– Я говорю это, чтобы вы знали… Быть может, Макс что-то обещал вам…
– Если вы о браке, можете не беспокоиться, я была замужем три раза и больше экспериментировать не хочу. Уверяю вас. Макс ничего мне не обещал и вообще вы ошибаетесь…
– В чем? В том, что он в вас влюблен? Нет, я слишком хорошо его знаю. Это ведь не впервые…
– Но если вы так уверены в Максе, уверены в себе и своем праве на него, то зачем вы пришли ко мне? Из женской солидарности? Чтобы я напрасно не тешила себя надеждами? Извините, я вам не верю. Вы, очевидно, боитесь меня…
– Боюсь? Чего мне бояться? Да, вы немного моложе меня, вы действительно хороши собой и очень… очень сексапильны, но бояться мне нечего, можете мне поверить. А цель моего прихода… Я просто во всем люблю ясность. Я хотела поставить точки над «и».
– Что ж, вам это удалось. И, по-моему, говорить нам больше не о чем.
– Маша, не надо на меня сердиться! Вы знаете Макса какой-нибудь месяц, а моя связь с ним длится почти семь лет:
– Вы что, хотите от меня каких-то гарантий? Может, вам расписку выдать, что я больше не увижусь с Максом? Извольте! Можем даже поехать к нотариусу и заверить ее, чтобы уж все чин чином! Как вам такая идея?
– Маша, успокойтесь! Я сейчас уйду! Только хочу сказать на прощание: вы еще молоды, красивы, вы с легкостью найдете себе мужчину… Однако не советую вам вступать со мной в борьбу. – В голосе ее прозвучала явная угроза.
– В борьбу? Да что вы, какая борьба? За кого? За жалкого обманщика? Да никогда в жизни, и потом я не вступаю в борьбу с заведомо более слабым противником!
Она вспыхнула. Похоже, и мне удалось достать ее до печенок.
– Маша, поосторожнее!
– Вы, кажется, запугиваете меня? А что, и киллера нанять вам не слабо?
– Что вы такое несете? У вас истерика! Выпейте валерьянки! – Она быстро оделась и подошла к двери. – Возьмите себя в руки, Мария Никитична! Всего хорошего!
Мне хотелось еще что-то крикнуть ей вслед, но я увидела, что у лифта стоит соседка, и это меня отрезвило.
Я даже не хлопнула дверью, а аккуратно ее прикрыла.
Этот раунд я проиграла, а ведь как хорошо держалась… Но злости не было. Только холодное отчаяние. В моей жизни больше не будет Макса. И если, возвращаясь из Таллина, я во всем винила себя: зачем, дура, поперлась за ним, то теперь винить было некого. Я знала, что он несвободен, но чтобы до такой степени? А главное, зачем он мне врал сегодня утром, что его ничто не связывает с этой женщиной? Сказал бы правду, я бы поняла. Ведь она появилась так давно… Она говорила, что у него за это время было много баб. Неужто она к каждой ходила вот с такими объяснениями? Какой ужас! Как же надо не уважать себя и его… И зачем нужно вот так женить человека на себе? Наверное, она его безумно любит…
Как и я… Я люблю его безумно, но все-таки откажусь от него. Теперь понятно, что полоса везения действительно кончилась.
Вдруг я осознала, что произношу все это вслух. Не хватало только спятить… Какие же все-таки бабы дуры!
Почему они всегда попадаются на удочку любого привлекательного мужика, особенно если он умеет ловко им вешать на уши лапшу? Ну все, с меня хватит, сыта по горло. Пора понять, что не судьба мне быть счастливой с мужиком. Которая уже попытка кончилась крахом.
Довольно. Стану жить, зарабатывать деньги, кстати, это вполне современно – наплевать на мужиков и заколачивать бабки. Буду работать с утра и до ночи, тогда не останется времени тосковать по Максу…
Макс… Господи, он ведь собирается прийти сегодня вечером! Что же делать? Принять его и высказать все, что я о нем думаю? Нет, лучше мне с ним не встречаться, слишком я поддаюсь его обаянию, он опять запудрит мне мозги. Нет, я сейчас позвоню ему на работу и… К телефону никто не подошел. Черт, да ведь сегодня суббота, вспомнила я. И набрала номер его сотового.
– Алло! – почти сразу услышала я.
– Макс?
– Машенька? – обрадовался он. – Что-то случилось? – Я очень редко звонила ему.
– Да, случилось. Хочу сказать, чтобы ты не приходил, Макс. Вообще, никогда!
– Что? Маша, что ты говоришь? Мы же все выяснили… Маша, пожалуйста, объясни, что случилось?
Я собралась уже бросить трубку, но в последний момент мне страстно захотелось, как говорит Татьяна, «плюнуть на колбаску» его Лидочке, и я произнесла:
– Ты хочешь знать, что случилось? Спроси у своей Лидочки. Прощай, Макс! – Ну вот и все.
