– Ты. Нас. Чуть. Не. Убила!
Вик начала смеяться. Сначала тихо. Не раскрывая рта. Просто задрожали плечи. Я даже подумал, что она плачет. Но содрогания перешли в смех, а потом в хохот.
И это была вовсе не истерика. Я понял это по ее взгляду.
Она смеялась надо мной. Над пережитым мною ужасом. Над моим желанием жить. Над моей запоздалой трусливой яростью.
Все закружилось у меня перед глазами. Горло сдавило так, что я не мог вздохнуть.
– Заткнись!
Я хватаю ее за плечи и трясу изо всех сил. Ее голова болтается, как у тряпичной куклы.
– Замолчи, слышишь!
У нее подгибаются ноги. Ей не хватает дыхания. Она слабо цепляется за мою одежду.
– Да перестань же ты, чертова сука!
Я бью ее ладонью по лицу. Наотмашь. Прямо по окровавленным губам. Хохочущим окровавленным губам.
– Давай! – кричит она сквозь смех. – Давай! Еще раз!
Я бью ее снова. Перед глазами розовый туман. Хохочущая маска…
– Заткнись!!!
– Бей! Бей! Покажи себя!
Еще один удар. Еще один. Кровь из рассеченных губ заливает ей подбородок. Губы опухли. Они шевелятся, как толстые красные черви.
– Давай! Прикончи меня! Прикончи!
Она падает на колени, не преставая хохотать. Я хватаю ее за волосы и вздергиваю голову вверх. Я хлещу ее по щекам. Проклятый смех не прекращается. Он режет, кромсает внутренности. Выворачивает меня наизнанку.
– Заткнись!!!
– Давай! – падая, хрипит она. – Давай! А теперь еще и трахни меня! Трахни!
– Прекрати!!!
Ее крики сводят меня с ума.
– Трахни меня и прикончи!!!
Она извивается на земле. Кровь сочится из рассеченных губ, кровь льется из разбитого носа. Кровь смешивается с рыхлым влажным песком.
Я больше не могу выносить этот смех.
У меня нет сил выносить это…
– Трахни меня и прикончи!!!
Я тяжело повалился рядом с ней на мокрый песок, зажимая уши ладонями. Смех прекратился. Крики перешли в стоны.
Что же со мной происходит?
Она неподвижно лежала ничком. Совсем близко. Я чувствовал тепло ее тела. Чувствовал ее тяжелое прерывистое дыхание и всхлипы.
Я перевернулся на спину, подставив лицо дождю. Мне хотелось плакать. Сам не знаю, почему. Может, я и плакал. Просто слезы тут же смывал дождь… И мне казалось, что я лишь хочу плакать.
Так мы и лежали. Две неподвижные фигурки на пустынном берегу. Под мраморно-серым небом. Под тоскливо-серым дождем. Рядом с тоскливо-серым морем.
Нас окружал туман. Непроницаемый. Настолько плотный, что казалось – его можно взять в горсть и слепить какую-нибудь фигурку.
В тумане не было слышно ни шума моря, ни криков чаек, ни шелеста дождя. Да и самого дождя не было. Капли не долетали до нас.
– Что это? – спросила Вик.
Я не видел, лишь угадывал ее, хотя она лежала на расстоянии вытянутой руки от меня. Там, где она лежала, туман был чуть темнее. И все. Впечатление такое, будто я разговариваю с туманом. Голос звучал глухо.
– Не знаю, – ответил я.
– Похоже на туман.
– Да.
– Странно, правда?
– Не знаю, мне так не кажется. Необычно – да. Но не странно.
– Есть разница?
– Да.
– Какая?
– Сейчас это не важно. Ты хотела убить нас?
– Не знаю. Может быть. Но еще я хотела научить тебя.
– Чему?
– Умирать.
– Зачем?
– Пока не умеешь умирать, жить плохо получается. Знаю по себе.
– Научила?
– Тебе виднее. Но, кажется, нет. Пока нет.
– Почему ты решила, что вправе меня учить? Так учить?
– Мне сказала обезьяна.
– Ты ее тоже видела?
– Да, – сказала Вик.
Я замолчал. Вопросов больше не было.
Туман становился все гуще. Вскоре я перестал различать силуэт Вик. Она говорила еще что-то, кажется, очень важное, то, без чего мне будет очень трудно жить дальше. Но я не мог разобрать слова. Как ни старался… Только голос. Он постепенно отдалялся.
Наконец, я остался один в тумане.
Полицейские пришли под вечер. Я как раз думал, что приготовить на ужин. В дверь позвонили. Не ожидая ничего плохого, я открыл.
На пороге стояли парни из моих кошмаров. Им даже не пришлось предъявлять документы. Я и так сразу понял, что это служители закона.
