— Это как? — выдавила из себя я.
— Она сама-а-а-а-а! — взвыл ребенок. — Я не хоте-е-е-е-е-ел!
— Ах, какая нехорошая, — съехидничала я. — Может, ее стоит наказать?
Наказать следовало меня саму. И за потерю бдительности, и за склонность к выступлениям, и вообще. Но это я только потом поняла — через несколько секунд, после того как Фасолик схватил виновную сковородку и с воплем «Вот тебе, вот» бодро треснул ею по рабочей поверхности.
Вот, кстати, дорогие девочки: умение хорошо готовить не всегда спасает ситуацию. К великому моему счастью, в вольный полет ушло только два блинка, а оставшиеся четыре штучки так плотно пригорели к днищу, что не только не отправились путешествовать, а вовсе даже дождались папиньку, коим и были сожраны с удовольствием. Так-то.
С восемнадцати тридцати до девятнадцати нуль-нуль маленький Ф. «думал о своем поведении» в детской, а я пылесосила рассыпанное печенье и объясняла Василю, что яблочная начинка — это почти то же самое, что и фарш. Василь сомневался так долго, что от тоски я сожрала блины сама.
К семи вечера маленький Ф. надумался о своем поведении как следует и, пообещав мне «не лезть в буфет никогда», затребовал включения компьютера. Понеслась… Нет, игры у него хорошие, вполне себе развивающие и положительные, только вот к седьмому уровню сбора каких-нибудь чертовых цыплят «пипипи-я-тут» у меня появляется сухость во рту, начинает рябить в глазах и вообще наступает некое разочарование в обстановке. К счастью, дитя мое пока не утратило младенческой наивности, а поэтому все еще ведется на выключение монитора с гадливой присказкой «Иглусеська устала и усла басеськи». Как правило, «иглусеська» устает к тому моменту, когда я заканчиваю впихивать в ребенка ужин, но ей на смену незамедлительно заявляются мультфильмы.
Опять-таки, я не знаю, откуда что взялось, но более всего мой сын уважает развивающую иностранщину вроде «Go, Диего, до» и «Даши-путешественницы». Даже черепашки-ниндзя не в состоянии выдержать конкуренцию с этой желтомордой парочкой. Что касается меня, то я до сих пор теряюсь в вопросе, кого я ненавижу больше, Диего или Дашу. Так, после стопятидесятого повторения «Скажите каррррта, карррта, карррта» и последующего «Я карррта, я каррррта, я карррррта» мне кажется, что хуже Даши ничего и быть не может.
Как и все гениальное, мультик про девочку Дашу устроен чрезвычайно просто. Из серии в серию Даша носится по экрану, движимая какой-нибудь благой целью, вроде «помочь букашке-маме дойти до дома». Невзирая на тот факт что в большинстве случаев цель находится в непосредственной близости от Даши, клятая дивчина требует извлечь «карррррту», для того чтобы изучить маршрут более детально. Далее следует пятиминутка радости для географических кретинов — жеманничая, как старый развратник, карта исполняет песню карты. На тот случай, если какой-то особенно живучий родитель пережил поющую географию, у Даши имеется рюкзак. Все то же самое: «Я рюкзззззак, загружен всем тем, что нужно вам, и все то, что нужно вам, я с радостью отдам». К концу третьей серии я начинаю сродняться с рюкзаком в части готовности отдать все, что угодно, только бы кто-нибудь выключил эту пытку.
Сериал про Диего немножко поживее. Так, если Даша топает, «куда карррррта пошлет», то Диего скачет по джунглям, спасая животных. Местами получается довольно смешно, так как этот мультфильм переводной, а потому довольно чуждый для русского уха.
Вот, помню, недели три назад режу салат на кухне и мечтаю о прекрасном. Режу-режу — как вдруг из детской раздается песенка. Честное слово, я даже замерла в первую секунду — до того слова незатейливые.
Кто в эту горку забежит?
Яр — мудииииила, Яр — мудиииииила!!!
Кто ля-ля-ля-ля-чего-то-там?
Яр — мудииииила, Яр — мудиииииила.
Согласитесь, что ТАКОМУ послышаться довольно сложно. Нет, я понимаю, «день-пень», созвучные какие-то слова и прочее, но чтобы четкое и однозначное «мудила» услышать — это надо очень постараться. Очень-очень. В общем, бросаю готовку и несусь к ребенку, ужасаясь от собственной испорченности. Вбегаю, и понимаю, что Яр — может быть, и мудила, однако песня не о нем. Об армадилле. Если кто не знает, «армади-и-и-и-илла» — это броненосец такой, уши, лапы, хвост и панцирь. Согласитесь, сложно представить менее… м-м-м… мелодичное словцо? Однако же спели.
