Его действия стали более дерзкими, однажды он затащил Майку в пустую аудиторию, захлопнул дверь и там прижал ее к стенке, положив руки с обеих сторон от ее головы. Девушка пыталась возмутиться:
— Алик, ты что?
— А на что похоже?
— На то, что ты спятил!
— Да что ты?
Он стал наклоняться к ней, чтобы поцеловать. Майя занервничала, хотела вырваться, но он был на чеку, не дал ей вырваться и покачал головой:
— Ты плохо себя ведешь, Маечка. Зачем же вырываться? Зачем шуметь? Хочешь, чтобы сюда толпа сбежалась?
Майя затихла, ей совсем не хотелось, чтобы кто-то застал ее вот так, с Аликом в обнимку. Что подумает Владик. А Алик воспользовался ее замешательством и поцеловал.
Никогда Майя не думала, что ее первый поцелуй будет насильственным. Девушка попыталась возмутиться, тогда Алик разозлился, поцелуй стал жестким, почти болезненным, она затихла, а парень, подавив ее сопротивление, смягчился и под конец был даже нежен. Когда эта экзекуция закончилась, Майя чувствовала использованной и униженной. Он погладил ее по щеке и сказал:
— А теперь будь умничкой и выходи первой. Ты же не хочешь, чтобы все догадались?
Она отдернулась, сверкнула на Алика глазами и вышла.
Напротив дверей аудитории на подоконнике сидел Влад.
Майя обмерла и чуть не сползла в обморок, она не знала что сказать, как оправдаться… Но тот легко спрыгнул с подоконника, косо посмотрел на ее растрепанные волосы и зацелованные губы, и спросил, показав пальцем на дверь, из которой она вышла:
— Алька там?
Майя смогла только кивнуть. Через минуту ребята, спокойно переговариваясь, вышли в коридор, прошли мимо нее и пошли дальше. Заметив, что Майя не идет вместе с ними, Влад обернулся и глядя на застывшую без движения девушку выдал с легким раздражением:
— Муська, пошли, на пару опоздаем.
Муська пошла, но на три шага сзади, находиться ни с одним рядом не хотелось. Ее бесило, что Влад никак не реагирует, все равно ему, с кем она будет целоваться. Девушка изводила себя, мысли метались:
— Ах, ему все равно! Тогда и мне тоже все равно! Все равно с кем! Нет, черт побери, надо ему объяснить, чтобы он не думал… Ну и черт с ним! Пусть думает что хочет! Владик, это все неправда… Владик…
Владику было не все равно. Он и сам заметил, что девчонка похорошела и изменилась, понимал, что у нее может быть своя жизнь. Своя жизнь… Как-то не очень укладывалось в голове, что у его Муськи могут быть амурные дела. Влад привык защищать ее, а тут, тут дело тонкое, а вдруг у них любовь?
Он замечал, что Алик положил глаз на Майку, но не вмешивался, потому что та не жаловалась, иначе он бы вправил Альке мозги. Раз молчит, значит пусть все идет, как идет. Влад, конечно, не был в восторге, но на пути у друга стоять не собирался. Так… Просто слегка досадно.
Зато Алик был доволен.
Все прошло как надо. Он «застолбил участок». Теперь Владька ни за что к Майке с любовными делами не сунется, не станет другу переходить дорогу. Значит можно спокойно, наслаждаясь ситуацией, провести свою маленькую невинную многоходовку, в результате которой они все выиграют. Или почти все.
Майя чувствовала себя ужасно. Ей просто не терпелось поговорить с Владом, объяснить ему, что ничего не было. У нее с Аликом ничего не было и не может быть. Но момент никак не выпадал, начались пары, а потом Влад с Аликом вместе ушли. И на следующий день они тоже прекрасно между собой общались, одна Майя сидела как на иголках, желая объясниться. Хотя, чего объясняться, ситуация, как она поняла, совершенно не волновала Влада. А Алик эти дни держался в стороне, поглядывая на нее сквозь опущенные ресницы и странно улыбаясь. Девушка с горечью поняла, что ее объяснения никому не нужны.
Действовать Алик стал где-то через неделю. Просто в один прекрасный день по-хозяйски положил ей руку на плечо и повел себя так, словно между ними что-то есть. Влад смотрел спокойно, Майя пыталась дергаться, сбросить его руку и отодвинуться, тогда Алик прошипел ей на ушко:
— Тише, Маечка, тише, ты же не хочешь, чтобы я прямо здесь начал тебя целовать? Нет? А я могу… Мне очень этого хочется… Я помню, какая ты сладкая, Маечка…
Шепот был горячим, неприличным и совершенно выбивал ее из колеи, вызывая густой румянец и непрошенную дрожь. Майя затихла. Ладно, пусть кладет свою руку на плечо, черт с ним, главное, чтобы дальше не зашел. А он добился своего, теперь Майка стала негласно считаться его девчонкой, парни с факультета признали его право. Не без зависти, но без возражений, а Влад поглядывал искоса на него, на Муську, вроде Муська не противится, так может…
— А что, Алька видный парень, могла и влюбиться, главное, чтобы глупостей не наделала, — думал он, — Ну, за этим-то я прослежу.
