- Хорошо, едем.
Дверцы машин синхронно схлопали и авто вырулили со стоянки.
В отдельном кабинете любимого ресторана Лешего, было как всегда приятно. Он развалился в кресле, пока сервировали стол, и поглядывал на Игоря, не мешая ему принять праздничную дозу марафета.
Разговорчивей будет.
Сам Алекс не любил порошок, считал его синтетикой опасной для здоровья, а вот травку уважал, но курил, когда душа просила. Сейчас она другое желала - понять, узнать. Если только Игорь прав, если только правда, что ж, Лешинский готов к значительным тратам.
- Рассказывай.
Расмус глянул на него и засмеялся, покачав пальцем:
- А тебя завело! Понимаю, понимаю, - развалился в кресле, шмыгая носом. Зажмурился, отдаваясь приятной истоме и, блаженно заулыбался. - Не веришь. Тоже понимаю. Знаешь, кто меня с Хелен свел? Хочешь, скажу? Только т-сс! Зибученко.
" А потом он точно так же под кайфом скажет кому-нибудь, что привел в тот притон меня", - подумал мужчина.
- Поздравляю. Но на меня не произвело впечатления.
- Неправда.
- Не хочешь, не верь. Тумана много и сомнений. Мутно слишком, можно серьезно испортить репутацию.
- Ай, - отмахнулся мужчина. - Не смеши. Легальное заведение, все схвачено, прихвачено, вход только для своих.
- Слабый аргумент.
- А что для тебя сильный?
Алекс подумал и широко улыбнулся:
- Принеси мне запись с пятничного спектакля.
- О-оо! - погрозил ему пальцем Игорь, не переставая улыбаться.
Подумал и кивнул. - Уговорил. Но чур, смотрим вместе и запись я тебе не оставлю.
- Идет.
- Всегда ты во всем сомневаешься.
- Осторожничаю. И хорошо бы понять, какой тебе навар с моей записи в клуб.
- Услуга, - развел руками.
- То есть?
- С одного жирного лосося - услуга, с двух - скидка плюс услуга.
Скидка - плевать, - кинул в рот виноградину и мечтательно уставился в окно. - Услуга - другое. Есть заказы группы "А", их только очень узкому кругу оказывают. Я хочу, вот уже полгода хочу.
- Заплати.
- Нет, - покачал пальцем. - В том и дело - не берет, зараза.
Закрытый круг, закрытые для других услуги.
- Например.
- Только слушок шепотком в ухо. Все, - развел руками. - Понимаешь? Все-еео! Вот чего хочешь ты?
"Так я тебе и сказал".
- Пока не знаю.
- Не знаешь или мандражируешь, сомневаешься?
- Есть доля естественного опасения. Но в остальном, действительно не знаю. Мне многое неизвестно и непонятно, а пока дело обстоит так, я не знаю, что можно, чего нельзя. А раз нельзя чего-то, то к чему мне Хелен, если что мне нужно и захочется, я получу без посредника?
- Резонно. Но! Риск. С Хелен его нет. Она берет всю ответственность на себя. Плюс - хлопоты. Терпеть не могу хлопоты, лишние заботы. Да и к чему? Есть средства, есть желания, есть люди способные сложить все это и принести тебе на блюдечке.
- Допустим. Но если я захочу очень запретного? На меньшее-то смысла нет нацеливаться.
- Вот! - опять выставил в его сторону палец Расмусов. - О том и речь. Знаешь, почему Зибученко меня туда привел? Мы у него пировали, случай. Спьяну сортир пошел искать и потерялся. Зашел черт знает, куда и наткнулся на очень пикантную картинку - молодая девчонка сидела в подвале на цепи. Краем ее заметил - охранник выскочил. Имел он ее, понял? Один выскочил, двое продолжили. А следом Зибученко выскочил. Поговорили по душам, выяснили, кому что надо и я стал членом клуба. Никаких проблем.
- Контракт тоже через это прошел? - усмехнулся Лешинский, прекрасно сообразив, что к чему. Игорь засмеялся:
- Естественно. Он помог мне, я ему.
- А мне с чего?
- Ну, с тобой дело вести, таким образом, глупо, ты у нас не этот старый поц, ты у нас просто аллигатор какой-то. С тобой лучше дружить, - протянул.
- И дружишь.
- Дружу.
"А Хелен один из крючков, что усиливают "дружбу" и держат аллигатора на коротком поводке. Мечтай".
- Ясно. Ну, что? Перекусим?
- Давай!
Так прошел вечер - томно и "ниочемно".
Ночью, вернувшись домой, Леший позвал к себе Боксера - начальника своей охраны Виталия Андреева, бывшего боксера и полковника запаса.
- Знаешь, где я был сегодня? - спросил, покачиваясь в кресле.
- Да.
- Мне нужны данные по этому заведению и его хозяйке. И еще, в пятницу у нее и Расмусова встреча. Она кое-что обещала ему. Ты должен проследить, как выполняется обещание.
