— Мама? — В кухню вошла Лакс с рюкзаком на одном плече, совсем как у больших детей в автобусе, и потянулась за стоящей на столе коробочкой с завтраком специально для балерин. — Ты не забыла положить печенье? — Девочка с подозрением уставилась на маму, открыла коробочку и, убедившись, что все на месте, закрыла ее и протянула Маре руку:
— Ты готова?
Клочок спутанных волос торчал над ее правым ухом. Неделю назад в садике дети играли с клеем, и Сьюзан, лучшая подруга Лакс, случайно выдавила немного клея прямо ей в волосы, а затем, недолго думая, выстригла всю эту кашу кривыми ножницами. С тех пор Мара пыталась убедить дочку забирать волосы в хвостик, чтобы этого места не было видно, но каждый раз все заканчивалось ссорой и слезами, и Мара сдалась.
При виде дочери — слегка взъерошенной, беззубой, но все равно прекрасной — горло Мары сдавил спазм, такой, что казалось, она задохнется.
Как она вообще сможет когда-либо быть готовой?
Но именно поэтому она дала себе обещание. Она справится, и не важно, готова она или нет.
— Я не собрала волосы в хвостик, — сказала Лакс и решительно задрала подбородок, ну точно как бабушка, хотя и не родная, Том всегда отмечал эту их схожесть. — Так волосы смотрятся слишком прилизанными, вот смотри — и она пригладила волосы со лба.
Мара откашлялась.
— Да, я знаю, я не думала о твоей прическе, просто сразу не ответила.
Лакс довольно закивала:
— Хорошо, так ты готова?
Мара поцеловала дочку в макушку и нежно пробежала пальцами по торчащим волосам, прежде чем взять Лакс за руку и ответить:
— Да, моя дорогая, готова.
Скотт подъехал, припарковал машину ближе к дорожке, ведущей в дом, чтобы не мешать Куртису, который бросал мяч в баскетбольное кольцо, висевшее на двери гаража. Броски были простые, но не без изящества. Неплохо для восьмилетнего ребенка, подумал он. Услышав шум машины, Куртис обернулся и приветственно махнул рукой.
— А у тебя отлично получается, малыш!
— Да вообще-то не очень! Я так устал просто закидывать мяч! Но здесь все равно больше ничего не выходит! — Мальчик, сжимая мяч в руках, посмотрел на него как на предателя, потом кивнул. Скотт поставил портфель на землю, бросил ключи от машины и, одним грациозным движением перехватив пас, быстро забросил мяч в корзину. Тот со свистом упал. Куртис молниеносно подобрал его и попытался все проделать так же красиво, но мальчику не хватало ни роста, ни техники, и мяч приземлился за добрых два метра до корзины.
— Вот видишь! Я же говорил!
Скотт сразу же воспользовался моментом:
— Да, знаю, мне не следовало покупать такую корзину для баскетбола.
Готовясь к следующему броску, он стал прямо, раскрыл руки, и тут мальчик подбежал к нему и обнял двумя руками. Скотт бережно погладил головку, которая прислонилась к его груди, и заметил, насколько бледная у него ладонь, по сравнению с темной кожей, что просвечивалась сквозь курчавые волосы на голове. Нагнувшись и коснувшись губами головы мальчика, он вдохнул запах пота и мичиганской весны.
— Я буду по тебе скучать… — сказал он.
Малыш кивнул и обнял его еще крепче. Они постояли так, обнявшись, пока Куртис не отстранился, вытирая грязной рукой мокрое лицо, и не убежал за мячом.
— Где Лори? — окликнул Скотт убегающего мальчика.
— В кухне, делает лазанью.
Скотт одобрительно улыбнулся:
— Как ты это заслужил?
— Сегодня у меня было отличное поведение, и мисс Келлер отметила это в моем дневнике. — Малыш посмотрел на него с крайне довольным видом и приготовился к броску.
— Отлично! Ты заработал два очка на этой неделе, еще три — и сможешь в пятницу лечь позже.
— Попкорн и кино! До десяти вечера! — уточнил мальчик, но его рот искривился в преувеличенной тревоге. — Но Лори тоже захочет смотреть кино, потому что это будет последний фильм, который мы сможем посмотреть все вместе, так что он должен быть и для девочек! Без всяких там взрывов и прочего.
— Но все равно до десяти?
Куртис расцвел:
— Да! И попкорн!
— Хорошо, главное — веди себя прилично следующие три дня. Я скажу, что приехал. Покидаем еще мяч после ужина?
— Может быть, но мне вечером нужно еще почитать и заняться математикой, мне Лори сказала, — ответил Куртис, притворяясь рассерженным.
