— Ой, — вздохнул Гера, — тут такая попа. Пожалуй, угощусь у тебя вкусной сигареткой с расстройства. Значит, слушай. Сегодня с утра пораньше звонит мне эта чокнутая Вера из «Гала-лайта». В общем, как я и предполагал, они передумали брать кредит и решили обойтись своими средствами. Новый дизайн-проект они делать не хотят, а желают «упростить» тот, что есть.
Гера сунул в рот сигарету, я дала ему прикурить.
— Блин! Только этого не хватало! Что там упрощать? Там все на фактурах! Можно масляной краской стены покрыть. В целом зачем центру торговли светильниками игра света и тени? Пф!
— Я ей все это стал объяснять, но это, как ты понимаешь, бесполезно, — Гера постучал кулаком по столу. — Они же деревянные. Что будем делать?
— Ничего. Проект у них есть, пусть ищут другого подрядчика.
— Они хотят, чтобы мы доделали.
— Что доделали-то? Когда смету составляли, они сумму озвучили, мы из нее исходили. Назвали бы сразу меньшую — творили бы на меньшую! — я стукнула ладонью по столу. — Блин, Гера, мне сейчас не до этого. Я к тебе вообще насчет «Аквафорума». Посмотришь?
— Давай, — вздохнул друг, открывая ноутбук.
Я дала ему диск. Он мельком посмотрел на мою руку.
— Одинцова, у тебя ногти страшнее атомной войны. Ты бы хоть маникюр себе сделала, что ли. Вот у меня — гляди. Красота?
— Ни фига себе! Это маникюр? А я думаю: надо же, какие здоровые ногти!
— Вот, красиво и аккуратно. Знаешь, как мужчинам нравятся ухоженные ногти? Сделай хотя бы маникюр. Что у тебя на голове, я вообще стараюсь не смотреть. А джинсы-то, джинсы! Мне бы в таких из дома выйти было стремно.
— Ладно, заканчивай меня критиковать. Мне Валеры дома хватает.
Гера вздохнул:
— Пилит?
— Не то слово.
Гера печально кивнул:
— Правильно делает.
— Почему?
— Я бы тебя тоже пилил, но мне лень. Не хочешь «Гала-лайт» дожимать — ну и хрен с ними. Но я бы их все-таки построил. Знаешь, почему? Потому что они там по твоему проекту сами сейчас чего-то наворочают, выйдет полная хрень, а будут говорить, что эту хрень им сделала ты. Понимаешь? Как в анекдоте: ложку-то мы потом нашли, но осадок остался. Если бы ты за собой такие хвосты подбирала, мне с заказчиками было бы гораздо проще общаться.
— Гера, а что я могу сделать? Они решили обойтись меньшими деньгами. Прекрасно! Пусть обходятся, но без нас.
— Одинцова, может, ты им позвонишь?
— А смысл? Я позвоню. Они скажут — нет денег. И что дальше?
— Пусть закажут второй проект на те деньги, что у них есть. Сравнят два. Может, передумают. Объясни им, что сделать новый в данном случае проще, чем переделывать старый.
— Гера, мне сейчас некогда делать им что-то новое. Если мы в ближайшее время не начнем «Аквафорум», Валера меня съест.
— Он тебе добра хочет. Переживает. Если бы у меня был такой мужчина, я бы его беспрекословно слушался, холил и лелеял.
— Если бы у тебя был такой мужчина, ты бы от него сбежал на второй день.
— Вот неправильно ты говоришь! — возмутился Гера.
— Пару раз бы он на тебя наорал, как на меня обычно орет, и тебя бы тут же сдуло.
— Я тебе уже сто раз повторил — не важно, как говорят! — запротестовал друг. — Главное — что! Какая разница, каким тоном командир отдает солдату приказ? У них общая цель — выиграть войну! И солдат должен подчиняться, не спрашивая, что да зачем. А Валера — командир. Он вещи видит в перспективе и дотошный как сволочь. Давай будем реалистами — тебе это не дано. Ты можешь фантастически генерировать образы, знаешь, как создать настроение, но упорядочить свою жизнь ты не в состоянии. Он делает это за тебя. Слушайся его, он тебя очень любит.
— Знаю, — вздохнула я. — Иногда мне кажется, что я его недостойна.
— Да? А по твоему поведению не скажешь. Ведешь ты себя так, будто это он тебя недостоин. Если бы ты на самом деле считала, что не дотягиваешь, то старалась бы подтянуться. А ты злишься: «Как он смеет от меня еще что-то требовать?»
— Знаю.
— Так что тебе еще-то надо? — Гера уставился на меня.
— Просто я не понимаю, зачем постоянно меня оскорблять? Обзывать, говорить, что я ему обуза, что я ему мешаю?
— Лера, он такого не говорит, — мягко возразил друг.
— Но смысл-то такой!
