– Да, Савва, – признался профессор, – Дарвин был христианином. Однако, обосновав свою теорию, он перестал им быть. Хотя и не только поэтому. Тут ещё смерть его дочери повлияла, другие факторы... Но не будем о частностях. Главное, что он никогда не отрекался от теории. Всё, что вам говорили в школе – вымысел. И распространила этот вымысел некая леди Хоуп – британская проповедница. Она утверждала, что посетила умирающего учёного, и он при ней отрёкся от теории и принял Христа. Однако все последние дни с Дарвином пробыла его дочь, Генриетта, которая подтвердила, что Хоуп ни разу не приезжала к отцу, и что тот едва ли вообще когда-либо с ней встречался. А тем более не отрекался от своей теории, что стоила ему стольких сил, моральных и физических. Это всё зафиксировано в воспоминаниях современников, во многих книгах. Если будете иметь такое желание, я могу дать вам что-нибудь почитать. А ещё посоветовал бы вторую работу Дарвина – «Происхождение человека». Вам будет полезно.
– Спасибо, Трофим Сергеевич, – Савва чуть помедлил: – Скажите, вот Дарвин был первым, кто заметил возможность эволюции, а были ли другие учёные после него? Те, кто продолжал изучение и сбор доказательств. Или все остальные книги по эволюции, что читают атеисты, лишь толкования учения Дарвина?
– Молодой человек, – взмахнул руками профессор, – да вы, оказывается, не имеете ни малейшего представления, что читают и что думают люди, не верующие в бога! За время, прошедшее после выхода книги Дарвина, было проведено невероятное количество исследований. Вы знаете, Савва, что за наука – генетика?
– Немного, – замялся Васильев, опустив глаза. – В школе говорили, что в каждой клетке есть гены, по которым строятся белки, составляющие наше тело. Генетика изучает эти гены, чтобы понять, как формируются живые объекты.
– Мне всё с вами ясно, – хлопнул по столу Трофим Сергеевич. – Обязательно заходите ко мне на следующей неделе – я принесу вам несколько книг из своей библиотеки. Заметьте, бумажных, так что захватите крепкую сумку.
У входа в университет Савва столкнулся с Андреем.
– Савка, я тут тебя жду, – объяснил Коржаков. – Давно домой вместе не ездили. Ты освободился?
– Ага. Пойдём.
Друзья направились к остановке.
– Когда тебе папашка машину-то выделит?– спросил Андрей. – Возил бы меня в универ и обратно.
– Я пока особо и не стремлюсь. В принципе, доверенность он может хоть сейчас сделать. Только что-то рулить в пробках не тянет.
– Ну, ты уж как-нибудь решай побыстрей: я ведь тож страдаю! Девчонок на курсе полно, а мы без машины! Сейчас бы сели, в кафешку какую сгоняли, вот жизнь!
– Ладно, Андрюх, я подумаю, как тебя осчастливить, – подмигнул Савва. – Во – наш едет.
Друзья влезли в троллейбус и уселись на заднее кресло.
– Ну что, прочитал «библию» атеистов? – усмехнулся Андрей.
– Дарвина что ли? Прочитал.
– Ну и как?
– Да никак пока. Вроде всё логично: ископаемые там, птички, борьба за существование. Но ведь наша «Библия» совсем другое говорит.
– Вот-вот. А её не какой-то там Дарвин написал. Сам бог диктовал. Разве можно не верить богу?
– Но ведь и у Дарвина целая система выстроена. Всё одно к одному.
– И что? – хмыкнул Коржаков. – Я тебе таких систем навыдумываю! Хотя их и так в мире полно: ислам, буддизм, язычества всякие. Чёрт ногу сломит! И всё мимо цели. Ты же веруешь в бога, в Христа?
– Конечно.
– Ну вот. Чего ж тебе ещё надо-то?! «Люби господа своего, как самого себя», помнишь? Любишь – значит, и верить должен безоговорочно. Так?
– Так.
– Вот и весь сказ. Что там ещё Нелюбов тебе наплёл?
– Ну, во-первых, что Дарвин не отрекался от теории перед смертью.
– Это с чего он взял?!
– Так утверждала дочь Дарвина.
– Ха! Такая же атеистка! А ты поверил? Знаешь же – нельзя верить атеистам. Они соврут и глазом не моргнут. Это же кривые души, совершенно безнравственные люди.
– Не думаю, чтобы Нелюбов был таким уж безнравственным, – покачал головой Васильев.
– О-ой! – скривил губы Коржаков. – Ты его давно знаешь-то? Без году неделю! Он же окучивает тебя, неужели не понятно? Переманивает в свою секту. А ты уже и готов, нашёл профессор дурака!
– Похоже, – согласился Савва. – Он мне ещё обещал на следующей неделе принести книги по эволюционной генетике.
– Генетике? Это клеточки-белoчки? Ну-ну. Забивай себе голову мурой. Смотри только не увлекайся слишком, – Андрей легонько толкнул друга кулаком в плечо, – а то потом доставать тебя оттуда не буду.
