После того как в 1979 году доктор Фадиль стал другом семьи Майады, на нее посыпались блага, чего никак не могла ожидать гражданка Ирака, не состоящая в партии «Баас». Ее назначили репортером и поручили написать несколько публикаций, приняли в Федерацию журналистов и Союз писателей. Она восемь лет работала в Арабской рабочей организации, но, в отличие от других иракцев, ей, благодаря ее семье и вмешательству доктора Фадиля, никогда не приходилось сотрудничать с офицерами разведки, то есть шпионить за коллегами, друзьями и родственниками. Она даже знала одного человека, который сдал полиции свою жену, потому что та смеялась над Удеем, старшим сыном Саддама. Несчастную женщину надолго заключили в тюрьму. Тем не менее никто не предлагал Майаде вступить в партию «Баас».
И хотя ее не заставляли вмешиваться в политику, здравый смысл подсказывал, что пробовать силы в области политической журналистики небезопасно. Вместо этого она писала об искренней любви к Ираку, сочиняла любовные романтические истории. Это вполне соответствовало ее творческим амбициям. Кроме того, она знала, что стремление выразить свое мнение может привести к проблемам. А Майада стала матерью и заботилась о собственной безопасности.
Но как-то в четверг в апреле 1984 года тихая аполитичная жизнь вдруг закончилось. Камиль аль-Шарки, редактор журнала «Алиф Ба», пригласил Майаду в свой просторный кабинет и сказал: «Настали сложные времена. Все иракцы должны принести жертву. Мы послали на фронт многих репортеров, и теперь наши лучшие журналисты обязаны больше работать».
Майада кивнула в знак согласия, не зная, к чему он клонит.
— Мы выбрали тебя, чтобы ты написала статью о Саддаме и тайной полиции Ирака в борьбе с Ираном. Ты должна взять интервью у Али Хасана аль-Маджида. Пока ты будешь расспрашивать его о Саддаме и безопасности, постарайся задать несколько личных вопросов. Иракцам любопытно узнать о загадочном брате нашего великого президента и генерала Саддама Хусейна.
Майада удивленно вскинула голову. Она получила от Саддама несколько наград за статьи, но не принадлежала к числу его приближенных. Неужели Камиль думает, что она может позвонить во дворец и попросить президента заставить двоюродного брата дать ей интервью? Если так, то он ошибается.
Майада молчала, припоминая то немногое, что она слышала об Али Хасане аль-Маджиде. Недавно доктора Фадиля сделали главой разведывательного управления. Когда он рассказывал об этом Майаде и ее матери, то мимоходом упомянул о том, что Али Хасан, кузен Саддама, занял его пост, став шефом иракской тайной полиции, которую часто называют «Амин Аль-Амма». Этот пост сделал Али аль-Маджида чрезвычайно влиятельным человеком. Кроме того, Али — один их самых высокопоставленных членов партии «Баас». Несмотря на свое высокое положение, кузен Саддама, как говорили Майаде другие журналисты, не общался с прессой, отказывался давать интервью и старался ничего не рассказывать о себе широкой аудитории.
Майада, надув губы, спросила Камиля:
— Насколько мне известно, он не дает интервью. Как же мне его убедить?
Камиль пожал плечами и улыбнулся.
— Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
— А вот я в этом не уверена, — призналась Майада.
Камиль встал из-за стола и подошел к Майаде, выпроваживая ее.
— Ты обязательно возьмешь это интервью! Нужно только немного подумать.
Майаде было приятно, что он в нее верит, но она вышла из кабинета Камиля с тяжелым сердцем. Ей предстоит вторгнуться на новую территорию. Но она не могла отказаться от подобного предложения и надеяться, что ее карьера пойдет в гору. С другой стороны, она знала, что Али Хасан аль-Маджид ненавидит прессу и отказывается общаться с журналистами, и недоумевала, с чего начать. Кроме того, Али — могущественный кузен Саддама, и во время войны, разумеется, ему не до журналистов. Что может заставить его дать интервью ей, автору очерков, которые люди называли «мягкими и женственными»?
Целый день Майада обзванивала влиятельных друзей, которые так или иначе сталкивались с Али Хасаном аль-Маджидом. Более десяти человек отказали ей, они заявили, что она теряет время, обращаясь к человеку, который не дает интервью. Наконец она решила идти домой. Возможно, у матери появятся какие-нибудь идеи.
Вечером, уложив Фей в кровать, Майада села ужинать с матерью. Повар накрыл на стол и удалился на кухню, и тогда Майада объяснила, с какой сложной проблемой ей пришлось столкнуться.