— Да с чего ты взяла? Он что-то говорит, а смыслы ты сама придумываешь. Смысл — это же внутри твоей головы!
— Ты тоже считаешь, что я живу внутри своей головы?
— Ну, так категорично утверждать я бы не стал, но иногда случаются моменты, когда на тебя смотришь и понимаешь, что ты где-то в другом месте. Далеко и глубоко. Потом, голова у тебя черный ящик. Я лично никогда не могу понять, как и что у тебя там друг с другом связывается. Иногда это напрягает. Но, с другой стороны, благодаря этому ты гениальный дизайнер. У тебя всегда все неожиданно. Я когда проекты твои смотрю, тоже не понимаю, как тебе такое в голову приходит. В общем, не обижайся на Валеру. Он герой, я так считаю.
— А я, значит, сволочь?
Гера тяжело вздохнул:
— Да откуда у тебя эта мысль? Чего ты с ним соревнуешься? Вы же в одной команде!
Умом я понимала, что Гера прав.
— Валере надо было жениться на тебе.
— Ой, перестань! — разозлился друг. — Я с тобой серьезно, а ты…
Тут мой мобильный ожил. Пришло сообщение. Я открыла его и чертыхнулась. Конечно же, от Севы. «Лера, позвони мне. Надо поговорить».
— Что там? — спросил Гера, разглядывая «Аквафорум».
— Помнишь Севу?
— Ага.
— Я его вчера встретила.
— И что?
— Теперь он мне звонит.
— Гениально! — вздохнул Гера. — Это я про «Аквафорум».
— Да ну… Хрень какая-то. Скучища и серость. У меня другая мысль была.
Гера защелкал мышкой, открыл другую папку и вывел на экран мой эскиз.
— Не вижу разницы.
— Ну, сначала идея была такая, но потом я передумала…
— Но Валера настоял, чтобы ты вернулась к первоначальной идее?
— Да.
— И теперь тебе кажется, что это его идея, а воспользоваться его идеей тебе гордость не позволяет, так?
Мною овладела сварливость:
— При чем здесь — чья это идея? Мне она больше не нравится, и точка! У меня появилась более удачная мысль…
— Как с «Флор-трестом»? — саркастически усмехнулся Гера. — Одинцова, успокойся. Если тебя силой на каком-то варианте не остановить, ты будешь перерисовывать его до бесконечности и потом сама не сможешь объяснить, как такое нагородила. Ну я же знаю! Сколько раз ты «Флор-трест» переделывала?
— Пятнадцать.
— А смысл? Все равно потом вернулась к изначальному варианту.
— И то, что получилось, — мой позор.
— Да? А мне казалось, что твоя известность началась именно с «Флор-треста».
Я понимала, что Гера прав. Что он прав, прав, прав. И возразить ему нечего. И незачем. И не надо. Поэтому раздраженно спросила:
— К чему ты это все? Хочешь доказать, что Валера святой?
— Валера святой, и ты это знаешь. Но в данном случае я хотел сказать не это. Я к тому веду, что давай уже покажем заказчику этот проект, пусть он его утвердит, и начнем работать. Хватит с тебя мук творчества.
[+++]
Разговоры с Герой всегда действуют на меня позитивно. Жизнь после этого кажется прекрасной и удивительной, я чувствую себя счастливой и умиротворенной, понимая, что в моем положении желать чего-то большего — просто наглость. Поэтому я всячески оттягивала два неприятных звонка. Первый — хозяевам пентхауза, чтобы сообщить о своем отказе от их проекта, а второй — Севе, чтобы убедить его оставить меня в покое. Первое волновало меня гораздо меньше второго.
Я пообедала, сделала маникюр, получила на почте новые каталоги по стройматериалам…
Телефон зазвонил сам. Сева.
— Прежде чем ты отключишься, выслушай, — начал он. — Мы должны встретиться и поговорить. Один раз. И после этого ты меня больше не увидишь и не услышишь. Обещаю.
— Хорошо. Где и когда?
— На Приморской набережной. В любое время.
Выбор места меня удивил, но в общем все равно.
— Давай через час.
— Буду, — коротко ответил Сева.
Смотровая площадка за гостиницей «Прибалтийская» не пустовала даже зимой. Там оказалось на редкость много народу. Видимо, ночью был шторм. Казавшийся прочным лед взломало и выбросило на берег. Теперь вдоль всей кромки залива возвышались гигантские зеленовато-голубые торосы, метров по шесть в высоту. Прихотливо нагроможденные друг на друга многотонные глыбы сияли и переливались в ярком солнечном свете, приводя детей в неописуемый восторг. Туристы фотографировались на фоне природного чуда, а машин было столько, что я с трудом нашла место, чтобы втиснуть свой «танк», и набрала номер Севы.
— Ты где?
— Возле фонаря. Второго от кафешки.
Донников смотрел, как я иду к нему, но сам не сделал и шага.