– О чём речь, Андрюх! У меня пока голова на плечах имеется.
– Знаешь что, в воскресенье с тобой на литургию пойдём: помолимся, причастимся. Изгонишь из себя мысли атеистические.
– Давай. А то уже неделю в церкви не был.
Друзья ненадолго замолчали.
– Профессору твоему ещё повезло, что он уже давно профессор, – глядя в окно, заметил Андрей. – Вот двоюродный брат одногруппника моего, Лёхи Попова, стал атеистом в университете, а теперь работает рядовым инженером. И никогда ему не стать даже руководителем группы. Подумай над этим на досуге.
– Я уже об этом думаю.
Октябрь 2042 года. Россия, Воронеж
Осень сорок второго года была необычайно промозгла и холодна. Пробирающий до костей ветер и постоянная морось отбивали всякое желание выходить лишний раз из дома без крайней необходимости. В один из таких вечеров Савве позвонил Андрей и пригласил его посетить одно занимательное местечко. Едва Савва успел одеться, как в дверь позвонили.
– Здравствуйте, Леонид Владимирович, – поздоровался Андрей с открывшим дверь старшим Васильевым. – Я за Саввой. У нас на сегодняшний вечер запланирована культурная программа.
– Заходи, – пригласил хозяин.
– Я уже готов, – откликнулся Савва и появился за спиной отца, натягивая куртку. – Пошли.
– До свидания, Леонид Владимирович.
– Я позвоню, – бросил на выходе Савва.
– Ну, и куда мы направляемся? – поинтересовался Васильев, когда друзья вышли из подъезда.
– Ты слышал о клубе «Кресты»?
– Ничего определённого.
– Это на Миронова, недалеко от окружной. Там собираются Православные дружинники. Местные, в основном. Пока ты свои писульки атеистические изучал, я познакомился с одним парнем, дружинником. Он меня пригласил, а я решил и тебя захватить. Хоть отвлечёшься немного.
Клуб «Кресты» располагался в подвале жилого дома под магазином церковной утвари. Над лестницей висела яркая мигающая время от времени вывеска, где вместо буквы «т» был изображён православный крест. Спустившись вниз, Савва и Андрей оказались в большом слабо освещённом зале, уставленном деревянными столами с лавками. Колонны и стены были расписаны замысловатыми орнаментами, использующими крест, как центральный элемент. В глубине зала виднелась барная стойка, над которой красным светилась надпись «За Русь православную!» Звучала музыка. Сквозь тяжёлые гитарные риффы пробивался хриплый бас, поющий что-то о храме господнем на Земле. Людей было не много – человек двадцать. Большинство в чёрном. У многих на рукавах красные повязки с белым православным крестом – знак дружинника. Следуя за Андреем к стойке бара, Савва прошёл мимо приоткрытой двери в соседнюю комнату. Через щель он успел заметить иконы и горящие свечи – часовня.
Бармен, плотный паренёк лет тридцати с рыжей щетиной на лице, поинтересовался, что налить гостям.
– Пива, – ответил Андрей за двоих. – Нашего «Воронежского».
– Отличный выбор, – улыбнулся бармен, доставая кружки.
– Скажите, – обратился к нему Коржаков, – Пётр сегодня придёт?
– Он здесь, в часовне. Посидите, выпейте – он скоро к вам присоединится.
Друзья взяли кружки и опустились на лавку за ближайший стол. Когда пиво было уже почти допито, подошёл высокий коротко стриженый дружинник с бородой канадкой:
– Приветствую! – Пётр протянул руку. – Решил всё-таки прийти? И товарища привёл. Молодец!
Он сел напротив, заказал себе пива и спросил:
– Ну, как учёба идёт, перваки? Биолухи вам ещё голову не заморочили своими идеями?
– Есть немного, – ответил Андрей. – Вот моему другу Савве уже один профессор книжек надавал гору. Теперь читает.
– В самом деле? – поднял брови Пётр. – Тебе зачем?
– Да так, – отмахнулся Савва. – Для общего развития.
– Не в ту сторону развиваешься. Смотри, не увлекайся больно.
– Вот и я ему о том же, – поддакнул Андрей.
– Лучше жития почитай. Или вот – я тебе книжку нашу дам. Разберёшься, за что и против чего мы боремся, какие идеи несём в массы. Будете уходить – напомните.
– А ты, стало быть, дружинник? – поддержал тему Савва.
– Да, уже три года, – гордо ответил Пётр. – Надо же кому-то стоять на страже моральных устоев общества, если полиция не справляется. Мы делаем мир чище и светлее!
Тут дверь клуба распахнулась, и в зал ввалился объёмный бородач чуть за сорок в джинсовом костюме и с увесистым золотым крестом на шее. Компания за крайним столиком зашумела, к толстяку приветственно потянулись руки. Перекинувшись парой слов с приятелями, джинсовый бородач окинул взглядом зал, прищурился в сторону Саввы с Андреем и направился к их столу.
