– Нет, я никогда там не работала, Игорь Владиславович. Но я знаю, конечно – в прошлом году сама своего троюродного брата устраивала.
– Естественно, на дневное к экономистам?
– Естественно.
– И чё – сколько было?
– Двести.
– Двести?? – я поражен до глубины души. Кто бы мог подумать, что теперь экономическое отделение «индастриала» так котируется!
– Да. Во-первых, к нам конкурс резко вырос – знают, что учиться легко, а в нефте-химическом или техническом любая оценка несколько тысяч стоит; иногда за тройку холодильник покупают. Все, кто к нам приходит из других вузов, говорят, что у нас тут вообще рай для студентов.
– А, во-вторых, – инфляция, хочешь сказать?
– Ну, конечно.
– Но это же ты мне общую цену назвала, за которую любая девчонка в комиссии работает. А она ведь не все эти деньги себе берет.
– Само собой.
– Поэтому скажи мне, пожалуйста, сколько в принципе достаточно иметь, чтобы поступить к нам?
– Сто.
– То есть девочки в комиссии за сто процентов работают?
– Ага.
«Неплохо… Двоих воткнул – зарплата доцента за полтора года, или одна моя весьма успешная сессия. А ведь эти девочки почти все еще студентки зелёные, вечернее или заочное не закончили. Вот почему, значит, даже наша тихая Кейсана с прошлого года в комиссию пристроилась…».
– Понятно. А лимиты всё равно есть же, наверное, на бюджетное?
– Есть, но они меняются, утрясаются – я их не знаю.
– А к кому обращаться надо, чтобы без девочек все эти вопросы решать?
– К Суркову.
– К председателю этому нашему бессменному?
– Угу. Он все вопросы координирует.
– То есть я к нему прихожу, стольник отдаю, и дело в шляпе?
– Да.
– А если я приду и скажу, что Петров-Водкин – мой человек или даже родственник, скидка будет?
– Нет. Так бы все ходили и говорили. Надо, чтобы фамилия была ваша или, по крайней мере, по документам ясно было, что это действительно ваш родственник. Тогда вообще бесплатно может быть.
– Бесплатно? А ты сколько со своего троюродного взяла?
– Двести.
– Общую ставку? То есть стольник в карман себе положила?
– Ага.
«Ух, ты! А девочка-то – большая лиса!»
– Ну, ты даёшь! – дипломатично улыбаюсь я.
– Конечно, – смеется моя словоохотливая «инсайдерша». – Чё же я буду – просто так, что ли, свои связи тратить?
– А почему ты всё время там не сидишь, в приемке?
– Мне незачем, Игорь Владиславович. У меня муж хорошо зарабатывает. Вот пускай он о деньгах и думает.
«О! Тебя, замужнюю даму, явно следовало уже куда-нибудь пригласить!»
– Слушай, Зухра: а если так произойдет, что у меня по каким-то причинам не получится напрямую к Суркову подойти – ну, например, на почве личной неприязни, то к кому надежнее всего обращаться? Я тебе не хочу сказать, что я с Сурковым на ножах – я его вообще лично не знаю, ни разу с ним не контактировал. Но мало ли – может, выяснится, что он – приятель тех, с кем я совсем не дружу.
– Да там много людей постоянно этим занимаются… Ну, вот Иванов…
– Какой еще Иванов? Проректор??
– Нет, однофамилец его с кафедры физкультуры. Потом еще Тулпан из библиотеки…
– …Это брюнетка с видом школьной учительницы? В читальном зале Б-корпуса сидит?
– Ага.
– Мне про нее как-то уже давным-давно говорили, что она – мутная, к ней лучше не обращаться…
– Да, про нее разное говорят, и такое в том числе. Но я не знаю – по мне так она нормальная.
– Ясно. А вот на третьем этаже этого корпуса? У нас тут столько всяких важных товарищей! Никто этим профессионально не занимается?
– Пушистикова Наталья Александровна.
– Пушистикова? – вторично удивляюсь я. – Заведующая тем самым обожаемым студентами отделом?
– Она. Через нее вообще много людей проходит.
– Интересно девки пляшут… А у нее есть своя, так сказать, выделенная линия, чтобы к ней в случае чего тоже всего лишь со стольником прийти?
– Этого я не знаю. Может, и есть. Но вряд ли она сама так будет делать.
– Ну, ясно. Спасибо тебе, дорогая. Ты мне очень помогла сегодня.
– Да не за что. Только вы, Игорь Владиславович, никому не говорите, что это я вам сказала…
– Зухра, за кого ты меня принимаешь? Нет, я прямо сейчас пойду и всем разболтаю.
– Хорошо! – она широко улыбается. – Игорь Владиславович, я сейчас уже, честно говоря, закрываться собираюсь. У вас еше есть ко мне какие-нибудь вопросы?
– Как, негодница – уже закрываешься? Ты должна работать еще как минимум полтора часа!
– Да ну – неохота! В понедельник будем все вместе пахать, а одной без девчонок как-то неинтересно.
– Понимаю тебя! – смеюсь я. – Ладно, Зухра – пойду, дорогая! Спасибочки тебе большое еще раз! Желаю, чтобы каким-нибудь твоим пятиюродным родственникам надо было поступать к нам и в этом году, и в следующем, и вообще всегда!
– Спасибо, Игорь Владиславович! Вам тоже хороших клиентов!
* * *
Я приезжаю домой и, не переодеваясь, с размаху бухаюсь на диван – хорошо, черт побери! Повалявшись минуту-другую, встаю, подхожу к столу и включаю ноутбук. Дождавшись окончания загрузки, выхожу в Инет и начинаю лазить по сайтам компаний, специализирующихся на автобусных турах в Европу. Слава Богу: не считая Англии, во все самые интересные ареалы, что находятся относительно далеко – в Италию, Испанию, Португалию и Францию – уже слетал. На автобусе, пока туда доедешь, всю задницу отсидишь и половину кайфа себе обломаешь. А вот в Чехию и германские страны можно и на четырехколесном транспорте добираться.
В этот момент раздается звонок мобильного. Я вынимаю телефон из сумки и смотрю на дисплей: номер, как и почти всегда, мне незнаком. Конечно, браться за частные заказы сейчас уже не с руки, но кто знает – может быть, это какой-нибудь томной красотке типа Синельниковой понадобилась моя помощь с техническими предметами? Поэтому я все-таки откидываю крышку:
– Да?
– Игорь Владиславович?
Какой-то парень. Может быть, и из моих, но его голос я все-таки не могу твердо идентифицировать.
– Слушаю вас.
– Вас хотят сдать. Мы можем с вами встретиться, чтобы обсудить это?
У меня такое ощущение, как будто бы кто-то сзади меня окатил ушатом холодной воды.
– Кто это говорит?
– Неважно. Я в вашей группе учусь. Так мы можем встретиться?
– Да… Но только когда?
– Предлагаю встретиться в следующий понедельник где-нибудь в универе.
«Лучше завтра где-нибудь в “Союзе”», – думаю я. – «”Союз”, этот гламурный базар, выглядит для такого рандеву достаточно подходящим местом: куча народу, производящего много шума, затрудняет запись на диктофон. Да и к тому же до понедельника я изведусь весь. Но надо не подавать виду, что я напуган».
– Хорошо, давайте попробуем в понедельник. Но если вы завтра будете тусоваться в какой-нибудь известной торговой точке, можно было бы и там. Объединим приятное с полезным, то бишь шопинг с беседой за чашечкой кофе.
– Не-а, завтра я не могу, – нахально отвечает мне этот пока неизвестный хлыщ. – Я завтра буду тусить за городом. Шашлыки, баня, все такое. Давайте в понедельник.
«Чё-то слишком нагло разговаривает для человека, который хочет меня предупредить. Но придется соглашаться».
– Ладно, тогда в понедельник. В одиннадцать напротив деканата в Д-корпусе можно пересечься. Устроит?
– Вполне. Тогда до понедельника. До свидания.
– До свидания…
В трубке раздаются гудки, но я ловлю себя на мысли, что сердце у меня сейчас бьется гораздо слышнее. Черт, ну надо же! Кто этот урод и что именно он хочет мне сказать? Неужели всё накрывается медным тазом?..
Я немедленно вырубаю компьютер, заодно отключаю телефон – не хочу больше никаких звонков: ни хороших, ни таких, как этот, – и, словно подкошенный, падаю на диван. Замечательное, распрекрасное настроение улетучилось бесследно. Я пытаюсь забыться; пробую, следуя своей обычной антистрессовой методике, даже уснуть, но понимаю, что поганое состояние на ближайшие два дня и бессонница на две ночи мне все равно обеспечены. И ладно еще, если в понедельник всё обойдется.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ: 25 МАЯ 2009 ГОДА, ПОНЕДЕЛЬНИК
В одиннадцать утра, когда я подхожу ко входу в Д-корпус, на лестнице меня ловит девушка из менеджерской группы потока «ноль-шесть» и просит помочь ей сдать «Делопроизводство». Мне, естественно, сейчас не до девушек, и я вежливо даю понять этой юной и не слишком симпатичной особе, что лучше бы ей пойти на хрен, но предварительно интересуюсь, кому именно она не может сдать.
– Купченко! – плаксивым голосом сообщает мне эта неудачница.
Про Купченко я слышу уже не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Серьезная дама. Собственно, и вид у нее тоже серьезный. Надо будет сейчас узнать у Гульназ, каковы расценки у этой леди, если они вообще есть. Но сначала – самое главное.
В субботу мы договорились встретиться напротив деканата. Там всегда очень много страждущих, и я надеюсь, что это поможет заглушить диктофон, если он у моего визави будет включен. Знать бы еще, кто этот загадочный ублюдок. К счастью, томиться в неизвестности приходится недолго. Очень смутно, но все же знакомый мне худосочный, высокого роста хмырь из числа тех, кого видишь на своих занятиях в начале и в конце семестра, выныривает мне навстречу из толпы осаждающих деканатские бастионы:
