Что могло свести их вместе? Что заставило этих достаточно занятых и деловых людей бросить свои дела и приехать в чужую, прежде незнакомую страну ради одного праздничного ужина? Почему Гуровы пригласили именно их? Они были близкими друзьями? Но нам пока не удалось установить ни одного факта встречи этих пар в прошлом. Нам помогают, естественно, наши зарубежные коллеги.
Пока что все сходятся на том, что эти пары прежде не встречались. Конечно, мы не можем утверждать этого с определенностью.
– Значит, они встретились, познакомились и убили друг друга?
– Или их кто-то убил. Но похоже, что, по меньшей мере, некоторые из них действительно убили друг друга.
Я хотел попросить вас об одолжении, дорогой Евгений, не согласились бы вы заехать сейчас вместе со мной в квартиру, где произошло убийство.
Тел там уже, конечно, нет, а пузыри остались.
– Пузыри? Какие пузыри?
– Так мы называем обведенные силуэты убитых, в тех позах, в которых их нашли. Старый розыскной жаргон шестидесятых годов прошлого века… Итак, вам не составит труда?
Курский поднялся, держа шляпу перед собой, перевернутую, словно он вежливо просил милостыню.
Йогурт встал как робот.
– Если хотите. Я не знаю, чем могу вам помочь. Впрочем… – его потухшие глаза блеснули огнем внезапного воодушевления и даже восторга. – Впрочем, мне кажется я могу разгадать… Я много думал об эскизах Анны… мне кажется – вот-вот я пойму, что они хотели сказать своим гостям. Я догадаюсь. Кажется, догадаюсь… – Огонь в глазах Йогурта вдруг погас так же неожиданно, как и вспыхнул. Он хмуро вышел вслед за Курским и сел в поджидавшую их машину.
Вскоре они уже находились в злополучной квартире на Новинском бульваре: сегодня ровный серый свет пасмурного дня наполнял эти двенадцать комнат. По стеклам больших окон струился дождь. Полы во всех комнатах были действительно грубо уничтожены – битая плитка и вывороченные, разбитые, искромсанные куски паркета хрустели под ногами. Как будто здесь прокатилась война. На разрушенных поверхностях полов краской были обведены силуэты обнаруженных тел – так называемые «пузыри».
– Пузыри земли – подумал Йогурт словами Шекспира. Они походили по комнатам. Кое-где кровь виднелась на стенах, на разбитых полах. От этих комнат на Йогурта повеяло Апокалипсисом, пальцы на его руках время от времени сводило странной судорогой и рукам становилось холодно, словно он опускал их в холодную воду.
– Наступает конец времен, – глухо проговорил юноша.
– Насчет конца времен – не знаю, а вот для моего ученика, следователя Юрасова, наступили тяжелые времена, – отозвался Курский, стоя у окна. – В доме напротив очень волнуются по поводу произошедшего здесь. – Старик указал на огромное желтое здание американского посольства.
Над входом висел американский флаг, отяжелевший от дождя, и, как всегда, группа людей томилась у входа в визовый отдел консульства. – А если волнуются люди в домах, увенчанных этим флагом, то они умеют сделать свое волнение неприятным для остальных. Не в этом ли здании находитВОЙНА полов ся настоящее правительство нашей – увы, практически колонизированной – страны? Я имею в виду нашу с вами Россию. Убитый здесь Уорбис был в Штатах достаточно влиятельным человеком.
Если бы среди жертв не было Уорбиса и его жены – мы бы не находились бы здесь сейчас. Никто не стоял бы на ушах, мне не пришлось бы мчаться в Москву из солнечного Крыма, а вы спокойно занимались бы своими полами уже в других квартирах.
Дело рассматривалось бы в спокойном рутинном режиме. Но таковы реалии нашего времени – убийство двух американцев значит в сто раз больше, чем убийство остальных восьми человек. Это позорно, это прискорбно, но… – это факт.
– Меня не волнуют ваши американцы. Мне только одно надо понять – кто и зачем убил Анну, – сказал Йогурт.
Курский внимательно посмотрел на него.
– Вы близко узнали Анну Гурову за время вашей работы над этим заказом? Может, знали ее раньше? Дружили?
– Нет, раньше не знал. Не дружил. Общались на предмет только этих полов. – Йогурт кивнул на разбитый паркет. – Но она была красивая. И загадочная.
Очень похожа на Лив Тайлер. До ужаса похожа. Знаете такую актрису? Она играла в фильмах «Армагеддон» и «Властелин Колец».
Курский отрицательно покачал головой.
– Нет, не видел. А с Леонидом Гуровым вы встречались?
– Да, один раз. В этой квартире. Он лежал на полу.
