— Вы, наверное, шутите… — засомневался я.
— Хватит заниматься пустопорожней болтовней, иди в лавку и убедись сам!
И вот я отправился в район Гиндза, лишь отчасти поверив Мурамацу. Отдал приказчику деньги, и мне взвесили отборного винограда, моих двадцати иен хватило всего лишь на две большие грозди.
Я так боялся раздавить хоть одну ягодку, что всю дорогу осторожно держал пакет перед собой и оберегал так, как будто это был мешок с драгоценностями…
Босс Дэвая обосновался в солидном особняке, окруженном нарядным парком. Главным украшением парка был искусственный пруд, который сверкал в обрамлении насыпных холмов и стройных сосенок, а сразу за деревьями открывался вид на море.
— Босс, я уже давно не виделся с вами, — вежливо начал я. — Как ваше самочувствие?
Выглядел босс довольно бодро, успел загореть, и непосвященный человек никогда бы не догадался, насколько серьезно он болен. Он приветливо улыбнулся и, похоже, тоже был рад меня видеть.
Первым делом я отдал боссу конверт с деньгами:
— Мурамацу дал мне этот конверт и сказал, что вы можете себя ни в чем не стеснять… — Босс благосклонно кивнул, и я продолжал, указав на сверток: — А это небольшой подарочек… Я купил его на Гиндзе, по дороге сюда…
Босс поблагодарил меня, а мой приятель Сиро, который жил на вилле и помогал боссу вести хозяйство, принял у меня пакет, тщательно вымыл виноград и принес, искусно разложив его на блюде. Я сглотнул слюну и решился задать вопрос:
— Скажите, босс, этот виноград… Он какой-то особенный?
— Обычный виноград, — пожал плечами наш босс — Что особенного может быть в винограде?
— Так он же стоит двадцать иен! — воскликнул я, не в силах оторвать взгляд от крупных полупрозрачных ягод. Сиро тоже с вожделением уставился на поднос.
Наверное, вид у нас был совершенно глупый, и босс Дэвая рассмеялся:
— Вы что же, ребята, никогда винограда не пробовали?
— Не-а… — дружно ответили мы. Босс посмотрел на меня:
— Что, тебе даже в Корее винограда не досталось?
— Думаю, в Корее даже господину полковнику подобных яств не подавали!
— Наверно, ты прав. У армейских офицеров вся сила уходит в усы — усы пышные, а в карманах ветер гуляет… — пошутил босс. — Ну что ж, попробуй немножко за здоровье господина полковника!
Я смутился и замешкался.
— Ну же, давай! — подбодрил меня босс, и тогда я осторожно оторвал одну виноградину и положил в рот.
— Что скажешь? Хорошая штука?
— В жизни не пробовал ничего вкуснее, — сознался я.
— Тогда возьми еще…
— Вы уверены, что стоит?
— Давай-давай, бери, не стесняйся! Мне приятно наблюдать, как ты ешь… Именно ты! — Я позволил себе оторвать и отправить в рот еще одну большую сладкую ягоду, а Сиро глазел на меня, непроизвольно сглатывая слюну.
— Сиро, сознавайся — ты тоже хочешь попробовать?
— Угу… Будет неправдой сказать, будто бы я не хочу… — кивнул Сиро.
Босс снова рассмеялся и гостеприимным жестом указал на роскошную виноградную гроздь, ягоды сверкали на белоснежном фарфоровом блюде, как настоящая драгоценность…
Мне было велено остаться у босса. Возможно, он переживал, что полиция остановит меня для проверки личности, или опасался, что соседей насторожит излишнее оживление в его особняке. Хотя мне трудно было представить, что в соседних виллах вообще есть жильцы! Даже в разгар летнего дня там было тихо, как на кладбище, покой нарушали только сосны, протяжно звеневшие под порывами морского ветра. Богатые люди почему-то предпочитают именно такие тоскливые и уединенные места. Но я не такой — мне каждый день подавай толпу народу!
К середине лета здоровье босса стало налаживаться. Как-то раз мне выпало проводить доктора до ворот, и тогда я первый раз встретил ту девушку…
Она шла со стороны морского пляжа, одетая в нарядное летнее кимоно, и вертела в руках изящный зонтик. Ее сопровождала полная пожилая дама, вероятно престарелая нянюшка. Поравнявшись с воротами, девушка бросила взгляд в мою сторону — ее бледное личико показалось мне почти прозрачным и необычайно красивым!