Там вообще очень ассоциативный мультик — один гривастый волк чего стоит. Ну да не будем о грустном. В конце концов, мультик — это очень дозированная штука: час — и баста. Никто никогда не осудит вас за то, что вы отказали ребенку в просмотре телевизора. А вот остальное…
Ровно в двадцать тридцать Фасолик заявляется ко мне и самым своим елейным тоном просит: «Мамочка, давай повырезываем зверюшек».
Вырезывание зверюшек — это святое. Поэтому с двадцати тридцати до половины десятого я вырезываю кролей и прочих зайцев, в то время как Ф. пририсовывает им «глазы». Следующие полчаса также не отличаются особенным разнообразием: время распределяется по выбору — лепить-красить-рисовать или играть в прятки. К этому моменту мои собственные глазы уже закрываются, но Ф. на это начхать — он в садике высыпается прекрасно. Счастье еще, если удается развести ребенка именно на прятки. Ищет он долго и упорно — так что если прятаться с умом, ноутбуком и чашкой кофе, можно даже какой-нибудь подзамочный постик сляпать в уголке. Но вот если «красить» — пиши пропало. Кдандашики-кдандашики… А ядренючей гуаши в харю не желаете? Причем чем ближе полночь, тем активнее процесс. Чувствуя приближение койки, Фасол всячески старается оттянуть момент укладывания, а поэтому занятия выдумываются им с невероятной скоростью.
Как я сама себя чувствую? Как человек, который дважды вымыл коридор, около часа играл в компьютерные игры дошкольного возраста, после чего смотрел про «ярмудиллу», вырезал зверушек, красил и прятался за гладильной доской, причем первое, второе, третье и пятое — с бодуна. Короче говоря, очень плохо я себя чувствую. Пью валокордин, строчу эсэмэс, сидя на краешке ванны, и бегаю курить в подъезд.
Жизнь чрезвычайно несправедлива, потому что к приходу папиньки, чаша с де… детской активностью не только выхлебана мною, но и вылизана дочиста.
— Папочка, уложи меня спать, — нежно лепечет Ф., утягивая свежепришедшего отца семейства в сторону своей комнаты.
— Что, играть уже не хочется? — гадливо шиплю я им вослед.
— Завтра из садика приду, и мы с тобой поиграем, — успокаивает меня чадо, закрывая за собой дверь.
— Ложись вот тут, папа. Одеялком тебя не накрыть? — последнее, что я услышу, перед тем как дверь закроется окончательно.
Нет, не разозлюсь. А когда тут злиться? Мне еще стол от гуаши оттирать, котов кормить и сочинять про свою злую долю, попутно убеждая папиньку в том, что горелые полуфабрикатные блинки — это самая вкусная еда в мире.
Полно дел.
Мне всегда казалось, что для того, чтобы человеку перепало испытание нечеловеческим ужасом, требуются какие-то особенные, очень определенные обстоятельства. Ну вот, к примеру, если вы живете в замке и замок ваш стоит где-нибудь между деревней и кладбищем, то, вероятно, вечерние променады не пойдут вам на пользу. За балдахином кровати — дама с мертвенной физиономией, в окно вампиры скребутся, а из склепа на погосте неупокоенная бабушка вот-вот пойдет гулять через сад. Или вот, например, если вы блондинка с шестого номера бюстом, мелкой химией и жвачкой «бабл гам», то вам совершенно не следует спускаться в подвал своего загородного дома, чтобы проверить, почему не работает генератор. Ну, во-первых, вы все равно не докопаетесь до неисправности, а во-вторых, ОН или под лестницей, или за спиной, или это тухлый фильм и я так не играю. Хорошо-хорошо. Не блондинка. Пусть вы прыщавый юноша с прекрасной душой, полной порывов. Не переживайте: таких, как вы, не жрет даже самая отвратительная инопланетная мерзота. Но тем не менее я бы не советовала вам ковыряться в старых книгах, без серебряных пуль шастать по укутанным туманом лесным тропам и увлекаться блондинками с шестого номера бюстом, мелкой химией и жвачкой «бабл гам» (ОН все еще под лестницей). Словом, для того чтобы произошло нечто ужасное, нужно иметь к этому предрасположенность в виде планиды или по крайней мере соответствующих декораций. Так, во всяком случае, я считала до вчерашнего вечера.
Ошибалась.
Но на моем месте любой бы ошибся. Нет, у меня, безусловно, есть планида — мою породу сжирают сразу же после того, как пройдут титры, но для этого требуется или коттедж со стеклянными дверями, или хотя бы темная подворотня. Но чтобы дома, да в собственной спальне, да при полном составе семьи пережить нечто душераздирающее, это, я вам скажу, нужно очень сильно постараться. Очень-очень. А меж тем пережила.