Зазвонил телефон, но я не подходила, я была уверена, что это Макс. Не дозвонившись, он, конечно, явится сюда, значит, надо как можно скорее смотаться из дома.
Я позвонила Татьяне.
– Ну что, помирились? – спросила она, услышав мой голос.
– Тань, ты занята?
– Да ты что? Случилось что-то?
– Можно я сейчас к тебе приеду?
– Давай! Жду!
Я выскочила из квартиры и бросилась вниз, к машине. Только бы завелась! Но на сей раз мой «жигуленок» не желал заводиться. К счастью, сосед со второго этажа дал прикурить и когда я наконец выехала со двора, то успела заметить на бешеной скорости ворвавшийся во двор зеленый «фольксваген-пассат». Ага, примчался, голубчик! Ничего, сейчас поцелуешь дверь! И я дала по газам.
Что за жизнь у меня дурацкая? Вроде не хуже людей, а ничего не получается. Угораздило влюбиться в этого Макса, а у него семеро баб по лавкам! Вот пусть он с ними и разбирается, а мне этого не надо, я уж лучше в сторонку отойду!
Татьяна встретила меня с испуганными глазами.
– Что случилось, Машка?
Я все ей рассказала.
– Ты дура! – заявила она.. – Не знаешь, что ли, за любовь надо бороться!
– Не буду!
– Но почему? Ты же его любишь!
– А я посмотрела на эту Лидочку, она вот за свою любовь борется, да еще как, и мне это не понравилось. Противно и унизительно! Не желаю!
– Маш, ты серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Но ведь у тебя отличные шансы, он в тебя по уши влюблен.
– Да не могу я, пойми!
– Не понимаю! Не можешь или не хочешь?
– Не могу и не хочу!
– Останешься одна, Машка!
– А я и так одна.
– Ну и что хорошего?
– Не так уж плохо одной, Танечка! Спокойно, по крайней мере. И потом у меня есть Лиза с Белкой, Костя, ты, Инга…
– Дело, конечно, твое, я всех подробностей не знаю…
– Каких это подробностей ты не знаешь?
– Ну, может, у вас в постели что-то не так…
– Эх, Танька, в постели Максу вообще равных нет. Но это все-таки не главное в жизни.
Татьяна молчала, глядя на меня с сочувствием. Потом тихонько спросила:
– Тебе плохо, Машка?
– Хуже не бывает, – призналась я.
– Выпить хочешь?
– Нет, я за рулем, а мне еще Гешку надо забрать у Лизы. Я просто пока у тебя отсижусь. Не станет же он целый день торчать у меня во дворе…
– Маш, а может, все-таки поборешься, а?
– Не буду! Не стоит он того! Такой же козел, как и все. Не дает ему жена развода, и он соглашается ждать семь лет… Как это можно? За семь лет сколько воды утекло! И там ему хреново, наверное, и с этой Лидочкой тоже, думаю, радости уже мало. Тряпка он, а не мужик.
– Ну, это как посмотреть… Он же ради ребенка…
– А хорошо ли ребенку в такой атмосфере расти, ты подумала?
– А ты подумала, каково ему сейчас? Предстоит уйти от жены, жениться на какой-то мегере, когда он тебя любит…
– И ты предлагаешь мне его пожалеть? Тань, при желании можно кого угодно пожалеть… даже убийцу…
– Но он ведь для, тебя не кто угодно, сама же говорила, что любишь!
– Ну люблю, и что?
– Ты, Машка, просто максималистка! А пора бы уже поумнеть, такой максимализм хорош лет в восемнадцать – двадцать, а после двадцати уже надо сбавлять.
– А в сорок, по-твоему, надо уже превратиться в тряпку, о которую любой козел может вытирать свои копыта?
– Машка, не заводись! Я тебе добра желаю. В кои-то веки нашла себе мужика по душе и по телу, и при первом же дуновении отказываешься от него?
– Танька, кончай терзать меня! Чего ты добиваешься?
– Ты все-таки должна с ним объясниться. Так нельзя! Мало ли что тебе та баба наговорила? А если она наврала все?
– Что?
– Ну, насчет обещания жениться?
– Не похоже…
– Маша, я тебя умоляю, поговори все-таки с ним… Как-то не по-людски у вас все получилось.
– Конечно, разве с козлом по-людски получится?
– Я, Машка, с тобой согласна, они все, в общем-то, козлы, но Макс твой все-таки заслуживает, чтобы ты с ним поговорила. У него есть сотовый?
– Есть. Но я ему звонить не стану!
– Ладно, дело твое, только потом не жалуйся на свою «неудавшуюся жизнь.
– А я разве часто жаловалась?
– Нет, но это… подразумевалось.
Мы еще долго переливали из пустого в порожнее, но все-таки я немного пришла в себя и, простившись с Татьяной, поехала к Лизе за Гешкой. Мне пришлось так усиленно изображать из себя спокойную, довольную жизнью даму, что, когда я, наконец, вышла на улицу с Гешкой в сумке, у меня от усталости задрожали ноги.
