Софочка никогда не ходила на работу. Собственно, и высшего образования у нее не было. Первый мужчина забрал ее из-под опеки родителей, едва она окончила школу. Он-то и разъяснил юной леди, что девочке не подобает угнетать свою милую головку сложными науками. Цель настоящей женщины – услаждать мужчину. А уж он будет завоевывать для нее целый мир. Сонечке такая философия приглянулась. И теперь вряд ли кто-то мог ее переубедить.
– Мы с Эдиком, Даной и Максом идем в клуб, ты с нами?
– Да, разумеется. Лепа сегодня не приедет, а сидеть дома одной – фи. Только мне переодеться нужно. Ты в чем будешь?
– О, я надену потрясные джинсы, которые в Италии купила, и черную кофточку от Кавалли, я тебе рассказывала про нее, – восторженно прошептала Лиля.
– А я, наверное, буду в золотистом платье, я как раз маникюр подходящий сделала, – Софа растопырила пальцы, как гламурный Фредди Крюгер, хвастаясь темно-желтым лаком на нарощенных ногтях.
– Отличный выбор. Тогда давай мы за тобой заедем часов в 11, договорились?
– Конечно, кисочка. Я тогда поскакала. Хочу успеть пояс купить, увидишь – обомлеешь.
Софочка была единственным ребенком в семье, чему всегда несказанно радовалась. Ведь родительское внимание уделялось ей одной. Многочисленные родственники баловали, тискали, выцеловывали, приводя девочку в экзальтированный восторг. Она знала: вселенная крутится вокруг нее. В детском садике она была звездой утренников. В школе открывала линейки и вела концерты. На учебе не зацикливалась – хорошие оценки ставили за то, что она радовала глаз.
Софа никогда не задумывалась над смыслом жизни. Даже подростковый кризис обошел ее стороной. Когда многочисленные подруги заламывали руки и впадали в депрессии, она с удовольствием ловила на себе мужские взгляды и фантазировала о том, как ее завоюет наидостойнейший. Кто-то мог бы назвать ее пустышкой. Но на это девушка лишь фыркнула бы и посочувствовала несчастному. Ее будни были наполнены разнообразными событиями и встречами. Ей нравилось общаться с людьми. Прежде всего потому, что они, люди, не давали скучать. Если бы ее заперли на сутки в комнате, отобрав телефон и отключив Интернет, она бы погибла. Она знала, что есть люди, которых хлебом не корми – дай побыть в одиночестве, но понять сие была не в состоянии. Чем наполнить мозг, когда не с кем поговорить? О чем думать?
Сказать, что у Софочки совсем не было проблем, означало бы согрешить против истины. Вот и сейчас, сидя в кресле, она пыталась решить одну. Чем себя занять в ближайшие три часа? К вечеринке уже подготовилась, по телевизору ничего интересного, компьютер надоел. Попробовала позвонить трем подружкам – не берут трубки. Наверное, затусовались где-нибудь и не слышат ничего. Девушка начинала злиться. И погода мерзкая. Надо уговорить Лепу выкроить недельку слетать в какую-нибудь жаркую страну. Осенью в Москве тоскливо. Особенно, когда у тебя куча свободного времени.
Софа обвела взглядом комнату, остановившись на небольшой картине, висевшей на противоположной стене. Ночной город, нарисованный акварелью, вбивал в серое небо фосфорицирующие гвозди небоскребов. Где-то внизу справа угадывалась береговая линия озера, уходившего темнеющей водной гладью туда, где кончался холст. Софа никогда не была в Чикаго, но ей казалось, что этот город выглядит именно так. Она всматривалась в картинку, и до ее слуха доносился свист ветра. Он блуждал на широких улицах, сворачивал в узкие переулки и скулил, упираясь в тупики бедных черных кварталов… Девушка гордилась своим рисунком, хотя понимала – ничего профессионального в нем нет. В художественной школе она не обучалась. Просто с детства любила рисовать и пару лет посещала изобразительный кружок.
«Давненько я в руках не держала кисть», – подумала она. Спрыгнула на мягкий бежевый ковер, по щиколотку утопив босые ноги в длинном ворсе. Открыла дверцу резного шкафчика. На полке ровной шеренгой стояли баночки с краской, рядом лежали чистенькие кисточки и палитра. Софа с восторгом кинулась к мольберту, некогда спрятанному в углу, за тяжелыми плотными шторами. Выволокла на середину комнаты, натянула чистый холст. Встала напротив, поглаживая подбородок. Поймала себя на мысли, что такой жест каким-то странным образом характерен для всех художников и скульпторов. Чем дольше глядела на белое полотно, тем яснее становилось, что именно должно на нем появиться. Еле уловимые линии проявлялись, как на фотоснимке, опущенном в раствор. Подождать минуту-другую, и фрагмент обретет четкость и законченность.