- Нужно что-то конкретное или общий фон?
- Система.
- Ясно.
- Не вспугни.
- Постараюсь.
Неделя прошла как всегда - скучно до зевоты, рутинно и размеренно.
Утром в пятницу, вместе с завтраком Лешинскому подали папочку с собранными документами. Он бегло просмотрел бумаги и уставился на
Боксера:
- Интересно. Проследи.
Мужчина согласно кивнул.
Ярослава Суздалева мучила голову зубрежкой, но извилины плавились на первых абзацах - было до странности жарко. В итоге она так ничего и не выучила. Потащилась в институт в надежде, что никто ее сегодня не спросит.
Жару она переносила очень плохо: давление падало, голова раскалывалась, мозг не соображал, тупея от всего разом. Лицо бледнело, потом краснело, перед глазами плыли мушки, нарушалась координация движений. Одолевала тошнота, лень и депрессия. В общем,
Ярослава становилась похожа на вареную косиножку у которой восемь лап запинались друг о друга. Поэтому одна мысль о выходе на улицу, в царство раскаленного бетона, превращала ее в ярую домоседку. В тот момент, когда ее подруги мечтали о Кипре, Мальдивах и Канарах, она грезила Ирландией, Исландией, и прозаической Чукоткой. В то время когда эти же подружки жарили свои мощи под солнцем, превращаясь в шоколадных очаровашек, Ярослава, спасаясь от солнца, мокла в ванне и сидела в любимой за один факт присутствия кондиционера, квартире.
Осенью подруги все как одна предстали пред очи институтского сообщества в возмутительно привлекательном загорелом виде, а
Ярослава в столь же возмутительном, молочно-белом состоянии.
Лариса Лысова, длинноногая, загорелая блондинка и чудный человечек, обняла ее за плечи, потащила к аудитории.
- Ну, чего ты вареная такая, Славка? Выучила хоть?
- Не-ет. Жара, не могу. Осень, а толку ноль. Хоть бы быстрее холод.
- Бр-р! Терпеть не могу холода, зиму, толстые сбруи, что приходиться на себя напяливать. Ты, наверное, потомок северных племен.
- Она самая, - согласилась. - Уеду после окончания института куда-нибудь в Якутск, иначе точно рехнусь.
- Держись. Еще четыре года таким темпом и ты получишь диплом специалиста.
- Счастье!
- Кстати, о тебе Рома спрашивал.
- Логутов? - вспыхнули надеждой глаза девушки.
- Жди! Ну, ты махнула, красивая! Логутова Жанка пасет, так что ручки, глазки и мечты - прочь. Я тебе о друге своего Димы говорю.
- А-а, - разочарованно протянула Ярослава. Помнила она того
Романа - субтильный, весь какой-то белесый от ершика волос на голове до ресничек. И молчун. Пялился на нее весь вечер и молчал.
Напоследок поп-корном усыпал. Сходили в кино, ага. Если еще один раут намечается, то она лучше дома посидит.
- Извини, Лара, мне он никак, - призналась честно.
Девушки юркнули в аудиторию, порадовавшись опозданию преподавателя, расположились на своих местах, поприветствовав сверстников и друзей - подруг.
- Совсем значит, не понравился? - поинтересовалась Лариса.
- Совсем.
Люба Тимофеева влетела в аудиторию и, не увидев препода, ринулась к подругам:
- Спасайте! Девчонки, конспекты!
- Сейчас-то смысл?
В помещение вошел Воронков и хлопнул дверью:
- Всем здравствуйте!
- Все, - осела Люба. - Мне конец.
- Авось, - прошептала Ярослава и сложила "фигушку", спрятав руки под стол.
- Чур, не меня, чур, не меня, - пролепетала Лара, напряженно следя за Воронковым.
- Гипноз, да? - с уважением покосившись на нее, спросила девушка.
- Ага.
Леший покачиваясь на диванчике под тентом, читал Ремарка. Жара, аномальная для осени, не располагала к суете мыслей, но и к классику не приобщала. Алекс откинул книгу прямо в клумбу роз и сжал переносицу пальцами: черт те что. Почему ему в голову настойчиво лезет Расмус с мадам Перцовой оной же - Хелен?
Зацепило?
Прав, Расмус, прав - зацепило. Еще как. Но он свяжется с
Перцовой, если только та сыграет по-честному, предоставив клиенту не актрису.
Не верил он… и верил. Судя по связям мадам, характеру, типу личности и пятнах на биографии что евро дензнаки почти добела вытравили, она способна на что угодно. И сам факт, того, что женщина может ради денег доставить ничего не ведающую, никому не знакомую девочку на утеху садистам - говорило о многом. Сам этот факт уже был интересен, рождал любопытство и ощущение предвкушения перемен, новизны. Игра на грани фола, игра за которой он мог проследить, которую сам мог устроить и поучаствовать при желании - это уже встряска, это уже что-то.
