Гонфлье и Финар, затаив дыхание, с любопытством глядели на этого посланца далекого мира. Незнакомец был без шляпы и говорил вслух, размахивая руками. Слов они не разбирали, слышали только хриплый голос, то жалобный, то угрожающий. Неожиданно Фи-нар сжал руку Гонфлье и возбужденно шепнул:
— Он из наших. Такой же несчастный, как мы. Приглядись, послушай…
— И правда, — пробормотал Гонфлье, — не очень-то он спокоен.
— Точно, точно, это видно с первого взгляда! Приятели растроганно засмеялись. Они не помнили себя от радости. Их город начинал заселяться, их мир становился реальностью, и в порыве вдохновения они уже представляли себе синклит убийц и прочих отщепенцев, собравшийся на залитой лунным светом равнине. Они зашагали навстречу незнакомцу, и Финар положил ему руку на плечо, но, заметив булавку в галстуке, а также блеснувшую золотом тройную цепочку часов, приветливо и почтительно произнес:
— Итак, я вижу и вы тоже…
— Вы тоже? — эхом отозвался Гонфлье. Мужчина поднял глаза и равнодушно взглянул на двух незнакомцев, стоящих перед ним.
— Мой бедный друг, — продолжал Финар, — конечно, во всем опять виноваты женщины?
— Да, женщины… — сочувственно прошептал Гонфлье. — Все они!
При этих словах человек встрепенулся и сказал устало:
— Женщины, о да! Женщины…
Однако, когда Гонфлье фамильярно взял его за руку, он отстранился.
— Пустите меня, — сказал он.
Но с обеих сторон на него излился такой поток нежности, что он не мог устоять. Финар тоже взял его за руку и вздохнул.
— И мы, мы оба прошли через это… И тоже сегодня вечером.
— Что такое горе, мы и сами знаем, не сомневайтесь…
— Из-за женщин, — сказал Финар, — чего только не бывает. Вон Гонфлье расскажет вам об этом не хуже меня. Хорошим парням не везет, примером тому мы трое. Достаточно посмотреть на ваш профиль, и станет ясно, что вы не заслужили того, что с вами случилось. Бьюсь об заклад, как раз наоборот.
Мужчина повис на руках у наших приятелей. Он беззвучно плакал.
— Давайте, давайте, вам станет легче, вот увидите. Мы-то уж отплакались, — сказал Гонфлье.
— Самое лучшее — это довериться друзьям, — посоветовал Финар.
Мужчина покачал головой и заморгал мокрыми от слез глазами.
— Меня зовут Ланжло, — сказал он. — У меня шестьсот тысяч франков ренты.
Гонфлье восхищенно выругался. Финар опечалено пожал плечами и прошептал:
— Как хотите, но попасть в этакую переделку, когда ты так богат, просто обидно.
— Я говорю это, чтобы вы лучше меня поняли. Год назад я повстречался с женщиной и оказался настолько неосторожен, что стал за ней ухаживать. У нее были красивые глаза и нежный голосок. И вот сейчас, в лесу, я понял, что из-за него-то я и погиб. Я не мог больше слышать этот голос, такой нежный и певучий.
— Чувствам не прикажешь, — заметил Финар. — Обычный случай.
— Я говорил ей, что люблю, а она смеялась в ответ: «В самом деле?» Боже мой…
Ланжло собрался было зарыдать, но Гонфлье помог ему прийти в себя.
— Смелее, смелее. Будьте тверже! Подумаешь, женский голос!
— В том-то и дело, что женский голос, эх вы! Я был холост, и понятно, почему я так боялся заговаривать о свадьбе. Когда у тебя шестьсот тысяч франков ренты, то невольно призадумаешься, стоит ли их разбазаривать. Да, я был совершенно прав, что не хотел спешить. Но кто знал… Наконец я согласился, поддавшись на уговоры нашего общего друга, у которого была этакая рыжая шкиперская борода…
И, сжав кулаки, Ланжло завопил дурным голосом, явно непривычным к такого рода фиоритурам.
— Грязный тип! Я эту твою бороденку по волоску повыдергаю! Мерзавец! Ну попадись мне только в темном переулке… Я тебя заставлю просить прощения… Ты у меня попляшешь! Я тебе оторву голову вместе с твоей рыжей бороденкой!
— Нет, нет, — по-отечески утешая, возразил Гонфлье, — вы этого не сделаете.
— Как не сделаю? И глазом не моргну, слышишь! Оторву ему…
— Это будет просто неблагоразумно, — сказал Фи-нар. — Надо уметь довольствоваться малым. Не думайте вы больше об этой проклятой рыжей бороденке…
— Не думайте… — злорадно усмехнулся Ланжло. — Сначала послушайте, что было дальше. Итак, это ничтожество меня убедило. По его словам, она была само совершенство. Я слушал развесив уши, да к тому же она и вправду была привлекательна. Само собой разумеется, у нее не было ни су за душой; в этом смысле надежды возлагались на ее дядю по материнской линии — она не без умысла называла его «мой старый дядюшка», но ему от силы было сорок пять, и вдобавок он был здоров как бык. Но мне бы и в голову не пришло хоть раз упрекнуть ее в чем-то, если бы она вела себя достойно, как полагается супруге. Сейчас я взбешен, хотя я совсем не злой человек…
— Мы тоже! — воскликнули Гонфлье и Финар. — Разве может кто-нибудь быть добрее нашего брата!
Ланжло горько усмехнулся и, позабыв про свой рассказ, погрузился в мрачную задумчивость.
— Это не все, — сказал Финар. — Вам осталось самое главное.
— Верно — самое главное и самое печальное. Итак, в конце прошлого года я женился. Прекрасное зрелище, и народу в церкви собралась целая толпа. Он был свидетелем… Мерзавец! А потом все время терся у нас. Он был другом дома — короче говоря, спал с моей женой!
— Положа руку на сердце, — сказал Финар, — я ждал этого с самого начала.
— А я, — сказал Гонфлье, — как только вы заговорили о том, что оторвете ему голову, тоже кое-что заподозрил.
— Забавно. А вот я, который видел их каждый день, я и подумать об этом не мог. Да что там, я был совершенно счастлив с женой. Я любил ее еще больше, чем до свадьбы, и день ото дня все сильнее. У нее был такой нежный голос… нет, есть вещи, о которых словами не скажешь, их и представить-то себе нелегко: ведь замужество придает голосу хорошенькой женщины нотки, которые по соображениям скромности не подобают благовоспитанной девице. Я был уверен, что в мире нет никого счастливее меня. И подумать только, у нее — любовник… Но я так бы ни о чем и не догадался, если бы не случай. Я иногда уезжал по делам дня на два, на три. В этот вечер я вернулся на день раньше, чем предполагал. Погода была хорошая, и от вокзала я пошел пешком…
— Прошу прощения, — прервал его Финар, — но в котором часу вы подошли к дому?
— Если память мне не изменяет, было ровно без четверти девять.
— Точь-в-точь как у нас! — воскликнул Финар. — Без четверти девять. Я так и думал!
— Вот это лихо! — ликовал Гонфлье. — Точнехонько без четверти.
Восхищенные совпадением, приятели смеялись и щипали друг друга за спиной Ланжло. Последний, неприятно пораженный столь неуместным весельем, сухо произнес:
— Когда вы заговорили о признаниях, я и не подозревал, что вы просто хотели поразвлечься. И я сожалею…
— Только не обижайтесь, — сказал Финар. — Мы с Гонфлье смеемся потому, что та же история произошла с нами в тот же самый час. Но, честное слово, никто из нас в душе не смеется над вами. Вы говорили, что от вокзала пошли пешком…
— Да, я хотел сделать жене сюрприз и проскользнул в дом, никем не замеченный. Поднимаясь на второй этаж, я услышал в ее спальне мужской голос; открываю дверь и вижу его, совершенно голого, в одной только рыжей бороденке. Поймите меня. Совершенно голый при моей жене! Невероятно, не правда ли?
— Такие вещи берут за живое, — сказал Финар. — Это почти неизбежно.
— Я, ее муж, и то ни разу не позволил себе такой вольности. Представьте себе, мне это и в голову не приходило, вот что самое возмутительное… Жена сидела на ковре, как она была одета, это вы уж можете вообразить. Она как будто немного смутилась, но не слишком. «Видишь ли, — говорит она, — я решила пригласить нашего друга…»
— Да, вот они, женщины, — заметил Гонфлье.
— И когда я услышал ее голос, этот знакомый голосок… Боже мой, когда я его услышал…
Он умолк, подавленный живостью своих воспоминаний, и Финар, сгорая от нетерпения, спросил:
— Ну, и?..
— И?.. — вмешался Гонфлье.
Ланжло вытер пот со лба и едва выговорил:
— Я не мог этого снести… Я убежал…
Финар и Гонфлье застыли посреди дороги. Ланжло по инерции остановился тоже, размышляя над своим несчастьем. Но вдруг молчание спутников показалось ему подозрительным. Он поднял голову и увидел две пары пристально глядящих на него глаз. Человек с головой горошиной наклонился к нему и прорычал:
— Какого же черта ты пристал к нам?
— Прошу прощенья, — пробормотал Ланжло, — наверное, уже поздно. По-моему, следовало бы подумать…
Он неловко вытащил часы и собрался идти дальше, но четыре руки пригвоздили его к месту. Он задрожал.
— Но вы оба только что говорили со мной так ласково…
Гонфлье вырвал у него часы и брякнул их о землю. Финар злобно ухмыльнулся и ответил:
