— Да какая разница? Он, по-твоему, обо мне думал, когда к своей Соне переезжал?
Сказав это, я понимаю, что ляпнула зря.
Ева смотрит на меня с настоящей ненавистью в глазах. Захлопывает холодильник и выскакивает из кухни.
Какое-то время я гляжу вслед, соображая, не пойти ли за ней. Потом решаю для начала дать ей успокоиться.
Я вчитываюсь в рецепты, разглядываю фотографии, стараясь получше запомнить, что к чему и что за чем. Идеальная картина сегодняшнего вечера не предусматривает подглядывания в шпаргалки. Пусть Дэн думает, что я вдохновенно импровизирую, творю волшебство.
Сооружение блинного пирога включает целых пять рецептов. Сами блины, три разные начинки и сырный крем. Все-таки я пишу кратенькие шпаргалки и прячу в сумочку. Это всего лишь список необходимых продуктов с указанием количества, порядка использования и характера предварительной подготовки — это натереть, это нарезать, из этого приготовить пюре или что там еще. А то вдруг самое важное позабуду.
Когда, почистив перышки, я вновь спускаюсь на кухню, Мутти ополаскивает в раковине шпинат.
— Смотрю, ты успешно съездила, — говорит она.
— Ну да.
— Что собираешься готовить?
— Блинный пирог, а на сладкое — креп-сюзет.
Мутти оборачивается ко мне, забыв про шпинат.
— Schatzlein, ты хоть раз что-нибудь из этого готовила?
Я мгновенно робею, видя, насколько очевидно она не верит в успех.
— Нет…
— Тебе не кажется, что для начала следовало бы состряпать что-нибудь попроще?
— Нет, — говорю я, пересекаю кухню и снимаю с полочки заветную книгу, чтобы еще раз пробежать глазами инструкцию. — Рецепт есть, картинок куча… Все должно получиться!
— В любом случае, — говорит она, — выглядишь ты отлично.
И снова склоняется над шпинатом.
Ее последнее замечание — прямо в точку. Я очень неплохо выгляжу для тридцати восьми лет. Конечно, на лице есть парочка морщин, но улыбка очень удачно их скрадывает. Плюс помада и тушь для ресниц — в общем, я чувствую себя почти красавицей.
Сегодня я наводила блеск дольше и тщательней, чем когда бы то ни было. Я вымыла голову и орудовала Евиной щеткой, пока густые светлые пряди не стали шелковыми и послушными. У меня удачный цвет волос, его только и оценишь как следует, когда начинает появляться первая седина. Собрав волосы в узел на макушке, я невольно залюбовалась результатом. Щеки у меня загорелые, пудра с бронзовым отливом придала им нежный румянец. Еще я целых десять минут отскребала в ванной загрубелые места на подошвах. Мало ли что…
— А вот и твой молодой человек, — говорит Мутти, выглядывая в окошко над раковиной.
Возле пастбища паркуется грузовичок — прибыл Дэн с кузнецом. Я подхватываю сумочку, навьючиваюсь мешками с продуктами и иду их встречать.
Дэн торопится навстречу и забирает у меня пакеты.
— Выглядишь бесподобно, — говорит он, целуя меня в щеку. — Могла бы даже не краситься.
— Да я как бы… — отнекиваюсь я, но щеки у меня горят.
— Ты знакома с Фрэнсисом? — говорит Дэн.
Упрятав сумки в машину, он кивает на кузнеца — тот уже разложил инструменты на откинутом борту грузовичка.
— Нет, не знакома.
— Он очень часто помогает нам в центре. Тратит свое личное время и денег с нас не берет. Хорошо бы ты заплатила немножко ему за визит…
— Ну естественно, — говорю я. — Мне и в голову не приходило заставлять его даром возиться!
Некоторое время Дэн молча смотрит на Гарру. Тот стоит посреди пастбища и, в свою очередь, изучает нас, нюхая ветерок.
— Он правда очень изменился в лучшую сторону, Аннемари, — говорит Дэн.
Упирает руки в бока и поворачивается ко мне.
— Ну так что скажешь? Транквилизатор потребуется?
Я отвечаю:
— Может и не потребоваться. Сегодня он подпустил меня к себе и дал приласкать.
— В конюшню заводить будем?
— Вот это не знаю.
— Как думаешь, он позволит тебе подержать его голову?
— Наверное, да.
— Тогда давай попробуем прямо здесь.
Я открываю ворота и иду через поле. Сухая трава царапает и покалывает ноги в легких сандалиях.
Гарра встречает меня, насторожив уши и приветственно фыркая. Я берусь за недоуздок и легонько почесываю под гривой. Когда я поворачиваюсь, чтобы вести его к воротам, он идет за мной, не дожидаясь, чтобы я потянула за недоуздок.
Я легонько придерживаю коня, пока Фрэнсис берет его переднюю ногу и укладывает себе на бедро. Взяв копыто, кузнец поворачивает его подошвой вверх.
— Отличные ноги, — говорит он.
Я и сама это вижу. Копыта у Гарры, кстати, такие же удивительные, как и все тело. Они розовые с черными полосками разной ширины. Поверхность напоминает штрих-код.
— Невероятно, — говорит Дэн, глядя на смирно и терпеливо стоящего Гарру. — Поверить невозможно, что это один и тот же конь!
Я сияю:
— Всего десять тысяч яблок — и золотой ключик наш…
Фрэнсис работает быстро. Он выдергивает ухнали и отбрасывает старые подковы. Подрезает края бесподобных полосатых копыт инструментом вроде секатора — только очень большого — и наконец выглаживает напильником.
— Дэн, поди-ка сюда на минутку, — говорит Фрэнсис, опуская наземь ногу коня.
Дэн косится на меня, потом обходит Гарру и садится на корточки.
Я тоже перемещаюсь так, чтобы слышать их разговор.
— Ну да, полагаю, ты прав, — говорит Дэн, бережно гладя пясть Гарры.
Я интересуюсь:
— В чем — прав?
— У него, похоже, какая-то беда с суставом, — говорит Дэн.
Замечает выражение моего лица и поспешно добавляет:
— Да нет, ничего такого страшного. Проблем быть не должно.
Я спрашиваю:
— А если бы его в конкуре использовали?
Мы с Дэном смотрим друг на друга, потому что нас посетила одна и та же мысль. Или, может, Дэн просто догадался, о чем я подумала?
Фрэнсис, однако, пребывает в счастливом неведении.
— Хватит с него на сегодня, — говорит он, выпрямляясь и отряхивая руки о кожаный передник. — Нет, правда, я впечатлен! Когда я в прошлый раз видел этого конечка, он был заморенный и тощий, как дырявая корзина…
У меня дыхание перехватывает от гордости.
— Приятно было познакомиться, — кивает Фрэнсис.
— Взаимно, — говорю я.
И нашариваю в сумочке кошелек:
— Мне вам чек выписать?
— Нет, я счет лучше пришлю. И с удовольствием в дальнейшем еще что-нибудь для вас сделаю.
— Буду рада, — говорю я.
Дэн провожает Фрэнсиса к грузовичку, я же принимаюсь рассматривать ногу коня. Я глажу и щупаю ее, но ничего «такого» не нахожу. По-моему, у него все в порядке.
Выпрямившись, я беру Гарру двумя руками за недоуздок, чтобы поцеловать в нос. Он радостно принимает ласку. Теплые усатые губы скользят по моему подбородку…
Когда я отпускаю его, он отходит всего на несколько шагов и принимается пастись, взмахами хвоста отгоняя воображаемых мух. Господи, до чего же он красив! И как похож на своего брата!..
Возвращается Дэн и обнимает меня за плечи. Мы молча стоим, глядя на Гарру.
— Красавец какой, — говорит он.
Но я, не ожидая, что он заговорит, одновременно произношу:
— Дэн, ты же ветврач.
Его рука чуть вздрагивает у меня на плече. Мне становится неловко, но я продолжаю:
— В смысле, я знаю, что ты ветеринарный врач. То есть наверняка занимался проверками при составлении страховых полисов для животных. Так ведь?
— Ну да, было дело.
— Если бы у Гарры что-то завелось в суставе, такую проверку он бы не прошел?
— Мне послышалось или ты только что назвала его Гаррой?
Я опускаю глаза, понимая, что проговорилась. Сознаваться не хочется, но и отрекаться от сказанного я не собираюсь.
Дэн убирает руку и делает шаг, чтобы оказаться ко мне лицом.
— Только не говори мне, что ты еще цепляешься за эту возможность.
Я смотрю в землю и кусаю губу, чувствуя себя маленькой капризной упрямицей.
— Ох, солнышко, — говорит Дэн, и забота в его голосе вызывает у меня желание треснуть его кулаком. — Ты же знаешь, что это не брат твоего Гарри.
— Нет. Не знаю.
— Аннемари, Гарри больше нет. И его брата тоже нет, он погиб.
— Гарри — да. Но что касается Гарры…
— Аннемари, послушай…
— Это ты послушай. Ты думаешь, я свихнулась. Ну и думай себе на здоровье, не возражаю. Только не надо так вот отмахиваться! Я тут кое-какие исследования провела…
Его глаза полны жалости, и я говорю все быстрее. Ловлю себя на этом и понимаю: нет, так дело не пойдет.
— Я серьезно. Выслушай хотя бы, — говорю я, успокоив дыхание и взяв себя в руки. — Существуют три разных вида чипирования. И три разных вида сканеров для обнаружения чипов.
— На самом деле два, — говорит он. — И оба у меня есть.
— Какие?
— Что?
