Ознакомительная версия.
После безрезультатных переговоров с Ли Сюэлянь в харчевне, где готовили баранью похлебку, Ма Вэньбинь покинул село Гуайваньчжэнь. Всю дорогу обратно он проехал молча. в машине рядом с ним на заднем сиденье разместился начальник уезда Чжэн Чжун, место рядом с водителем занимал начальник секретариата. Поскольку Ма Вэньбинь молчал, остальные также молчали. Сельская дорога была ухабистая, извилистая, и в темноте можно было увидеть лишь прыгающие фары машин впереди. на протяжении всего этого ухабистого пути вплоть до скоростного шоссе в машине царила гробовая тишина. Далее Ма Вэньбинь должен был возвращаться в город, а Чжэн Чжун — В уезд. Чжэн Чжун вышел из машины Ма Вэньбиня, к обочине тут же подъехала поджидавшая его машина. Чжэн Чжун вместе с приехавшими за ним коллегами встал у дороги, чтобы проводить взглядом машину Ма Вэньбиня. Машина Ма Вэньбиня проехала к пункту оплаты, после чего неожиданно остановилась и снова сдала назад. Чжэн Чжун поспешил подбежать. Ма Вэньбинь опустил боковое стекло, его взгляд устремился куда-то далеко в ночную тьму, сам он при этом молчал. Чжэн Чжуну ничего не оставалось, как просто стоять и ждать. Ма Вэньбинь перевел взгляд в сторону шоссе, где мелькали огни проезжавших мимо машин. Выдержав длительную паузу, он наконец изрек:
— Эта женщина из деревни меня окончательно разочаровала.
Услышав такое от Ма Вэньбиня, Чжэн Чжун весь содрогнулся. Если бы мэр отозвался подобным образом о каком-нибудь чиновнике, это бы означало, что политической карьере последнего пришел конец. Но Ли Сюэлянь к чиновникам не относилась, она была простой деревенской бабой. Поэтому ни один чиновник не смел наказать ее таким образом. Ма Вэньбинь перестал смотреть вдаль и вздохнул:
— Похоже, мы все ее недооценивали.
Чжэн Чжун не знал, что лучше сказать в этой ситуации. Если он начнет поддакивать, то тем самым унизит и себя, и Ма Вэньбиня. Ведь в ресторане все прекрасно поняли, что эта деревенщина посмеялась над Ма Вэньбинем, можно сказать, даже оскорбила его, чего никто не ожидал. Если же Чжэн Чжун не будет поддакивать, то ему будет сложно тут же опровергнуть сказанное. Так что ему ничего не оставалось, как просто открыть, а потом закрыть свой рот. Ма Вэньбинь покосился на Чжэн Чжуна, поправил свои очки в золотой оправе и сказал:
— Ну, раз так, будем действовать по твоему сценарию.
Чжэн Чжун сразу не нашелся с ответом. По его сценарию? Что еще за сценарий? и какой именно из сценариев? Но и эти вопросы Чжэн Чжун задавать не осмеливался. Тут он вспомнил, что когда на посту первого зама начальника соседнего уезда ему пришлось усмирять пикетчиков, он избрал самый радикальный путь. Поняв намек Ма Вэньбиня, он тут же сказал:
— По возвращении я ее сразу же возьму под арест.
И тут же добавил:
— Повод всегда найдется.
Кто же знал, что Чжэн Чжун неверно истолковал слова Ма Вэньбиня? Тот нахмурился:
— Я не прошу тебя никого арестовывать. Как можно просто так набрасываться на людей? Если повод окажется неподходящим, последствия будут самыми ужасными. Ведь двадцать лет назад именно по той же самой причине уволили целую партию чиновников. Ты же не сможешь на всю жизнь спрятать ее за решетку? к тому же ее нельзя причислить к обычным жительницам деревни, ее имя непременно ассоциируют с бывшими руководителями страны. и хотя те давно уже сошли со своих постов, недооценивать этот факт нельзя. Она Сяо Байцай нашего времени. Она уже стала известной личностью. за пределами нашего уезда и города никто не знает, кто такие Ма Вэньбинь и Чжэн Чжун, зато все знают, что в наших краях проживает Сяо Байцай. Так что ее слава куда больше нашей. и вообще, правильнее будет сказать, что она никакая не Сяо Байцай, не Пань Цзиньлянь и даже не Доу Э, это просто какой-то Нэчжа или Сунь Укун[23]. Как можно в случае с ней быть такими неосмотрительными? Такую если схватим, то, боюсь, снова дров наломаем!
Он начал заводиться все сильнее, отчего Чжэн Чжуна сразу прошиб холодный пот. Он уже жалел, что поторопился со своим предложением, не так понял слова мэра, теперь на его голову обрушился весь накопившийся за этот вечер гнев Ма Вэньбиня. к счастью, Ма Вэньбинь обладал выдержкой, поэтому, не успев распалиться, снова взял себя в руки:
— Так что данная ситуация отличается от твоего опыта на посту в соседнем уезде. Тогда ты имел дело с пикетчиками, которые осадили здание управы, а здешняя Сяо Байцай никакой осады не устраивает. Нельзя все слепо копировать, это понятно?
