Я взял банку пива и стал пытаться её открыть.
- Да ты хвостик подними, и дёргай на себя. Вот бестолочь! – Света засмеялась, глядя на мои потуги.
- Да я эти банки и в руках не держал! Ух, ты! – и пиво тёплой струёй брызнуло прямо мне на грудь.
- Фу, ты чёрт, сигареты кончились, - Света скомкала пустую пачку и бросила её на пол. Лена укоризненно покачала головой, а я проследил, куда полетела пачка, чтобы не забыть, её утром убрать.
- Пойду, принесу, - Света спрыгнула со стола, одёрнула задравшуюся джинсовую юбку – пока она сидела, то не сделала даже попытки прикрыть свои загорелые, оголившиеся до самого предела, ноги, и, покачиваясь, пошла к выходу на палубу.
- Подожди, я с тобой, - Лена впервые встала с кресла, и я увидал какая у неё тонкая талия и стройные ножки. До сегодняшнего вечера я видел девчонок только мельком, когда они во время рейса в перерывах в общении с подвыпившими клиентами выбегали на протопчину выкурить по сигарете. Утром при смене вахт они ещё спали в своих каютах, если оставались ночевать на теплоходе, а в течение смены мне было просто некогда рассматривать наших красоток, постоянно надо было следить, чтобы пьяные отдыхающие не влезали в «машину», или заниматься какими-то поручениями механика. И вот только сегодня у меня появилась возможность оценить внешность девчонок. Надо признаться, что обе мне ужасно понравились, а может это водка сделала своё чёрное дело. Когда девушки ушли, я пересел в кресло, открыл, теперь уже с большим успехом, ещё одну банку пива и стал думать, чем может кончиться эта сегодняшняя вахта. Картины рисовались одна другой занятнее, и я почувствовал, что уже вполне готов ввязаться в любую авантюру.
Но время шло, а девчонки не появлялись. Я отыскал в пепельнице пару жирных бычков, и вышел на протопчину, чтобы покурить на свежем воздухе. Сидеть мне не хотелось, и я прошёл на корму и облокотился на фальшборт. Над водой стелился неизменный утренний туман, а грязно-красный серпасто-молоткастый вяло так трепыхался на кормовом флагштоке от лёгкого бриза с реки. «Жаль, что ничего не срослось, - подумал я. - А эта Лена ничего, да и Света, несмотря даже на свою репутацию».
- Товарищ моторист, почему вы покинули машинное отделение? – я обернулся и увидал улыбающуюся Лену.
- Да, вот…Решил проветриться, - я выбросил бычок и шагнул к девушке.
- Смотри, что у меня есть, - в руке у девушки оказалась плоская бутылочка коньяка. - Пойдём к тебе.
Мы вошли в «машину», и уже теперь Лена уселась на столе, а я расположился в своём любимом кресле. Девушка сама открутила крышечку и разлила коньяк по рюмкам. Потом она вынула из кармана халатика почти пустую пачку дорогих сигарет, и мы закурили.
- Жалко, что ты уходишь, - Лена поправила, распахнувшиеся полы халатика. - Один путный мужик на теплоходе и тот уходит.
- Ты же меня совсем не знаешь, - удивился я, - может я мудак из мудаков?
- Ты думаешь, если мы не общались, то значит, ничего про тебя не знали, - Лена удивлённо подняла брови. - Да нам механик все уши про тебя прожужжал, а старпом все твои паспортные данные доложил. Они ведь частенько к нам заходят, козлы старые! Нет бы к своим матрёнам домой торопится, так они к молодым девкам лезут, коленочки им наглаживают. Фу, уроды!
- Что, пристают? – надо же было что-то сказать, после таких откровений.
- Не то слово, - вздохнула Лена. - Меня-то не трогают, я дальняя родственница кэпа, да и жениха моего знают, боятся.
- А ты …это…в самом деле, - я набрался смелости и выдохнул, - девственница?
- Да, а что? – Лена посмотрела на меня с вызовом. - У меня жених осенью из Афгана должен прийти, и мы поженимся.
- Да нет, ничего, - я стал наливать по второй, - редкость по нашим временам, просто…
- Ну, значит меня надо в музей! – засмеялась Лена.
Мы выпили, и я почувствовал, что до конца вахты могу и не додержаться.
- Тогда объясни, что значит твой сегодняшний визит ко мне, - «Надо разговаривать, а то срублюсь!»