Сальва внимательно ее выслушала и беззаботно дала хороший совет:
— Майада, попроси доктора Фадиля. Он звонил недавно и сказал, что заедет по пути домой. — Увидев скептический взгляд, Сальва уверенно подбодрила дочь:
— Он тебе поможет. Не сомневайся.
Майада все-таки сомневалась. Она не раз слышала, как доктор Фадиль оскорбляет Али Хасана аль-Маджида. Очевидно, этот человек ему глубоко неприятен. Доктор Фадиль утверждал, что Али аль-Маджид — необразованная скотина, как и большинство родственников Саддама. И хотя назначение доктора Фадиля на пост главы разведки ставило его на бюрократической лестнице выше Али аль-Маджида, кузен Саддама был ближе и дороже сердцу президента, и это давало Али преимущество в любом политическом конфликте с доктором Фадилем. Конечно, он понимал это и, видимо, потому терпеть его не мог. С какой же стати ему обращаться к человеку, которого он ненавидит? Только для того, чтобы помочь ей?
В ожидании визита доктора Фадиля Майада взяла ручку и бумагу и записала все, что она слышала об Али Хасане аль-Маджиде.
Судя по фотографиям, он привлекательный мужчина тридцати-сорока лет. Он родился в Тикрите, был первым сыном дяди Саддама, брата его покойного отца. Обе семьи принадлежали к суннитскому клану аль-Беджат из племени аль-бу Насир, которое населяет район Тикрит. Как и для всех иракцев, верность племени в молодом возрасте играет важную роль, и Али всю жизнь поддерживал тесные отношения со всеми членами племени, включая Саддама.
С самого начала Али аль-Маджид был ярым сторонником партии «Баас», но, в отличие от Саддама, занимал низкое положение. До революции 1968 года Али служил младшим капралом и мотокурьером. Но когда его кузен Саддам утвердил свою власть, Али вознесся очень высоко.
Он уже показал, что умеет добиваться высокого положения, когда женился на дочери Ахмеда Хасана аль-Бакра, который стал президентом после революции 1968 года. Но когда Саддам отстранил тестя Али и в 1979 году занял пост президента, Али сохранил верность племени и кузену Саддаму, а не отцу жены. В племенном обществе Ирака его решение никого не удивило. Если в такой ситуации человеку приходилось выбирать, он всегда поддержал бы племя, а не тестя.
После того как Саддам стал президентом, Али начал быстро продвигаться по партийной лестнице и занял место одного из доверенных чиновников Саддама. Он был старым членом партии «Баас» и высокопоставленным членом Революционного командного совета. Во время войны с Ираном Али занимал пост ближайшего военного советника Саддама.
Когда пришел доктор Фадиль, Сальва быстро перевела разговор на интересующую дочь тему. Она предложила гостю напиток, похвалила его последнюю книгу и сказала:
— Майада хотела попросить вас об одолжении.
Майада внимательно изучала его реакцию.
Кажется, доктор Фадиль не очень обрадовался. Они познакомились благодаря тому, что он восхищался Сати, и с тех пор она не раз просила его помочь соседям и друзьям, у которых возникали проблемы. В большинстве случаев он оказывал ценную помощь. Но после того как два года назад Майада обратилась к нему, чтобы он нашел двух близнецов соседки Ум Сами, доктор Фадиль стал с подозрением относиться к ее просьбам.
Он сжал бокал в ладонях.
— Конечно, — сказал он Сальве и ее дочери, — Майада, я сделаю для тебя все, что хочешь. Ведь ты — истинная дочь Ирака.
— Камиль дал мне трудное задание, — быстро проговорила она. — Я должна связаться с Али Хасаном аль-Маджидом и договориться об интервью. Камиль хочет, чтобы в нашем журнале появилась информация о политике безопасности Ирака. И о Саддаме. Кроме того, задавая аль-Маджиду эти вопросы, мне нужно разглядеть «настоящего» человека за маской военного офицера. Ведь он такой скрытный…
Доктор Фадиль поморщился.
— Али Хасан аль-Маджид? Какое иракцам до него дело? Да плевал я на него! — Он сделал вид, что плюет.
Майада встревоженно отпрянула от него и взглянула на мать.
Сальва встретила вспышку доктора Фадиля легкой улыбкой. Она отпила глоток кофе и сказала:
— Доктор Фадиль, если вы не можете ей помочь, не беспокойтесь. Похоже, никто не в состоянии убедить этого аль-Маджида дать интервью. Уверена, он вам откажет, так же как всем остальным. Он получил высокий пост и не обращает внимания на тех, кто, по его мнению, занимает более низкое положение.
