Уэнди рассмеялась.
— Давай-давай, а то как бы не опоздал, красавчик. Ты знаешь, о чем я. Так что давай решайся, другого случая у тебя уж не будет.
Репортер бринаронского «Наблюдателя» застал Кэти одну. Этот честолюбивый молодой человек, успешно делавший карьеру, знал подход к людям, особенно к женщинам, и умел так ловко и незаметно передернуть их слова, чтоб сказанное пришлось по вкусу большинству читателей его газеты.
— Скажите, сколько прошло времени с тех пор, как исчез мистер Оуэн?
— Исчез? — переспросила Кэти. — А мы вовсе не думаем, что он исчез.
— Ну, с тех пор, как его нет дома.
— Да вот уже девять дней.
— Вы о нем беспокоитесь, миссис Оуэн?
— Ну а как же!
— Мистер Оуэн не болен? У него не бывало потери памяти или каких-нибудь других приступов?
— У него сердце слабое, но если он не забывает про лекарство, то ничего.
— Вы уже что-нибудь предпринимали? Я хочу сказать, вы пытались его отыскать?
— А что ж мы могли?
— Ну а полиция? Вы заявили в полицию?
— Нет еще.
— Почему? Вам не кажется, что это следовало сделать?
— Сама не знаю. Как-то неловко было их беспокоить. Вроде еще рано.
— Вам кажется, что они не любят, когда их беспокоят? Так?
Он сочувственно и понимающе покачал головой. Этот репортер намеревался заработать себе имя, сыграв на неповоротливости полиции.
— Не знаю, что и сказать. Им ведь покоя не дают со всякой пустяковиной.
— Не думаю, чтобы исчезновение мужа могло показаться им пустяковиной. Возможно, я ошибаюсь. — Он что-то записал в блокнот. — Правда, в подобных случаях они не всегда были достаточно расторопны. Слишком заняты, гоняются за нарушителями правил уличного движения. Вот люди и перестают на них надеяться. Как вы справедливо заметили, обращаться к ним — только время терять. Что толку? — Он доверительно улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом стараясь утвердить и ее в этой мысли.
— Что толку? — послушно повторила вслед за ним Кэти, и он опять что-то записал в блокнот.
А назавтра в «Наблюдателе» появилось сообщение под заголовком «Исчез из дому», и ниже мелким, но броским шрифтом читателям предлагалось прочесть на следующей странице редакционный комментарий.
ЕСТЕСТВЕННО ЛИ ПРОПАДАТЬ ИЗ ДОМУ?
Известие о том, что исчез еще один местный житель, вызывает вполне понятную тревогу и своевременно напоминает, что только за последние два года в нашей округе пропало семь человек, причем ни в одном случае расследование по сей день ничего не прояснило.
Вчера наш корреспондент беседовал с местными полицейскими властями и не без удивления узнал, что им решительно ничего не известно об исчезновении мистера Оуэна. Представитель полиции имел смелость заверить нашего корреспондента, что восемьдесят процентов подобных исчезновений впоследствии объясняются самыми естественными причинами.
К сожалению, мы не можем разделить благодушия полиции. Даже если согласиться с сообщенной нам весьма неправдоподобной цифрой, мы не в праве не поинтересоваться, что же происходит с теми злополучными двадцатью процентами, исчезновение которых нельзя объяснить естественными причинами. И с какой, в сущности, минуты исчезновение человека следует считать неестественным? Уж наверно, если человек исчез из своего дома на месяцы, а то и на годы, это неестественно?
Когда наш корреспондент заехал на ферму миссис Оуэн, он увидел там обезумевшую от горя женщину, которая не сообщает в полицию об исчезновении мужа, потому что, по ее словам, «это пустая трата времени».
Мы призываем полицию принять самые срочные меры, чтобы вернуть себе доверие граждан, которое она по вполне понятным причинам столь быстро начала терять.
Сержант сыскной полиции Бродбент был заброшен в Кросс-Хэндс бурей, разразившейся после статьи, — вихрем грозных предписаний, гневными звонками в Бринарон из Окружного полицейского управления и из Лондона, личной беседой члена парламента от Бринарона с главным констеблем, намеками на перемещения и понижения в должности. Сержант Бродбент недавно окончил полицейский колледж и потому на место происшествия прибыл в собственной спортивной машине, имея при себе рентгеновскую установку, все необходимое для фотографирования, множество справочников и новенькую походную лабораторию в черном кожаном чемоданчике.
Когда он явился на «Новую мельницу», Брон был в Бринароне.
— Значит, вы считаете, миссис Оуэн, что обращаться в полицию — пустая трата времени? — спросил Бродбент.
— По-моему, я ничего такого не говорила, — сказала Кэти. — Это в газете так напечатали!
Перед нею был приятный молодой человек, держался он совсем просто и в своей спортивной куртке с откинутым капюшоном и фланелевых брюках ничуть не походил на полицейского. На ее слова он явно не обиделся.
— Наверно, и в самом деле вы так не говорили, — сказал он с улыбкой, желая ее успокоить.
— Я поглядела, что они там написали, и подумала: а ведь я ничего такого не говорила.
— Известно, что за народ газетчики: так все переврут — и не узнаешь, — сказал Бродбент. — Да вы не волнуйтесь! Вы не возражаете, если я закурю?
— Пожалуйста, — сказала она.
Бродбент достал трубку и принялся набивать ее табаком.
— Одиннадцать дней уже, да? — сказал он. — Вы мне не покажете, где мистер Оуэн хранит свои бумаги?
Кэти открыла ящик стола, что стоял в углу общей комнаты. Страховые полисы, но жизнь не застрахована; паспорт на автомашину; копии договоров на покупки в рассрочку; пачка старых рецептов; несколько писем (надо будет их просмотреть на досуге); чековая книжка, на ней 112 фунтов, ага, за три дня до исчезновения он снял 55 фунтов — это важно. В блокноте почтовой бумаги — неоконченное письмо, и на нем дата — то роковое воскресенье.
«Дорогая Мэри, спасибо за быстрый ответ. Я знаю, я всегда могу на тебя положиться. У нас тут с каждым днем все хуже…»
— Это почерк вашего мужа?
— Да.
— А кто такая Мэри?
— Какая-то родня, он с ней переписывается. Я ее не знаю.
— Можно мне на денек-другой взять эти письма?
— Берите.
Бродбент вырвал листок из блокнота и вместе с остальными письмами положил в картонную папку, лежавшую у него в портфеле.
— Интересно, что имел в виду ваш муж, когда писал, что тут с каждым днем все хуже? Как по-вашему?
— Кто его знает, — ответила Кэти. — У нас в последнее время туго с деньгами. Может, он про это думал.
— Мистер Оуэн ушел из дому рано утром в понедельник. Не было при этом ничего необычного, обстоятельств, которые вас бы удивили? Ну, кроме, конечно, самого факта, что он ушел.
Кэти задумалась.
— Было, — ответила она наконец. — Он ушел во всем рабочем. На него это совсем не похоже.
— Откуда вы знаете, что он ушел в рабочем?
— Брон видел его перед уходом.
— Ах да, конечно. Брон был последним, кто его видел.
Ушел в рабочей одежде, подумал Бродбент. Интересно, как это укладывается в схему таких же загадочных исчезновений, о которых он читал ради этого случая…
— Давайте-ка вернемся к событиям того воскресенья, миссис Оуэн, не возражаете? Итак, когда точно вы видели вашего мужа в последний раз?
— Я слышала, как он утром пошел в церковь.
— Так, но когда все-таки вы в последний раз видели его своими глазами?
— Да, наверно, за день или за два до того, — сказала она. — Меня не было дома. Я в Бринарон ездила.
Бродбент явно удивился.
— Устроили себе отдых?
— Искала работу.
— Вот как?
Он, видно, ждал, чтобы она это объяснила.
— У меня много свободного времени, вот я и решила подыскать какую-нибудь работу.
— Понятно. А когда вы вернулись?
— В субботу.
— Ив субботу вечером вы не виделись с мужем? Разве у вас не общая спальня?
Теперь уже ни к чему было скрывать от него правду.
— Перед тем как мне уехать, мы малость поссорились. Я-то ночевала в спальне.
— А ваш муж?
— Ивен ночевал в чулане.
— И вы твердо уверены, миссис Оуэн, что в воскресенье утром из дому выходил именно ваш муж, а не кто-нибудь другой?
— Да, конечно.
— Почему вы так уверены?
— А он кашлял, — ответила Кэти. — Кашель его всегда выдает… У него, знаете, такой сухой кашель. Никак не спутаешь. Я слыхала, он кашлял, когда спускался по лестнице.
— И когда же он вернулся?
— Только вечером.
— В этом было что-то необычное? Или вы так и думали, что он ушел на весь день?
— Нет, — ответила Кэти. — Я ждала его к обеду. Я держала для него обед наготове до полтретьего, но он не пришел.
— А как вы думаете, почему?
— Наверно, еще не остыл после ссоры, — сказала Кэти.
— А прежде ничего такого не случалось?
— Нет, никогда. Он любил порядок, чтоб все минута в минуту.
