Только не думай, что я пытаюсь от всего этого отгородиться. Я был рад снова тебя увидеть. Я часто брожу и улыбаюсь. Ты наверняка меня понимаешь. Подобные моменты захватывают целиком и накладывают свой отпечаток… Кроме того, они могут стать толчком к будущим событиям.
Из всех мест на земле это единственное, где нам суждено было вновь соединиться. Мы вновь поднялись на высокогорный сеттер! Кто бы мог подумать, что это когда-нибудь повторится?
Четырехчасовая прогулка длится недолго, если тебя обычно кто-то сопровождает в этих походах, скажем, раз или два в год… Но поскольку после нашей последней встречи прошли десятилетия, четыре часа казались бесконечными. Между ними — той первой встречей и ошеломляющей второй — огромная разница.
>>>
Все в порядке, Стейн! Так приятно тебя услышать! Хотя я ведь только и размышляю о том, почему мы с тобой расстались! Причина в том, что мы и тогда, и теперь слишком по-разному истолковываем пережитые нами события. Еще одна причина — ты слишком снисходителен к моим толкованиям…
И все же очень приятно тебя услышать! Мне так тебя не хватает! Дай мне немного времени, и я, когда буду в хорошем настроении, отвечу тебе.
>>>
Я думаю, ты преувеличиваешь, говоря о моей снисходительности, но я уже не помню точно, что говорил и писал в прошлый раз. Разве я не писал, что брожу по дому и тихонько смеюсь от радости, что мы снова встретились?
Вообще-то я еще очень многое должен тебе рассказать. Мы выплыли из фьорда с тем же названием, что и его рукав. Сперва причалили у Хеллы, где оставили на время взятую напрокат старую машину… Но прежде чем повернуть и зайти в гавань Балестранн, пересекли Согне-фьорд по направлению к Вангснесу. Я ходил взад-вперед у гостиницы в ожидании парохода до Бергена. Он пришел, задержавшись на полчаса, и когда я поднялся на борт, то обнаружил, что называется он «Солуннир».
Я вздрогнул. Естественно, я подумал о тебе. С тех пор как два дня назад мы помахали друг другу на прощание со старой пристани, я не мог думать ни о ком, кроме тебя. Но тут меня захватили мысли о том лете, когда мы были на островах в Солунне[8] и навестили твою бабушку. Кажется, ее звали Ранни? Ранни Йённевог?
Меня не просто захватили эти мысли, я бы назвал это состоянием аффекта… На меня вдруг нахлынула волна воспоминаний. Ожившие картины и впечатления той поры, когда мы были здесь, в устье фьорда… Парочка двадцатилетних. Будто эпизоды из фильма, который я не припоминаю, чтобы снимал. Этот фильм не был немым — казалось, я слышу твой голос, твой смех, твой разговор со мной. Я слышал слабый шелест ветра, крики птиц и словно бы вдыхал запах твоих длинных темных волос. То был запах моря и морских водорослей. Это не было причудой ума, это обрушилось, словно гейзер, нахлынуло как вспышка, как яркий кадр из прошлого, некогда принадлежавшего нам.
Сначала я встречаю тебя в старинной деревянной гостинице через тридцать с лишним лет после того, как мы были здесь в последний раз. Потом уплываю отсюда на корабле, названном по имени маленького озерного поселка Солунн, откуда родом твоя мать! Разве ты не говорила в тот раз, что тебя именно поэтому назвали Сольрун? Вообще-то мы чаще говорили о Ютре-Сола — так назывался самый крайний остров, где жила твоя бабушка. Но Сольрун и Солуннир… Было от чего вздрогнуть!
И все-таки не надо впадать в искушение и делать поспешные выводы из этих случайных совпадений. Название корабля просто заимствовано у одной из местных береговых общин. Я успокоился, но еще долго стоял на палубе и улыбался.
А что думаешь ты?
>>>
Я уже не в Солунне. Сижу в старом доме и смотрю на скалы и шхеры. Единственное, что слегка загораживает вид, — это пара мужских ног. Нильс Петер стоит снаружи на металлической стремянке и красит оконные рамы на втором этаже.
Когда ты и я спустились в ту среду с высокогорного пастбища, оказалось, что планы у мужа немного изменились, он хотел как можно скорее уехать домой, в Берген, до выпуска вечерних новостей.
Мы проехали долину Бёйадаль и туннель у ледника; было около трех часов, когда мы выехали из туннеля и увидели, что туман рассеялся — пока мы двигались вдоль вод уезда Иёльстер, сквозь облака пробилось солнце. Это событие было единственным, что прокомментировал Нильс Петер прежде, чем мы миновали Фёрде. «Проясняется!» — сказал он. Это случилось, когда мы проезжали Скей. Я попыталась его разговорить, но большего выжать не удалось, тут мне пришло в голову, что единственная реплика, которую он подал, относилась вовсе не к погоде, а, пожалуй, была отражением его настроения. Когда мы отъехали к югу от Фёрде, он, повернувшись ко мне, сказал: «Слишком много спусков и подъемов за один день, давай переночуем в доме твоей матери». Мы называем его летним домом. Поначалу Нильс Петер хотел ехать прямо к нам домой, у него были кое-какие планы на завтрашний день, и это его предложение означало шаг к примирению. Отчасти из-за того, что он был так упрям и строптив, когда я настаивала на том, что отправлюсь с тобой на прогулку… через тридцать с лишним лет, Стейн! А еще из-за того, что потом он так долго молчал в автомобиле. Так мы и сделали. Мы переправились через фьорд из залива Рюсидаль в долину Рутледаль, а оттуда к островам в Солунне. И пока ты открывал свой новый Климатический центр, мы провели изумительный день в устье фьорда! Все ясно… я посылала тебе свои мысли… Вернее, воспоминания и картины тех мгновений, которые мы вместе в тот раз пережили. Я продолжала это делать и в последующие дни: то были яркие воспоминания, некоторые из них, стало быть, дошли до тебя, словно кадры фильмов, которые ты никогда не снимал.
До вечера четверга мы оставались в Бергене, а утром в пятницу я отправилась на набережную Страннкайен, чтобы увидеть, как отчаливает паром «Солуннир». Он отходит из Бергена в восемь часов утра. Я знала, что ты должен покинуть Балестранн до полудня; ты ведь рассказывал… А так как я с раннего утра была на ногах, я совершила утреннюю прогулку от Скансена[9] через Фискеторьет к Страннкайен, чтобы пожелать тебе счастливого пути, Стейн, чтобы проститься снова. Вряд ли это было разумно, но я поняла, что очень этого хочу. Мне показалось забавным, что ты поплывешь на «Солуннире», и я подумала, что ты, наверное, вспоминаешь меня и наши летние приключения в здешних краях.
Паром назван не в мою честь, ты прав, он получил свое название от островной общины близ устья Согне-фьорда, где я провела почти целый день и где сейчас пишу, глядя на море.
«Солуннир», строго говоря, древненорвежская форма множественного числа от «Солунн» (Solund), так здесь называются сотни островов. Sol означает — растение, a -und — «снабженный», «обеспеченный». На островах в Солунне множество растений. Довольно точное описание здешнего ландшафта.
Ты наверняка помнишь, как мы бегали и играли в прятки среди причудливых каменных отростков и горных пород. И, конечно, не забыл, как часами бродили, собирая камни… Ты мрамор, я какие-то красные плитки. Они по-прежнему здесь, и твои, и мои. Я украшаю ими клумбы.
Бабушку мою, конечно же, зовут Ранни, ты не мог этого забыть, вы оба так понравились друг другу! Помню, как ты сказал однажды, что бабушка — самый добрый и самый прекрасный человек из всех, кого ты знал. И она все время ходила по садику и напевала себе под нос: «Ах, Стейн!» Было что-то особенное в этом: «Ах, Стейн!» Такого видного парня бабушка еще не встречала.
Мама тоже выросла в здешних краях, ты ведь знаешь… сейчас здесь самое западное поселение в Норвегии. Ее девичья фамилия была Йённевог, ты и это помнишь…
Мы уже снова дома, все четверо, впереди учеба, через несколько дней будни вступят в свои права! Моя дочь Ингрид стала студенткой. Здесь, в устье фьорда, царит полное безветрие. Вчера — единственный раз — мы сидели в садике и готовили ужин на гриле.
Стейн, мир вовсе не мозаика, не сплетение случайностей! Все в нем взаимосвязано!
>>>
Как приятно, что ты отвечаешь! К счастью, понадобилось совсем немного времени, чтобы у тебя изменилось настроение.
Подумать только, ты сейчас там! В таком случае и я тоже, ведь мы посылаем друг другу электронные письма. Кажется, я впервые понял, что два человека могут быть близки, даже если расстояние между ними огромно. С этой точки зрения я согласен, что все в мире взаимосвязано. Как трогательно, что ты спустилась вниз на Страннкайен, чтобы послать мне с паромом привет. Я вижу, как ты бежишь из Скансена вниз по ступенькам, и это зрелище вызывает в памяти один испанский фильм. Могу засвидетельствовать, что если не тогда, то сейчас твой привет до меня дошел.
Как-то по пути в горы через долину Мундаль ты сказал, что отвергаешь все так называемые сверхъестественные феномены, и уточнил, что не веришь ни в телепатию, ни в ясновидение, ни в чтение мыслей. В ответ я привела тебе несколько убедительных примеров таких происшествий. С твоей стороны речь, пожалуй, идет о том, что ты не используешь присущее тебе чутье и порой принимаешь в штыки свои собственные мысли и озарения.