Зазвонил телефон. Софочка от расстройства всплеснула руками. Она давно не испытывала столь мощного вдохновения и едва сдержала слезы, когда его так жестоко оборвали.
– Да? Лиля? Я тебя поняла, вы скоро будете. Ты для этого позвонила? Предупредить, что все по плану? – девушка чуть не топнула ногой.
Вернулась на прежнее место перед мольбертом, попыталась сосредоточиться, но недавнее наваждение улетучилось. А вместе с ним и хорошее настроение. В клубе оно не улучшилось. Простимулировала алкоголем. Очень скоро шампанское ударило в голову, но девушка на достигнутом не остановилась. После второй бутылки душа взалкала об эпатаже. Софа забралась на сцену и принялась исполнять эротический танец под одобрительные возгласы. Некто Вэнни (так представила Лиля незнакомца, затесавшегося в их компанию) сверлил ее взглядом, блестевшим так же вызывающе, как бриллиантовый циферблат его часов. Мужчина улыбался, и казалось, его лицо состояло из одних только зубов, неестественно белых. Он приблизился к сцене, протянул руки, помогая девушке спуститься. На мгновение задержал ее в объятиях, но Софочка рыбой выскользнула из его цепких рук.
– Это кто вообще такой? – шикнула она в ухо подруге.
– Я тебе рассказывала, у них с Эдиком совместный проект. Неплохой мужчинка, – хихикнула Лиля.
– Ты же знаешь, меня Лепа любит, так что сводничеством не занимайся, ага?
О чем шушукаетесь? – Эдик обнял девушек за талии. Софе он никогда не нравился. Ничего отталкивающего в нем не было, обычный солидный господин. И Лилечку вроде холил и лелеял. Однако и требовал от нее немалого. Подружке тяжело давались его капризы. Софа до сих пор помнит, как Лиля мучилась после операции по коррекции носа. Видите ли, Эдику померещилось, что он длинноват. Лежала в больничной палате, обвязанная бинтами, словно мумия. После выписки из клиники еще месяц не выходила на улицу, ибо носик имел ярко выраженный поросячий цвет, да и отеки и гематомы никак не проходили. Робкая догадка мучила Софочку: если искренне любишь женщину, неужели будешь просить от нее подобных жертв? Но все знакомые не придавали этому факту никакого значения, и девушка равнялась на их мнение.
– Поехали кататься! – завизжала подруга. Идею поддержали. Вышли из клуба, попрыгали в машины. Кортеж двинулся по Новому Арбату. Впереди ехали Макс с Даной, за ними – Эдик с Лилей. Софочка же восседала рядом с Вэнни на заднем сиденье джипа, которым управлял его личный водитель.
Спутник что-то громко вещал ей прямо в ухо, но она была так пьяна, что не улавливала смысла. Крутилась единственная мысль: «Что за имя? Уж не Вениамин ли?»
– Да, Вениамин, – ответил мужчина.
– Ой, я что, вслух сказала? Или ты мысли читаешь?
– И то и другое.
– И о чем же я сейчас думаю? – Софа скорчила рожицу.
– О том же, о чем и я, – ответил он, стискивая ее круглую коленку.
Девушка дернулась:
– Аккуратнее, я несвободная.
– Я тоже. Как это может помешать получить удовольствие? – его ладонь скользнула под юбку.
– Веня, не лезь! – игриво оттолкнула его. – Где мы сейчас?
Она посмотрела в окно. Автомобиль мчался по МКАДу с бешеной скоростью.
– Детка, я щедрый, не волнуйся, – спутник наклонился для поцелуя.
– Ты спятил? Прекрати сейчас же! – Соня негодовала на свою тупость. Не стоило так напиваться.
Вениамин крикнул шоферу, машина резко затормозила.
– Пошла вон отсюда, шлюха, – мужчина больно схватил ее за локоть и вытолкнул из салона. Джип нервно тронулся, чуть не окатив Софу дорожной грязью, – успела отскочить. Девушка открыла рот, моментально протрезвев.. Сумочка осталась в авто. Хорошо хоть мобильник висел на шее. «Почему шлюха? Почему вне зависимости от того – соглашаешься ты на секс или отказываешься – мужчины называют тебя шлюхой?» Она судорожно набрала номер Лили, но та не отвечала. Стала звонить всем подряд, кто был занесен в телефонную книгу. Те, кто отвечал, приехать никак не могли. Рядом остановилась иномарка. Из окна высунулся кавказец и поинтересовался стоимостью услуг. Софочка вытаращила глаза и завизжала. Мужик пожал плечами и поехал дальше. Что делать? Денег на такси нет, как добраться до дома? Хотя какой смысл? Ключей тоже нет… Запиликал сотовый.
– Извини, не слышала, – Лилин голос, родной и желанный. – Что случилось?