Однако братья Пенни тут же принялись ему это объяснять, и в их глазах тускло поблескивал огонек злорадства.
— У ИПБ изъяли бланки сдаточной ведомости…
— …а новых бланков не прислали.
— Он хотел позаимствовать их у почтарей или оперхозяйственников…
— …но было уже очень поздно, и все ушли домой…
— …хотя, в общем-то, это не имеет значения…
— …потому что бланки сдаточной ведомости…
— …изъяты, насколько нам известно, и у них, — заключил Хью, изо всех сил сдерживая самодовольную ухмылку. Оба братца старались придать себе вид невинных овечек.
Копланд, вспотев от злости, обмахивался, как веером, своей бумажонкой. А может, он просто старался развеять зловоние братьев.
— Вы хоть понимаете, что произошло? — Грайс бет труда перевел на человеческий язык очередной выкрик Копланда, но пока он решительно не понимал, что же все-таки произошло. Возможно, разгадка таилась в бумажке, которую тем временем всучил ему Копланд, Эта бумажка была настолько неудобочитаемой, что Грайс подивился, как на довольно ответственный пост ИПБ взяли, человека, не умеющего писать. Однако, сопоставив, слова братьев Пенни с возбужденным бормотанием Копланда, он все же исхитрился ее расшифровать.
На первый взгляд, все это выглядело очень странно, но Грайсу, с его богатейшим опытом предыдущих служб было не привыкать: он давно уже знал, что в каждой конторе обязательно есть свой диктатор.
ИПБ, уезжавший по разрешению начальства в Камберленд, чтобы определить свою недавно овдовевшую матушку в дом для престарелых, решил накануне отъезда сделать последний обход вверенного его заботам учреждения. Поднявшись к пяти часам сорока минутам по пожарной лестнице на восьмой этаж, он обнаружил, что не может войти в фойе, загроможденное чуть ли не до потолка отдельской мебелью. Он хотел напомнить начальнику Отдела канцпринадлежностей, что на время перепланировок, перестроек, ежегодных уборок и тому подобных мероприятий необходимо сдавать конторское, оборудование под расписку начальнику Ремонтно-планировочного отдела, чтобы тот отправил его в подвал № 3, где, специально для этого отведено соответствующее помещение. По инструкции начальник отдела, если ему надо, вынести мебель, должен связаться с начальниками Ремонтно-планировочного и Оперхозяйственного отделов, чтобы все трое проконтролировали передачу мебели в подвал № 3. Но поскольку инструкция была нарушена, ИБП счел необходимым предложить ночным уборщикам перенести мебель на безопасное в пожарном отношении место, а те объявили, что это вовсе не их обязанность и что. без дополнительной оплаты они ничего делать не будут. Тогда ИПБ объяснил им, что они должны обратиться к администрации, и та обяжет начальника Отдела канцелярских принадлежностей оформить необходимые документы на оплату дополнительной работы.
ИПБ с прискорбием сообщал, что не может заполнить приемо-сдаточную ведомость, по которой Копланд без труда получил бы со временем свое оборудование, потому что устаревшие бланки ведомости у него изъяли, а новых не прислали. Кроме того, он с прискорбием сообщал, что рапорт о случившемся ему пришлось написать на обычном листе бумаги, так как с бланками рапортов произошла та же история: устаревшие он сдал, а новых не получил да и не мог получить, потому что имеющиеся у него бланки требований на новые требования устарели, а других в его распоряжение до сих пор не предоставили, о чем он обязательно поставит вопрос, вернувшись из своей поездки. Ну а пока он советует начальнику Отдела канцпринадлежностей обратиться после перепланировки в высшие инстанции «Альбиона», чтобы получить разрешение на передачу ему конторского оборудования, отправляемого в подвал без сопроводительных документов.
— Вот так передряга, — пробормотал Грайс, узнав наконец всю историю. Он брякнул про «передрягу» не подумав, но надеялся, что Копланд не сочтет его реплику слишком легкомысленной, А впрочем, если и сочтет, беды не будет, потому что бюрократический казус с отправкой мебели без необходимой документации в подвал случился из-за некомпетентности или просто лентяйства братьев Пенни, а он тут решительно ни при чем. Он так и собирался сказать Копланду, и пусть его повесят, если он возьмет на себя чужую вину.
Однако, пока он обдумывал, как отвести от себя обвинение, не упоминая впрямую о братьях Пенни, Копланд сухо сказал:
— Итак, мистер Грайс, на вас ложится серьезнейшая ответственность.
Ответственность — простите, за что? За то, что у ИПБ нет бланков? За то, что он самовольно отправил мебель в подвал? Или за то, что Копланду надо теперь обращаться к высшему начальству?