Вдруг из-за угла дома на бешеной скорости вылетел автомобиль и с грохотом промчался мимо, едва не задев девушку и до полусмерти ее перепугав! Она успела сделать еще несколько шагов вдоль ворот, испуганно прижала руки ко лбу, остановилась, вздохнула и едва не лишилась чувств. Зонтик выпал из ее рук, ветер тут же подхватил его и погнал вместе с дорожной пылью…
— Что это с вами, моя госпожа? — заворчала няня, оглядываясь на девушку.
Я выбежал на дорогу, поймал зонтик и хотел вернуть его, но личико девушки стало белее рисовой бумаги, бедняжка едва стояла ногах.
Я вопросительно посмотрел на няню:
— Она сейчас потеряет сознание! Я могу отнести девушку в наш особняк, если позволите…
Но старая карга преградила мне дорогу и сказала, что, мол, в этом нет нужды, поскольку живут они по соседству, в особняке у трех больших сосен. Тогда я спросил, могу ли я быть полезен хоть чем-нибудь? Поскольку напуганная девушка едва могла идти, то я предложил отнести ее до дома на закорках, а когда ослабевшее тело оказалось у меня на спине, меня окутали несказанно приятные ощущения — девушка была легкой, как перышко, и источала обворожительный аромат! Без сомнения, это была настоящая аристократка — юная дама из высшего общества. Позже я разузнал, что ее семейство приходится родней видному ученому Эгаве Тародзаэмону. Этот ученый прославился тем, что изобрел литейную печь для производства сверхпрочной бронированной стали.
Но речь не об этом…
Можете мне не верить, да только благородная барышня тоже прониклась ко мне симпатией. Наутро няня явилась к нашим воротам, поблагодарила меня и пригласила в гости. На следующий день она снова пришла и пригласила меня на чай, и еще через день тоже… Сиро всякий раз выбегал открыть старушке ворота, возвращался и, добродушно улыбнувшись, принимался подкалывать меня:
— Вот это дела! Похоже, молодая дама отличает нашего Эйдзи…
Я вежливо кланялся и спрашивал у босса позволения отлучиться, и босс всякий раз меня отпускал. Единственно, больше для порядка, просил меня долго не задерживаться…
По дороге нянюшка принималась расспрашивать меня про разные вещи: из какой я семьи, да чем занимаюсь, да как развлекаюсь, и все в таком роде. Чтобы она перестала трещать, пришлось отчасти удовлетворить ее любопытство. Я наплел ей с три короба — дескать, я не работаю, потому что пробую силы на театральных подмостках…
Знаете, как такие истории действуют на людей? Человек, который не работает, вызывает больше доверия. Люди думают, у этого парня есть средства, раз он может себе позволить не горбатиться на службе с утра до ночи. В ту пору богатые и просто состоятельные господа еще могли не утруждать себя работой — многие жили на доходы с поместий, и нянюшка сразу решила, что я обычный избалованный отпрыск из состоятельной семьи. Надо заметить, армейская служба и пребывание в Корее не прошли для меня даром и придали некий особый лоск, выгодно отличавший меня от обычных городских ребят. Так что старушенция проглотила мою историю целиком, как рыбка наживку.
Как-то, когда мы все вместе возвращались с прогулки, она многозначительно округлила глаза и полушепотом сообщила девушке:
— Господин Эйдзи имеет отношение к театру…
— Как мило! — улыбнулась девушка. — И в каких пьесах вам приходилось играть? Наверное, в иностранных?
— Ох… Слишком рано говорить об этом… Пока я всего лишь дублер, актер второго состава, а не какой-то известный артист, — смутился я. Сказать по правде, я очень отдаленно представлял, чем занимаются актеры, и упомянул театр с одной-единственной целью — избавиться от дальнейших навязчивых расспросов.
Девушка жила в особняке впечатляющих размеров, но обитателей там было немного: помимо самой девушки и ее почтенной нянюшки, всего лишь пара служанок да престарелый садовник. Иногда к ней заглядывали учитель фортепьяно или мужчина с внешностью университетского преподавателя. Но кто ее родители и сколько времени она собирается провести на курорте, я понятия не имел. Когда я впервые переступил порог дома, то был просто сражен необыкновенной чистотой! Все тщательно надраено, аккуратно прибрано — нигде ни малейшего следа пыли. Окна выходили на небольшой садик в европейском аиле, а в центре садика, на каменном возвышении, было установлено старинное артиллерийское орудие.
Несколько раз девушка предлагала развлечься игрой в карты, и мне приходилось соглашаться. Она выбирала простенькие домашние игры, в которых не делают ставок и нет настоящих победителей. Если бы спросили моего мнения, так это вообще не игра, а одна пустая трата времени!