Крепкие, невысокие, в дешевых костюмах. Точь-в-точь, как я их себе представлял. И какие-то ненастоящие. Лица будто нарисованы. Чем-то они напомнили мне покемонов. Тех самых, которых набивали швейными иглами. На вид вроде мягкая игрушка, а сожми ее посильнее…
Так и эти. Нет, правда, самые настоящие покемоны. Одного из них я назвал Пикачу, второго – Рейчу.
– Добрый вечер, – сказал один из покемонов, доставая удостоверение.
Он проделал это с таким значительным и суровым видом, что по их сценарию я должен был вяло обмочиться. Может, приди они на день-другой раньше, так бы и случилось. Но после поездки с Вик многое из того, что со мной происходило, казалось мне ненастоящим. Я словно смотрел фильм про парня, который смотрит фильм про парня, который смотрит фильм.
Так что я не стал пугаться, а просто кивнул.
Они не делали никаких попыток зайти внутрь. Стояли себе вежливо на пороге. На лицах была написана скука.
– Ито Котаро?
– Да.
– Инспектор Саито Акихиро. Это инспектор Като Тосикадзу.
– Да, – ответил я. Мне было не важно, как их зовут. Для меня они все равно будут Пикачу и Рейчу. – Чем могу помочь?
– Вы позволите задать вам несколько вопросов?
– Конечно, – снова кивнул я. – Желаете пройти?
Покемоны переглянулись и покачали головами.
В памяти всплыл эпизод какого-то детективного фильма. Там адвокат строго-настрого запрещал своему клиенту говорить полицейским что-нибудь кроме «да» и «нет». «Да» и «нет»… Стоит попробовать.
– Вы не вспомните, где были в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое июня? – спросил Пикачу.
Я сделал задумчивое лицо. Потом сделал растерянное лицо. Потом разочарованное. И сразу за ним – огорченное. Да, я очень расстроился из-за того, что ничем не могу помочь полиции.
– Нет, – сказал я.
– Совсем не помните?
– Да. То есть, нет. То есть не помню совсем.
– А ваша машина… С ней все в порядке? Ее не угоняли? – подал голос Рейчу.
– Нет.
– Дело в том, что вашу машину видели именно в ту ночь в районе Итабаси. Может такое быть?
– Да.
Не так-то сложно, подумал я, вполне возможно, что смогу так продержаться весь разговор.
Покемоны озадаченно переглянулись. Было приятно думать, что озадачил их я. В том фильме, который смотрел самый последний парень, я был удачливым и изворотливым бандитом. Сугой…
– Так были вы там или нет? – Пикачу начал раздражаться.
– Не помню, – мне пришлось разнообразить ответы.
– Это было не так давно. Неужели вы можете этого не помнить?
– Да.
– Послушайте, – сказал Рейчу. – Мы можем пригласить вас к себе. Нам было бы так удобнее. Но не думаю, что вы будете в восторге. Мы пошли вам навстречу. Почему бы и вам не проявить любезность? А?
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– По-моему, он смотрел очень много детективов, – усмехнулся Пикачу, глядя мне в глаза.
– Ага, – кивнул Рейчу, – он просто насмотрелся дерьмовых фильмов. И теперь считает себя самым умным.
Похоже, покемоны разозлились. Но я никак не мог заставить себя испугаться. Пока они не создают серьезных проблем. Неприятности – да. Но к неприятностям я уже начал привыкать.
– Так что, вы предпочитаете поехать с нами? Или все-таки напряжете память?
– Да. Припоминаю. Я там действительно был. И именно в ту ночь. А что?
– Что вы там делали?
– Я обязан отвечать?
– Нет. Но ответить придется, – сказал Пикачу.
Рейчу кивнул и почесал кончик носа.
– Развлекался.
– Не самое подходящее место для развлечений.
– Кому как. – Я пожал плечами.
– С вами была девушка, так?.
– Да. Это-то и было развлечение.
– Кто она?
– Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Почему? – в один голос спросили покемоны.
У них одинаково приподнялись брови.
– Это личное. И, кстати, почему вообще вы спрашиваете меня об этом? – несколько запоздало возмутился я.
Они отметили эту задержку.
– Этой ночью, недалеко от того места, где вас видели, произошло убийство. Возможно, вы слышали о нем в новостях. Мы опрашиваем свидетелей. Только и всего, – сказал Пикачу.
– Только и всего, – повторил Рейчу.
– Только и всего, – зачем-то промямлил и я.
– Так вы скажете, кто эта девушка и что привело вас в этот район?
– Неужели это так важно? – попробовал возмутиться я.
– Поедем к нам? – спросил Пикачу.
– Хорошо, скажу. Девушка – проститутка. Мы приехали к ней. У меня, понимаете, принцип. Женщин к себе в квартиру не привожу.
– Проститутка? – переспросил Рейчу.
– Ну да. Женщина, которая отдается за деньги.
