отстегивает на парашют валюту, да? Как в анекдоте. «У вас раки свежие?» – «Сами видите, только что уснули». – «А почему от них так несет?» – «А вы когда спите, себя контролируете?» – Шурка нагло ухмыльнулся. Это у него здорово получалось. – Говоришь, оставил парашют на таможне? Продай квитанцию.
– Зачем?
– А я выкуплю парашют. На память о Вадике. – Шурка взглянул на часы. – Пожрал? Тогда изобрази сытую отрыжку. Несколько деньков поездишь со мной, присмотришься. Лады? – он прекрасно понимал, что я нуждаюсь в работе. – Если дело покажется стоящим, пойдешь ко мне в напарники. Только купи джинсовую жилетку. У нас это вроде формы, чтобы своих узнавать. Держи на первый случай, – он сунул мне несколько бумажек. Штук пять, кажется. С портретом какого-то американского президента, вечно я их путаю. – Ты, небось, подумал, что Шурка Сакс потреплется и уйдет, да? А я не Вадик, я не Голощекий, я друзей не бросаю. Я же вижу, что ты в большой дыре. Со мной ты запросто встанешь на ноги. И на бабу свою плюнь. Ушла, значит, так надо. Всосал? Сейчас это сплошь и рядом. – Он нагло и весело заржал: – О бабах вообще не надо. Любую купим! Помнишь, как девчат гоняли в нашем дворе, а? Была там одна, однажды половинкой по башке смазала. Везло мне на голову.
– Хороший гэг.
– Это чего? – не понял Шурка.
– Ну, это когда ты получаешь по башке, а другие смеются.
– Это все твоя сраная Америка, – подозрительно хмыкнул Шурка.
– Чего ты все время приставал к девчонкам?
– Так профессорские дочки! Это же просто, даже китаец поймет! – обрадовался Шурка. – Я их, глядь, всех перещупал. Типа они теперь меня помнят. Я так и хотел, чтобы они меня помнили. Все думал, одна какая-нибудь вырастет моей женой, глядь, перееду в три комнаты, тесть будет настоящим профессором, да? Были, были такие мечты, Андрюха, не будем скрывать. Зато теперь проблем нет. Мечты ушли, зато проблем нет. Всосал? Я теперь в силе, Андрюха, – сдержанно похвастался он. – Наш Фазан взял вольвешник, а у меня американский джип. Потом я тебя представлю Фазану. Он – крупная птица! Ты отнесись к нему с уважением. Тут недавно мой напарник сел за бытовуху, – весело пояснил Шурка. – Напарник – козел, и баба у него не чистая оказалась. А нам наплевать! Выше голову!
Ознакомительная версия.