В голове Чжэн Чжуна, который обычно всегда все схватывал на лету, сейчас царила абсолютная пустота. Он не знал, как именно надлежит ответить: понятно ему или нет. Он боялся, что, если опять ошибется, Ма Вэньбинь снова рассердится. в это время из окна машины показалась голова начальника секретариата, который решил разрулить ситуацию:
— Мэр Ма прав. к каждому делу требуется индивидуальный подход.
И уже шутя, добавил:
— Раз она сама не идет на осаду, то тогда ничего не остается, как нам самим осадить ее.
Чжэн Чжун, наконец, понял, чего от него хотел Ма Вэньбинь: нужно было послать из уезда людей, которые бы глаз не спускали с Ли Сюэлянь и которые бы не допустили ее выезда в Пекин со своей жалобой. Такого рода метод изобрел не сам Чжэн Чжун, да и новым его не назовешь. Когда требовалось пресечь пикетчиков, власти пользовались им достаточно часто. до Чжэн Чжуна тотчас дошло, почему вышел из себя Ма Вэньбинь: он злился не на него, а на самого себя. Ведь, промучившись с этой деревенщиной, он так и не нашел более приемлемого варианта усмирения, не говоря уже о том, что зря потратил на Ли Сюэлянь целый вечер. Теперь ему приходилось выбирать для ее усмирения далеко не лучшую стратегию, а ведь Ма Вэньбинь считал себя новатором, ему хотелось сделать то, чего не смогли сделать другие, но в результате он сам оплошал. Именно это его и злило. Чтобы вывести Ма Вэньбиня из затруднительного положения, Чжэн Чжун поспешил предложить:
— Поскольку это проблема нашего уезда, нам ее и решать. Будьте спокойны, мы примем все надлежащие меры, чтобы она осталась дома и не поехала жаловаться в Пекин. Мы не допустим ее влияния на работу съезда ВСНП.
6
Буквально на следующий день вокруг дома Ли Сюэлянь было выставлено четверо полицейских, которые следили за ней и днем и ночью. Все они были переодеты в штатское, курили и находились в постоянном движении. Уже не первый раз за Ли Сюэлянь следили полицейские. Все эти двадцать лет, едва наступала пора съезда ВСНП, вокруг дома Ли Сюэлянь выставляли нескольких человек, иногда трех, иногда четырех. Если случались перевыборы в уездную или городскую управу, также присылали двух-трех полицейских. Учитывая, что такое повторялось из года в год, все уже к этому привыкли: как полицейские, так и сама Ли Сюэлянь. Дошло даже до того, что при встрече они приветствовали друг друга. Поскольку Ли Сюэлянь не являлась преступницей и, соответственно, никакой неприязни не вызывала, полицейские обходились с ней учтиво и приветствовали не иначе как «тетушка». Часто бывало и такое, что среди новоприбывших были один-два человека, которых уже присылали раньше. в таких случаях Ли Сюэлянь спрашивала:
— Снова приехали?
А те смеялись:
— Да, тетушка, снова прибыли к тебе в качестве личной охраны.
Когда Ли Сюэлянь управлялась по хозяйству во дворе, никого это не заботило. Но едва она выходила за порог, как за нею начинали ходить по пятам.
— Как же много я должна была накопить добродетелей, чтобы обзавестись столькими сопровождающими! — восклицала Ли Сюэлянь.
В таких случаях ей отвечали:
— А то! с президентом США обходятся так же.
Если Ли Сюэлянь сидела дома, а полицейских вдруг начинала мучить жажда, они всегда просили у нее попить. Ли Сюэлянь выносила термос и наливала им воды. в этом году из четырех прибывших двоих она уже знала. Один из новичков оказался сыном когда-то торговавшего в их селе мясника Лао Ху, этот парень подрабатывал в местном отделении полиции. Когда двадцать лет назад Ли Сюэлянь задумала убить Цинь Юйхэ, она сначала обратилась за помощью к брату, но тот якобы уехал в провинцию Шаньдун. Тогда она с этой же просьбой пошла к мяснику Лао Ху и, чтобы тот согласился, обманула его, сказав, что просит не убить, а лишь избить Цинь Юйхэ. Лао Ху в ответ выдвинул условие, что сначала они с ней сделают свои дела, а потом устроят расправу. Однако Ли Сюэлянь настаивала на том, чтобы сначала они устроили расправу, а потом уже сделали свои дела. После Ли Сюэлянь устроила сидячую забастовку у городской управы, за что была арестована. Выйдя из камеры заключения, Ли Сюэлянь снова запланировала убийство и снова пошла за помощью к Лао Ху, пообещав на этот раз, что сначала они сделают свои дела, а потом уже совершат убийство. Однако, услышав, что его просят об убийстве, да еще и сразу нескольких человек, Лао Ху тут же наложил в штаны. в настоящее время Лао Ху, разбитый параличом, лежал дома и на рынке уже не появлялся. о том, что к ней прикрепили сына Лао Ху, Ли Сюэлянь узнала лишь на второй день после появления полицейских. Если сам Лао Ху был низкорослым, толстым и обрюзгшим, то его сын, Сяо Ху, оказался на удивление красивым и хорошо сложенным. Ли Сюэлянь решила поговорить с ним по душам, однако слово за слово, и стало понятно, что он человек ненадежный. Сперва она спросила его:
Ознакомительная версия.