Скотт улыбнулся, отметив это притворство; мальчишка просто расцвел, живя с ними. Он с удовольствием следовал правилам и радовался, когда оправдывал ожидания. Но при этом Куртис был достаточно взрослым, чтобы делать вид, что он всего этого не замечает.
Скотт поддержал игру и строго сказал:
— Школа — это важно, малыш! Не задерживайся во дворе, скоро будем ужинать.
Он наклонился, чтобы подобрать вещи, и направился к входу. За спиной раздалось громкое «бах!»: мяч, наверное, опять не попал в кольцо.
Войдя в дом, Скотт закрыл за собой дверь и положил ключи на столик у входной двери. Он с удовольствием вдохнул запахи, витавшие в воздухе, — чеснока, томатов, базилика и сыра.
— Лори, — крикнул он, — пахнет просто великолепно.
Он поставил портфель на пол и принялся исследовать гвоздь, который пролез через половицы и теперь норовил порвать каждый наступающий на него носок. Затолкав гвоздь в пол каблуком, мужчина изучил оставшуюся часть пола на наличие таких же вылезших гвоздей. Прошло десять лет с тех пор, как он уложил эти полы. Скотт разогнулся и непроизвольно потер поясницу.
Конечно, дом мечты его жены совсем не вписывался в их весьма скромный бюджет. Они купили столетний дом, в колониальном стиле, который, как ему говорили риелторы, просто требовал заботы. На самом деле восстановление и ремонт дома заняли целый год. Они тяжело трудились по выходным и каждый вечер после работы, утешая себя разговорами, что так всегда бывает, когда въезжаешь в новый дом, особенно в такой, о котором мечтает жена. Скотт был полон решимости воплотить все фантазии Лори — с деревянными полами, встроенными полками и двумя каминами. Дом с характером, а однажды — и с детьми.
Мужчина пробежал рукой по стене холла. Сколько же здесь было слоев обоев до ремонта! Они потратили два месяца только на подготовку, срывая старые пласты один за другим. Потом выкрасили все в нейтральный теплый светло-бежевый цвет, но в каждой комнате создали своеобразный акцент — одну из стен сделали яркой. Цвет акцента выбирали очень тщательно, смешивали и сравнивали разные оттенки. Потом смеялись, составляя список подарков к Рождеству и мечтая включить в него парня, который продавал им краску в магазине, со всем его инвентарем.
Скотт подошел к кухне, облокотился о дверной косяк, жена склонилась у духовки, он все еще не мог поверить, что она беременна.
Лори не переоделась после работы, только завязала свои светлые волосы в хвостик.
— Отлично пахнет! — опять повторил он.
— Ой, это ты! Я и не слышала, что ты пришел! — Она вытащила лазанью из духовки и поставила на стол.
Скотт подошел и поцеловал ее.
— Я слышал, у Куртиса сегодня был хороший день. — Склонившись над блюдом, он снова с удовольствием вдохнул. — Ух, как пахнет! Это хорошо, я и сам мечтал о твоей лазанье в последнее время.
Лори скривилась и положила руку на живот.
— Ну что ж, вас уже двое, я едва переношу ее запах.
Перехватив его обеспокоенный взгляд, Лори махнула рукой:
— Все в порядке, просто на обед был салат фатуш, мы ели его в том новом кафе возле офиса, и он был жирноват. Кроме того, не обольщайся по поводу хорошего поведения Куртиса, я говорила с мисс Келлер, когда забирала его из школы. Она просто не придиралась, так как мальчик скоро переводится в другую школу, поэтому решила его поддержать и похвалить за поведение, поставив отличную оценку. Я думаю, она переживает, что, если его сейчас не поддержать, к пятнице он окончательно падет духом.
— Может, у мисс Келлер есть способ приободрить и меня? — Вздохнув, он подошел к окну, отодвинул занавеску и уставился на мальчика, который играл в мяч у гаража, и так он простоял, пока жена не обняла его, напомнив тем самым, кто сейчас больше нуждается во внимании.
— Я удивлен, что ты так снисходительна к нему. Готовишь лазанью, а он на самом деле ее не заслужил… — На протяжении года, что Куртис жил у них, именно Лори следила за его дисциплиной.
— Ожидание материнства сделало тебя мягче? — спросил он, положив руку на ее округлившийся живот.
Она пожала плечами:
— Я в любом случае собиралась ее делать, независимо от того, что мне сказала мисс Келлер, я просто хотела, чтобы он поел ее еще раз перед разлукой. А завтра я приготовлю спагетти и разрешу ему печь печенье на десерт. В четверг приготовлю пиццу, в пятницу, наверное, испеку торт, а в субботу ты можешь пожарить бургеры на гриле. Все его любимые блюда. Хотя, будь моя воля, я бы заставила его есть только овощи и фрукты перед отъездом, чтобы он хоть как-то набрался полезных веществ.