- Да ничего не значит. Просто девки уже давно хотели, с тобой познакомится, - Лена покачивала своими длинными ножками. - Странно было. Вроде парень нормальный, а ни к кому не пристаёт, даже не разговаривает. Женщин всегда это удивляет. Любой бляди последней нравится внимание мужчин. А тут, как бы нас и нет вовсе. Вот Светка и решила тебя сегодня раскрутить, она любит мужичков заводить, а потом динамо крутить…
- А я так слышал, что…
- А ты не слушай! – Лена даже пристукнула кулачком по столу. - А, особенно этого Венечку! Он тут выпендривался, что на него все бабы вешаются, а не с одной из нас не получилось. Вот он слюной и брызжет!
- Ну, а я, значит…
- Ну, а ты уходишь, и значит, нечего тебе мозги пудрить. К тому же ты женатик у нас, - Лена усмехнулась и спрыгнула со стола. - Я, поэтому и пошла со Светкой, и уложила её спать. Ладно, тебе тоже бы не мешало поспать немного, а то вон глазами хлопаешь. Я тебя разбужу, за полчаса до смены.
- Давай хоть допьём, что ли? – «Вот уж воистину – ни себе, ни людям!», и я немного злясь на эту хранительницу моего семейного очага, разлил остатки коньяка по рюмкам. - На брудершафт, идёт?
- Так мы вроде на ты, - улыбнулась Лена. - Ну, если так хочешь…
Мы, как положено, выпили и поцеловались. У Лены были мягкие и влажные губы. Я обнял её и почувствовал, как она вся дрожит. Но в тот момент, когда просто поцелуй должен был перейти в нечто большее, Лена резко отстранилась от меня и поправив волосы, тихо сказала:
- Ни к чему это всё. Лучше поспи.
Я чувствовал, что приложи я немного усилий, и девушка бы забыла и про жениха - а был ли мальчик? - и про свою драгоценность между ног, - тоже не факт! - но сил уже совсем не было, и я просто повалился в кресло:
- Разбуди, раз обещала.
Я не понял, проснулся ли я сам, или всё-таки меня разбудили. Но открыв глаза, я увидел, что уже светло и что пора прятать следы ночного пикника. Я с трудом поднялся со своего кресла, размял затёкшие после сна в неудобной позе ноги, вскрыл последнюю алюминиевую баночку и с трудом влил в себя тёплое импортное пойло, напялил всё ещё влажную тельняшку и совсем сырые кроссовки. Потом кое-как прибрался на столе и даже не забыл выброшенную Светой скомканную пустую пачку. Обнаружив, что сигарет не осталось, я решил подняться к Венечке, и вышел из машинного отделения. Меня немного потрясывало, то ли с похмелья, то ли от свежего утреннего ветерка с Волги. Будущего диск-жокея я застал на танцевальной палубе меланхолично драившего палубу шваброй. Заспанный рулевой был одет в длинную футболку с самопальной надписью «Вам песня строить, а нам жить помогает», рваные джинсы, а на ногах – вьетнамки.
- Привет ударникам комтруда! – сиплым голосом поприветствовал я его.
- Ну, и рожа у тебя Шарапов, - усмехнулся Венечка. - А вчера говорил, что пустой!
- Случайно всё получилось…Дай сигаретку, у меня кончились, - чтоб унять дрожь я стал растирать плечи руками.
- Эка тебя колбасит! – покачал головой Венечка и достал смятую пачку сигарет без фильтра. - На, травись.
Я закурил и, почувствовав, как мгновенно закружилась голова, присел на одну из расставленных по периметру всей танцплощадки скамейку.
- А меня вчера механик попросил на выход, - немного оклемавшись, я рассказал Венечки о недавнем разговоре с мехом.
- Ну, и правильно. Я тоже слиняю, на хер! – Венечка бросил швабру и тоже закурил. - Хер ли тут прозябать, щас такие бабки можно делать, столько свободы дали…
И Венечка, оседлав своего любимого конька, стал рассказывать о прелестях работы диск-жокеем, и о видеосалоном бизнесе. Я, особо не вникая в то, о чём мне взахлёб рассказывал Венечка, курил и думал, о том под каким соусом мне подать дома новость о моём уходе с теплохода. В голове был сумбур, то и дело всплывали фразы ночного разговора с Леной, ныл желудок, а во рту чувствовался привкус желчи. Чтобы выбросить окурок за борт я повернулся лицом к причалу, и увидал, как там по лестнице перепрыгивая через ступеньки, торопится на вахту Шурик, тоже моторист и мой сменщик. Я ни слова, не говоря, поднялся со скамейки и стал спускаться на главную палубу.
Всё, моя ночная вахта прошла. Без приключений. К сожалению.
