Ознакомительная версия.
После школы Андрей поступил на экономический факультет. Через год – еще и на бухучет и аудит, на заочное. Он набрасывался на знания с такой одержимостью, словно от этого зависела его жизнь. Учась в институте, устроился финансистом в филиал американского банка – английским он владел отлично. Андрей безостановочно поднимался по карьерной лестнице. Знакомые и родные восхищались его безудержным честолюбием, не догадываясь, что являлось реальной причиной столь жадного карьеризма.
Немов не знал как, где и кого. Пока не знал. Зато был твердо уверен: без определенного капитала тут не обойтись. Ведь мероприятие необходимо устроить в рамках закона или, по крайней мере, так, чтобы закон остался глух. Убивать лихо, как заправский маньяк, выбрав жертвой случайного прохожего, он бы не решился. Лишать жизни невинного бедолагу – слишком тяжелое испытание для совести. К тому же вряд ли бы он смог безупречно замести следы. Преступники поумнее и поопытнее совершают ошибки, а уж он-то и подавно. Немову требовался кто-то, кто сделает за него всю подготовительную работу и даст гарантии безопасности.
Он знал о снаффе – съемках видео, где все происходит на самом деле; обычно фильм заканчивается смертью актера. Обрывочные сведения в Интернете указывали на существование неких закрытых клубов, где жертву убивают прямо на сцене, перед избранными зрителями. Стоит подобное «развлечение» немыслимых денег, но даже имея необходимую сумму и страстное желание, попасть туда без рекомендации практически нереально.
И все-таки это было бы прекрасным шансом, пусть и маловероятным. Самому Андрею вряд ли удалось бы выйти на подобную организацию. Поэтому три месяца назад он начал искать компьютерного специалиста, который бы сумел ему помочь.
В домофон позвонили – курьер принес заказанную еду. Спустя пять минут Андрей Немов сидел за столом и щедро поливал кисло-сладким соусом рис с чесноком, креветками и рукколой. Пара капель соуса попала на пальцы, он потянулся за салфеткой и неожиданно замер, завороженно глядя на руку. На какую-то долю секунды ему почудилось, что она запачкана чужой кровью.
Камень был маленький, не больше двух сантиметров в диаметре, темно-коричневый, почти бурый на неотшлифованной стороне. Самый обычный, неприметный камень, который походя пнешь ногой, ни на секунду не задумавшись о его ценности. Но с другой стороны, на гладком срезе, открывавшем его нутро, таилось настоящее сокровище.
Софочка крутила его под яркой настольной лампой, любуясь игрой голубых и желтых вкраплений. Там, в самой сердцевине минерала, поместилась целая вселенная – с миллиардами звезд и галактик, с обманчивой туманностью и черными дырами. Опал – самый загадочный из драгоценных камней – нравился ей больше остальных.
Вволю налюбовавшись, Софочка вернула драгоценность на полку, но отошла не сразу, не в состоянии оторваться от нового экспоната своей коллекции. Ей нравились камни – все без исключения. Ей казалось, что это живые организмы, существующие одновременно в нескольких измерениях, недоступных для человека.
Софья, как и подобало современной гламурной девушке, читала глянцевые журналы, одевалась в бутиках на Тверской, делала селфи, пила смузи и позволяла мужчинам делать ей дорогие подарки. К двадцати годам у нее накопился изрядный опыт «романтических» отношений. Мужчины липли к ней, сулили все блага мира, и она не оставалась равнодушной. В каждом новом кавалере девушка искренне видела того самого, единственного, который будет оберегать ее до конца жизни. Проходило полгода, максимум год – и принц исчезал. Софочка плакала, но очень скоро знакомилась с очередным кавалером и утешалась в его объятиях. Больше всего на свете она мечтала быть любимой.
– Я в панике, Софи! Я только два месяца назад сделала пластику на бедра, а Эдик теперь требует увеличить грудь! – двумя часами ранее жаловалась подруга Лиля, потягивая коктейль через трубочку. За те два дня, что они не виделись, накопилось столько новостей, дай бог успеть к вечеру пересказать. Софья ковыряла вилкой салат, размышляя, стоит ли ей сегодня есть. Утром взвесилась, обнаружила, что поправилась на двести граммов.
– Ведь у меня и без того большие сиськи, да? – спросила Лиля, положив ладони на свой третий размер.
– На мой взгляд, ты идеальна, – слукавила Софья. Лиля эффектная, но глаза не слишком выразительные, да и губы тонковаты. То ли дело у нее. Глаза огромные, синие, как ляпис-лазурь, а губы от природы, как у Анджелины Джоли. Все думают, что накачаны, а она и не разуверяет: пусть считают, что она прогрессивна и не боится экспериментировать над внешностью.
– Мне тоже так кажется. Но, с другой стороны, мужчинам виднее. Если Эдик жаждет огромную, ну что ж… Пусть оплачивает операцию. Потом потребую у него новую тачку, – решила Лиля. – А твой Гива как?
Гивой величали Сониного благодетеля. На самом деле его звали Георгий, но поскольку во внешности мужчины угадывалось что-то грузинское, девушка переделала его имя на свой лад. Лет Гиве было изрядно за пятьдесят; женат и уже давно кормил любовницу обещаниями, что скоро разведется. Софочка подозревала, что он обманывает, но верить очень хотелось, и она верила. Тем более что относился он к ней трепетно, квартиру снимал, развлекал. Кто бы добровольно отказался от такого комфорта? А учитывая Софочкину катастрофическую непереносимость одиночества…
– Гива нормально. Вчера ужинали с его партнерами по бизнесу, потом в клуб отправились. Ночевал у меня, – улыбнулась Софи, вспомнив жаркие объятия и шепот, сводивший с ума. «Я не могу без тебя жить, моя девочка. Никому тебя не отдам. Моя, только моя».
Софочке посчастливилось никогда не ходить на работу. Первый мужчина забрал ее из-под родительской опеки, едва она окончила школу. Он-то и разъяснил ей, что девочке не подобает угнетать свою головку сложными науками и переживать о куске хлеба. Задача настоящей женщины – радовать и ободрять мужчину. А уж он расстарается, завоюет для нее целый мир. Сонечке подобная философия приглянулась.
– Мы с Эдиком, Даной и Максом идем в клуб, ты с нами?
– Да, разумеется. Гива сегодня не приедет, а ты знаешь, как я не люблю торчать дома одна, – она красноречиво взмахнула вилкой. – Только мне переодеться нужно. Ты в чем будешь?
– О, я надену потрясные джинсы, которые в Италии купила, и черную кофточку от Диор, я тебе рассказывала про нее, – восторженно прошептала Лиля.
– А я, наверное, буду в золотистом платье, как раз маникюр подходящий сделала, – Софочка растопырила пальцы, хвастаясь зеркальным маникюром из желтой фольги на аккуратных недлинных ногтях.
– Отличный выбор. Тогда давай мы за тобой заедем часов в одиннадцать, договорились?
– Конечно! Я поскакала. Хочу успеть пояс купить, увидишь – обомлеешь.
Софочка, единственный ребенок в семье, несказанно радовалась тому, что все внимание уделялось ей одной. Она знала: вселенная крутится вокруг нее. В детском садике она была звездой утренников. В школе открывала линейки и вела концерты. На учебе не зацикливалась – хорошие оценки ставили за то, что она радовала глаз и вела себя примерно.
Софья редко задумывалась над смыслом жизни. Даже подростковый кризис обошел ее стороной. Когда многочисленные подруги заламывали руки и впадали в депрессии, она с удовольствием ловила на себе мужские взгляды и фантазировала о том, как ее завоюет наидостойнейший. Иногда у нее выдавались грустные дни, когда в груди поднималось непонятное томление, а мир казался не таким красочным, как прежде. Ей вдруг приходило в голову, что, возможно, все ее установки и устремления ошибочны, что мир гораздо больше, чем отношения между мужчиной и женщиной. Но Софочка быстро подавляла эти разрушительные приступы тоски, насильно переключая внимание на привычные, радостные вещи: отправлялась на шопинг, смотрела романтические комедии, разыскивала на ebay отсутствующие в ее коллекции минералы. И мир снова сужался до размеров ее личной уютной вселенной, и дышалось легче, и смутная тревога покидала сердце.
Она вела инстаграм, и некоторые злобные тролли регулярно писали ядовитые, полные зависти комментарии, обзывая ее пустышкой. Софья старалась не обижаться: ведь не всем так повезло устроиться в жизни, как ей. Да и люди ей в целом нравились – прежде всего потому, что не давали скучать. Если бы ее заперли в комнате без телефона и Интернета, она бы и суток не продержалась. А ведь есть люди, кого хлебом не корми – дай побыть в одиночестве. Странные.
Конечно, у нее тоже случались проблемы. Вот и сейчас, сидя в кресле, она пыталась решить одну: чем себя занять в ближайшие три часа? К вечеринке уже подготовилась, по телевизору ничего интересного, компьютер надоел. Попробовала позвонить трем подружкам – не берут трубки. Наверное, тусуются где-нибудь и не слышат. И погода, как назло, мерзкая. Надо уговорить Гиву выкроить недельку слетать на море. Осенью в Москве тоскливо. Особенно если у тебя куча свободного времени.
Ознакомительная версия.
