Ася видела, как на окно машины прилетела пушинка – нежное, бледное перышко горемыки прилипло к зеленой слизи разбившегося о стекло насекомого.
– Что с тобой? – обернулся Руслан. – Тебе плохо? Укачало? Остановиться?
– Обгони их, – показала Ася на машину с курами.
Руслан надавил на газ.
– Хочешь, остановимся у кафе?
Ася отказалась, переползла на заднее сиденье, достала из сумки термос, пирожки.
– Руслан, я хочу свой дом, – протянула мужу чашку с горячим кофе.
– Ты уже говорила. Кофе не надо. Дай лучше воды.
– Мы так редко с тобой стали видеться. У меня ощущение, что это путешествие как подарок судьбы. Так бы и ехала с тобой еще пятьдесят, сто лет. Надо было взять детей с собой.
– Чего это ты? – Руслан напился воды, вернул бутылку. Ася закрутила крышку, поставила в карман двери.
– Пирожки будешь?
– Скоро Башкирия, где-нибудь там перекусим. Посты закончились, так что можно рвануть быстрее.
– Ты и так кучу штрафов собрал.
– Не, – улыбнулся Руслан, – спорим, ни одного. Заправиться бы. Скажи, когда заметишь заправку с газовой колонкой.
Машина катила дальше, степи Татарстана оказались позади, впереди замаячили горы. Ася с интересом вглядывалась в утреннюю даль, и ей уже начинало казаться, что все беды остались в прошлом, а приближается что-то светлое и солнечное. И оно становилось все зримее и весомее, пока не появилась странная роща. Вроде зеленые высокие ели, но что-то в них было не так. Ася присмотрелась, отчетливо разглядела стволы, перекрученные вдоль своей оси. Местами скрутка была такой силы, что кора потрескалась, осыпалась и обнажила желтые ленты древесины, которые блестели на солнце. Словно чудовищной силы великан старался отжать их, как отжимают белье при стирке.
– Что это? Смотри, какие деревья.
– По телевизору показывали, что здесь прошел ураган.
Машина ехала прямо, а роща стала уходить направо, обнажая горизонт с проплешинами поваленных деревьев, вырванных с корнем кустов.
Около полудня свернули с дороги к кафе, остановились рядом с фурой. Гуля торговалась с продавщицей меда.
Голос продавщицы был сладок, как ее товар, и напоминал ласковое журчание ручья.
– Ох, дорогая, – прохладным бархатом прикасалась она к Гуле, – в этом году горчичного меда малый урожай. Шиповниковый уже продала, ромашкового всего баночка осталась. Вот, можешь попробовать репейного.
Гуля медленно шла вдоль прилавка, смотрела мед на просвет.
– Чего его разглядывать. Ты пробуй, пробуй, настоящий башкирский мед! – Продавщица предлагала Гуле палочки и внимательно следила за ее реакцией. – Вот мед из малины, а это из самого экологического чистого места Башкирии. Горный воздух, близкое солнце.
Заметив Асю с Русланом, продавщица встрепенулась.
– О, мои постоянные покупатели. Как вам медок? – и, обращаясь к Гуле, добавила. – Каждую неделю у меня берут.
– Мы с ней, – улыбнулась Ася хитрости продавщицы и показала на Гулю.
– Ах, обозналась, – сразу нашлась продавщица. – Уж больно вы похожи на них. Ну что, брать будете?
Из фуры вышел Сергей, потянулся так, что затрещали все косточки.
– Хороший мед, бери. Я постоянно здесь беру. Бери любую банку, мед все один, названия только разные.
– Да… – встрепенулась продавщица, защищая свой товар.
– Мне дайте ромашкового, – перебила ее Ася и потянулась в сумку за деньгами.
Быстро пообедали, суп оказался настолько густым, что его сложно было назвать первым блюдом. Котлета с лапшой пригорели. Не совсем удачное место для обеда. Но, так как дорога была незнакомая, приходилось ориентироваться на фуры, которые, как правило, останавливались у самых лучших кафешек. Значит, в радиусе пятидесяти-ста километров кормили еще хуже.
За кафе был оборудован ручейный домик. Железная остроконечная крыша, скамейки вдоль затейливо сваренных из железного прута, узорчатых стен. Ровно посередине из-под земли тонкой струйкой бил фонтан, образуя невысокий прозрачный зонтик. Вода холодила ладоши, переливалась на солнце серебристым блеском и убегала под порогом домика куда-то влево, под кусты осоки, пышной зелени. Канистры и бутылки наполняли из ямки, подкопанной чуть правее от струи.