– Я в курсе. О чем вы говорили?
– Он благодарил за работу. Потом немного побеседовали про его привычку лежать на полу.
Йогурт попытался пересказать разговор с Гуровым, но про эпизод с цветком почему-то умолчал.
Затем добавил:
– Мне кажется, этого человека давила и прижимала к земле какая-то странная сила, разлитая в воздухе. Ему хотелось «заземлиться», ощутить поддержку… Я его понимаю. Я бы тоже лег на пол.
Но пол разбит, – он похрустел ботинком в щебне.
Курский задумчиво провел пальцем по стеклу.
– Ваш начальник говорил, что Гуров «кается» таким образом. Сам Гуров утверждал, что ему просто очень интересно наблюдать за жизнью жучков, живущих между половицами паркета. Вы вот полагаете, что его прижимала к полу невидимая сила. А я всю жизнь работал в угрозыске и мыслю банальностями. И поэтому в мою старую голову приходит простая и очевидная мысль – люди лежат на полу, когда боятся. Боятся снайперской винтовки. Многие люди, сходные с Гуровым по роду занятий и по положению в обществе, с удовольствием легли бы на пол и перемещались бы ползком. Но они не могут себе этого позволить.
А Гуров смог. Более того, ему удалось представить дело таким образом, что в этой привычке увидели не трусость, а медитацию – или нечто в этом роде. Кажется, многие – как и ваш начальник – считали, что это епитимья, покаяние, духовная практика… Одно это доказывает, что Гуров был необычным человеком, обладал даром внушения, умело формировал мнение о себе… Н-да.
Все это, впрочем, его не спасло. И теперь мы располагаем сплошными неизвестными. Мы не знаем, зачем встретились здесь пять супружеских пар из пяти стран. Не знаем пока, поубивали они друг друга или их убил кто-то еще. Входная дверь была заперта изнутри. Никаких следов взлома. Окна заперты изнутри. Это означает: они убили друг друга. Или же нас пытаются убедить именно в этом те, кто убил их или принимал участие в убийстве. Сейчас мы в спальне, отведенной супругам Уорбис.
– Здесь лежало тело американца, – Курский указал в угол, где виднелся силуэт и кровь на белой стене. – Этого солидного господина шестидесяти трех лет отроду, президента одной из преуспевающих кампаний, жестоко убили киркой.
Этой же киркой затем дробили полы. Это сделано уже после того, как кирку использовали в качестве орудия убийства – крошево, пыль – все это налипло на кирку поверх слоя крови. Кирку мы нашли в соседней комнате, она сейчас на экспертизе.
Вот где она лежала. Мы обвели ее. Итак, в этой квартире оказалась кирка. Вряд ли гости могли привезти ее с собой или купить в Москве в промежутках между осмотрами столичных достопримечательностей.
Следовательно, кирку кто-то принес, или ее припасли радушные хозяева. Зачем здесь кирка? Выходит, собирались убивать?
– Или собирались дробить полы, – сказал Йогурт.
– Совершенно справедливо. Очень уместное замечание, – и Курский задумчиво повторил: – Собирались дробить полы…
В глазах у Йогурта снова вспыхнули огни, и он схватил Курского за рукав и почти выкрикнул:
– Они для этого и собрались! Чтобы вместе отвязаться на этих полах! Знаете – как русские купцы, которые били зеркала…
– Интересная версия. Очень может быть.
Впрочем, эти люди не похожи на русских купцов с их разгулом. Праздничный ужин на 10 человек, который так тщательно готовили Гуровы, был достаточно скромен. Вся еда заказана в ближайшем грузинском ресторане. Они выпили за ужином всего две бутылки красного французского вина, что, согласитесь, немного для десяти человек, собравшихся отметить годовщину свадьбы. К тому же кроме кирки мы нашли два пистолета – каждый из них был использован по назначению в тот вечер. И, видите, множество пулевых дырок в стенах.
Здесь была настоящая перестрелка. Все это произошло где-то между тремя и пятью часами ночи – грохот от выстрелов и бесчисленные удары киркой по полу: все это производило, без сомнения, немалый шум. Глушителей на пистолетах нет.
Но все окружающие квартиры были пусты в ту ночь. Большинство квартир выставлено на продажу и еще не куплены. Обитатели двух квартир находятся в длительной отлучке. Наконец, в квартире непосредственно выше этажом живут люди, но в ту ночь все они находились на даче. Знать об этом могли только хозяева. Пистолеты тоже, надо полагать, принадлежат Гуровым, или одному из них. Иностранцы не могли иметь при себе оружие, они прилетели за день до этого, их проверяли при посадке на самолет и при выходе из него…