— Нет уж, извините… — Грайс не осмелился возражать начальнику и, немного повернув голову, с возмущением посмотрел на братьев Пенни. Но Копланд повёл себя будто глухой. Грайс не раз сталкивался с такой манерой. Веяние времени, подумал он. Вежливость у нас явно не в чести.
— Вам было доверено изъятие, — не слушая Грайса, продолжал Копланд. — И вы получили все необходимые документы. — Он не получал документов, они хранились в архивных шкафах, унесенных куда-то по приказу ИПБ, который уехал к овдовевшей матушке. — Вам следовало изъять устаревшие бланки сдаточной ведомости и снабдить Противопожарную службу новыми.
— Но мне сказали, — жалобно возразил Грайс, — что посылать новые бланки должен мистер Пенни… — Тут он осекся, потому что добавить «…и мистер Пенни» показалось ему идиотством. Он вяло махнул рукой в сторону второго брата, надеясь, что Копланд придет ему на помощь. Раз уж начальник завел себе привычку обрывать его, сейчас ему представилась для этого прекрасная возможность. Однако именно сейчас тот изменил своей привычке и промолчал, обдумывая, вероятно, как прикрыть свою ошибку.
— Я прекрасно знаю, кто обязан рассылать новые бланки, мистер Грайс. Но для этого их должны затребовать.
— Затребовать? Совершенно верно, мистер Копланд. Их надо затребовать на требовании нового образца, потому что устаревшие бланки требований изъяты. — Разговор свернул в нужное ему русло. Теперь-то он выведет братцев на чистую воду. — А стало быть, господа Пенни должны были послать во все отделы новые бланки требований.
С этими словами он патетически указал рукой на своих обидчиков. Но Копланд словно бы и не заметил его театрального жеста.
— Раз вы изъяли у инженера по противопожарной безопасности бланки требований, — всячески подчеркивая свое нечеловеческое терпение, сказал он, — значит, вы же должны были и снабдить его новыми. Это диктуется элементарным здравым смыслом.
Да, элементарный здравый смысл диктовал именно это, тут Грайс возразить не мог. Но проклятые братья Чернодыры, руководствуясь все тем же здравым смыслом, давно должны были понять, что процесс изъятия завёл их всех в тупик. А им ведь ничего не стоило выбраться из тупика: надо было просто посылать начальникам отделов новые бланки требований без письменных просьб с их стороны — тем более что для письменных-то просьб у начальников не было бланков!
Но Грайс вовсе не собирался говорить этого Копланду.;— с какой стати он будет указывать на недостатки альбионской системы? За улучшение системы платят жалованье высшим администраторам, пусть они и заботятся об улучшениях.
— Предположим, вы доказали мне мою вину, хотя я-то с этим не согласен, — упрямо сказал он. — Так что мне теперь, по-вашему, надо сделать?
— Понятия не имею, — признался Копланд. И такому человеку доверили отдел! Неужели их не проверяют при найме на способность принимать решения?
Копланд изложил Грайсу, в каком он — или, по его словам, вовсе не он, а Грайс — оказался порочном кругу. Куда бы ни унесли отдельскую мебель — подвал № 3 мог не принять ее без документов, и тогда она вообще неизвестно где, — ее отдадут представителю отдела только по предъявлении приемо-сдаточной ведомости, подписанной ИПБ. А чтобы получить эту ведомость, он должен заполнить на нее требование, которого у него тоже нет. Ему, правда, можно было бы выдать бланк ведомости — в качестве исключения, или по блату, или для пользы дела, или просто ради собственного спокойствия без всяких требований, но и тут возникало серьезное препятствие, потому что Ваарт должен был затребовать этот бланк со Склада снабжения, а отдельские требования хранились в одном из архивных шкафов, унесенных по распоряжению ИПБ неизвестно куда.
— Закодованный Кук, — уныло заключил Копланд.
— Действительно, заколдованный круг, — согласился Грайс. — Но ведь если ИПБ уехал, никакие ведомости нам сейчас все равно не помогут.
— Нико не заяц, шпион у эха, — промычал Копланд.
Во время беседы он украдкой вынул из кармана очередную конфету, незаметно развернул ее за спиной, так что это видели только Грант-Пейнтон, Ардах, Бизли, юная Тельма, несколько рабочих да половина служащих Оперхозяйственного отдела, и, говоря: «Никто не знает, что он уехал», — молниеносно сунул ее в рот. А Грайс и братья Пенни решили, что он просто прикрыл рот ладонью для пущей конспирации.