Сергей наполнил канистру, поднялся, расправил плечи, вновь по всему телу хрустнули косточки.
– К вечеру будем на месте. Если вперед рванете, у границы меня обождите. Вместе сподручнее будет проходить таможню.
– Ярар, – кивнул Руслан.
– А там далеко до вашей родни?
– Комсомольск, потом Пешковка, километров шестьдесят будет, – вспоминал маршрут Руслан.
– Отлично. Значит, ночевать будем в постели, – улыбнулся Сергей и потащил канистру к машине. Гуля с двумя литровыми банками меда побежала следом.
Вечер был мирный, солнечный. На полях постоянно менялись цвета: от ярко-желтого – созревшей пшеницы и подсолнуха до темно-коричневого цвета перепаханной земли. Дорога резала цвета на дольки и неторопливо тянулась к горизонту. Дома сменялись просторами, высоковольтные вышки – маковками церквей, слоистые горы – густыми рощами. То и дело дорога скатывалась вниз к реке и снова карабкалась на гору вдоль нее грустно играли колокола или тонко пели птицы. Солнце устало покатило на отдых, еще было совсем светло, но уже дивно рисовались на темно-синей эмали заката рассеянные алые пласты.
Видно было, что Руслан изрядно притомился, он смотрел вперед немигающим взглядом и ни о чем не думал. Ася болтала о чем-то постороннем – о школьной форме, которую можно завезти на рынок к первому сентября, об Альке и ее подружке, которых обещала сводить в кукольный театр.
Ася была довольна тем, что просто едет с Русланом, сидит рядом с ним, открывает бутылку воды, держит кофе, достает пирожки. Довольна простым молчанием рядом с ним. Он пьет воду из горла бутылки, не отрывая взгляда от дороги, возвращает Асе, она принимает, закручивает крышку. Он сидит рядом с ней, слушает ее медленный голос, помнит губы, которые целовал три часа назад. Губы были ласковы, тихи и отзывчивы.
– Давай наверху остановимся, – уменьшил звук радиолы Руслан. – Устал подниматься.
Асин счастливый восторг моментально сменяется испугом.
– Мы же спускаемся!
– Ты что-то путаешь, – возразил Руслан. Но возразил как-то неуверенно.
– Давай остановимся сейчас. – Ася открыла карту. – До границы километров сто осталось. Да и Сергей с Гулей потерялись, непонятно, то ли впереди, то ли сзади.
Сначала Руслан с Асей ехали позади, потом обогнали, чтобы завернуть в рощу. А после рощи потерялись во времени и пространстве.
Руслан вздохнул.
– Давай ближе к границе.
Фура Алмазии стояла примерно в пяти километрах от границы на площадке отдыха. Здесь было полно машин с номерами разных регионов. Водители в домашних шлепанцах, майках и шортах стояли вокруг стола, подсвеченного светом фар ближайших машин, и делились затхлой курицей, остатками остывшего чая. Кто-то радостно рвал лаваш на большие куски, макал в подсолнечное масло с солью, кто-то махал руками, рассказывая, как застрял в полесье.
Руслан прошел к фуре, открыл дверь. Сергей спал, растянувшись вдоль всех сидений. Гули не было видно. Она появилась из спальника на голос Руслана и взвизгнула от восторга.
– Я думала, вы потерялись! Вы где были?
Руслан закашлялся, чтобы скрыть свое смущение.
Сергей обернулся к Гуле.
– Я же тебе сказал, в рощу завернули.
– Чего там делали? – всплеснула руками Гуля.
– Грибы собирали, – хохотнул Сергей.
– Я, честно, испугалась, – призналась Гуля.
Руслан ее понимал, потому что часть денег была запрятана у него в машине.
– Мужики говорят, что на таможне пробка, наши лютуют, всех шмонают.
– Что-то случилось? – скис Руслан.
– Да там, кажется, перестрелка с мясниками была.
– Какая перестрелка? – напряглась Ася. Спросила чисто автоматически. – Кто такие мясники?
Сергей кивнул на общий стол.
– Вот эти предприниматели, мясо поставляют в Россию. Прямо через поля машины гонят. А казахской таможне и погранцам вдруг вздумалось их взять. Несколько машин арестовали, вот мясники и взбунтовались, перекрыли границу. Пробку организовали. Мясо гниет, воняет. Чувствуете?