На том он и успокоился. Алик тоже не стремился торопить события. Майя ему нравилась, и он собирался уложить ее в постель, но длительного романа с трагическими сценами не планировал. Он не планировал иметь с ней то, что называется отношениями, достаточно, что все, а главное Влад, считали ее его девушкой. Он иногда целовал ее в укромных уголках, она всегда поначалу противилась, но потом, под давлением подчинялась, даже какое-то извращенное удовольствие стала получать от этих сцен. Потому что, целуя Алика, она представляла на его месте Влада. Влада, которого она так давно любила, а теперь еще и желала, и которому до нее не было никакого дела. А этот чертов Мефистофель Алик тоже, похоже, получал удовольствие оттого, что знал ее тайну, и мучил девчонку. О, да, он получал удовольствие, но рассчитывал получить еще больше. Он умел ждать, знал, что дождется, что Майка, пусть сейчас его и не желает, но она придет в его постель сама. Это было важно.
Блаженное студенчество подходило к концу, время неумолимо двигалось вперед, и теперь до окончания института оставалось меньше полугода. Пора начать осуществлять свои планы, и Алик познакомил своих друзей с сестрами Роксаной и Нелли. Они большой компанией сидели в кафе. Роксана сразу же сделала стойку на Влада, он ей понравился, и девушка не стала этого скрывать, да и парню она понравилась. Майя чуть не умерла на месте, так хотелось вцепиться наглой хищнице в волосы, но вокруг было полно народу, Алик держал ее под руку и, гаденько улыбаясь, шептал ей на ушко:
— Маечка, девочка моя, не мешай парню жить. Ты что, не желаешь ему счастья?
Майя тяжело выдохнула, смогла взять себя в руки и, непринужденно улыбаясь, разговаривать с Нелли о высоких материях. Про себя еще отметила, что эта Нелли просто Алик в юбке, вот кому следует быть вместе, они друг друга насмерть заговорят. И взгляд у девушки был такой же, цепкий, с прищуром, всевидящий, холодный. С тех пор Роксана часто стала появляться в их жизни, а вот Нелли Майя больше не видела.
Влад называл эту мымру Рокса, он рассказывал про нее Муське, восторгался, расписывал, как ходил на свидания… Влад улыбался. Радостно, самодовольно, его глаза хищно поблескивали, при воспоминании о каких-то горячих моментах. И Муська улыбалась, медленно умирала, но улыбалась. А ему совершенно не было заметно, что происходит с его подругой.
Так мы бываем слепы иногда, не догадываясь, что своей слепотой убиваем тех, кто любит нас. Владик не был чудовищем, он тоже любил Майю, считая ее своей маленькой сестричкой. Но, беда в том, что она-то себя его сестрой не считала, она была влюбленной в него девушкой, которой он всю душу отравил своими рассказами о том, как ему нравится другая. А еще и Алик был тут как тут со своими поцелуями, провоцирующими прикосновениями и ехидными взглядами. Это был сплошной кошмарный сон, состоящий из обиды, неудовлетворенности и ревности, из которого Майе отчаянно хотелось вырваться.
* * *
Долго пребывать на грани нельзя, рано или поздно свалишься с этого пика в одну или в другую сторону. До Госов и защиты диплома оставалось около пары месяцев, студенты в это время готовятся и зубрят, но о молодой жизни забывают только отдельные экземпляры, полностью повернутые на учебе. Так им и вспоминать потом нечего будет, когда внуки их спросят:
— Деда, а как ты отжигал, когда был студентом?
А деда наморщится, силясь вспомнить, и подумает:
— Никак, увы, никак.
И станет обидно…
Но, опустим лирику.
* * *
Одна из сокурсниц справляла свой день рождения в их излюбленном кафе. Собралась большая компания. Влад пришел с Роксой. Алик весь вечер вертелся возле Майки, как коршун отслеживая, куда она пойдет и что будет делать, а девчонка была на грани. Одно дело слышать, что парень, которого ты любишь, встречается с другой, а другое дело видеть своими глазами. Майя чувствовала себя так, словно кто-то поворачивает ей нож в сердце, каждый раз, когда Влад заглядывал Роксе в глаза и обнимал ее за плечо, шептал на ушко, а та смеялась. Алик, сидевший рядом с Майей, видя, что девчонка едва сдерживается, негромко заговорил, касаясь губами ее ушка:
