– Мы ищем работников для Би-би-си, специалистов рекламных роликов, выставок и тому подобного.
Оказалось, Чарли делал сайт для их компании и познакомился там с Либби пару недель назад. Либби пояснила, что самое главное в её работе – это «попасть в десятку», другими словами, удачно устроить человека на работу.
– Чем больше людей получат с моей помощью работу…
– Тем больше бонусов ты получишь, – закончил за неё Рич с лёгким оттенком презрения в голосе.
– Вот именно. Звонкая монета нелегко достаётся. Я хожу по компаниям и фирмам, знакомлюсь с персоналом и смотрю, нет ли в моем списке людей, которые вписались бы в коллектив. Хотя август – пик мёртвого сезона. А вот с сентября начнётся свистопляска.
– Расскажи им, что происходит, когда ты попадаешь в десятку! – попросил Чарли.
Либби рассмеялась.
– Чарли считает, что это очень странно! Короче, каждую пятницу у нас проходит заседание. Если я устроила кого-то на работу, наш менеджер звонит в колокольчик и все за столом начинают петь «Наша Либби хороша, от неё поёт душа», – напела она, выводя руками небольшие круги в воздухе. Но даже эти глупые телодвижения в её исполнении выглядели сексуально.
Почему Чарли никогда не говорил о ней? Рич заметил, что я наблюдала, как Чарли поглаживал руку Либби.
У неё длинные тонкие пальцы и аккуратные, слегка заострённые ногти. Либби очень красивая. С прекрасными модельными ногами. Вдруг я поняла, как блекло выгляжу на её фоне. Получается, Чарли всегда видел во мне только друга. Какой же я была идиоткой, принимая желаемое за действительность! Ну как я могла поверить в то, что Чарли может меня полюбить такой, какая я есть!
Чарли и Либби вышли на улицу покурить, оставив нас с Ричем на кухне. Рич отнёс свою тарелку к раковине, поблагодарив меня за вкусный ужин.
Когда Чарли поднес зажигалку к сигарете Либби, он стоял к ней очень близко. Было очевидно, что они поглощены друг другом.
– Ой, ой, – сказал Рич.
– Что такое? – Я повернулась к нему.
– Я знаю этот взгляд.
– Какой взгляд? Рич, я любовалась… э-э… джемпером Либби.
– Ну да, конечно.
– Может, сварить кофе? – в отчаянии предложила я, пытаясь сменить тему разговора.
– Слушай, Кас. Я люблю Чарли. Мы дружим с тех пор, когда были вот такого роста. – Он выставил руку вперёд, ладонь была в метре от пола. – Его семья мне как родная. – Рич помолчал. – Но у него непростой характер.
– Непростой?
– Чарли сближается с женщинами, а потом даёт дёру. Кто знает, когда он и эту девушку бросит.
«Может быть, просто он не встретил свою суженую», – хотела возразить я.
– Джо была замечательной. Но их отношения закончились плохо, как только ей захотелось большего. Чарли до смерти боится обязательств. Это у них семейное.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты знакома с его сестрой Анной?
– Нет.
– Ладно, это слишком длинная история.
– Ну, расскажи!
– Не могу. – Рич глянул на Чарли. – Сейчас не могу. Может, потом, – пообещал он. – Кас, я просто хочу сказать, что не надо возлагать большие надежды на отношения с ним. Он, конечно, обожает тебя, но…
– Слушай, Рич, он мне нравится, – сказала я, отчасти тронутая его заботой, но отчасти злая на саму себя за неумение держать свои чувства в секрете. Я замолчала на полуслове, увидев, как Чарли поцеловал её. Её правая рука была на заднем кармане его джинсов.
– Я даже не знала, что у него кто-то есть, – промямлила я.
– Да, он может быть очень скрытным. До встречи с Джо я даже не догадывался, что он встречался с ней уже несколько месяцев.
– Пожалуйста, не рассказывай ему! – прошептала я.
Рич с сочувствием похлопал меня по плечу и подошёл к Тикету. Тот перевернулся на спину, чтобы Рич почесал ему пузо. Я наблюдала за их игрой. Одна сторона рубашки Рича вылезла из брюк, а на веснушчатой щеке виднелись следы шариковой ручки.
– Не понимаю я твоего пса, Кас, – сказал Чарли, возвращаясь на кухню. – Меня он даже близко к себе не подпускает.
Рич потеребил Тикета за ухом.
– Что, задаёшь жару моему другу? Правильно, с ним надо держать ухо востро. Я тоже относился к нему с опаской, когда только с ним познакомился.
– Мне тоже стоит относиться к тебе с опаской? – захихикала Либби, стискивая руку Чарли.
Зазвонил телефон. Либби с восторгом наблюдала, как Тикет принёс мне мобильный. Это был Гай. Никогда раньше не была я так рада покинуть комнату. Тикет пошёл за мной, и когда мы оказались в моей спальне, я плотно закрыла за собой дверь.
– Извини, что пропустил твой звонок, – сказал Гай. – Поздравлю с получением работы!.. Кас?
Я услышала, что они включили на кухне музыку, и Либби снова засмеялась.
– Кас! Что случилось?
– Можно я приеду?
– Завтра?
– Нет, прямо сейчас.
– Все мужики – козлы! – заявил Гай. – Он тебе запудрил мозги, Кас. Да пошёл он! Я, кстати, был ничем не лучше Чарли, пока я не оказался… ну, понимаешь… в этом. – Гай постучал по своему инвалидному креслу. – Ни во что не ставил женщин, менял их как перчатки.
– Но я бы не сказала, что он плохо со мной поступил, Гай. Может быть, я просто всё неправильно поняла.
– Нет! И вообще забудь о нём. – Он приподнял моё лицо за подбородок и посмотрел мне в глаза. – Знаешь, может, будет лучше, если вы останетесь друзьями. К тому же ты можешь встретить кого-нибудь достойного на своей новой работе. Ну а если уж ничего не сложится, у тебя всегда будет Тикет.
– Ах, Гай! Я тебя люблю!
– Тогда давай поженимся, а Тикет будет нашим шафером.
Мы засмеялись, представляя два инвалидных кресла у алтаря и Тикета в попоне и с обручальными кольцами в зубах.
– Тебе бы вести колонку в газете «Советы дядюшки Гая», – предложила я.
– Чёрта с два! Это работа для Дома.
После небольшого обсуждения мы пришли к выводу, что мир нуждается в таких ребятах, как Дом. Многие люди то и дело жалуются из-за пустяков, их стакан всё время наполовину пуст.
– Он спас мою жалкую задницу, – признал Гай. – Он и ты.
Когда я вернулась домой, было уже за полночь. В квартире было тихо. Я выпустила Тикета в сад, а сама отправилась в свою комнату, гадая, осталась ли Либби на ночь. Я представила, как она спит в постели Чарли. С трудом я отмахнулась от этого образа.
Раздеваясь и сидя на кровати, я думала о Гае. Хотя он без конца шутил, он казался очень утомлённым. Обсудив со мной Чарли и отношения полов, Гай невзначай упомянул, что на днях он попал в больницу. Больше всего люди с травмой верхней части позвоночника боятся автономной дисрефлексии. Если мочевой пузырь переполнен, то обычно он опорожняется спонтанно. Но бывает и такое, что мочеиспускательный канал оказывается перекрыт. В результате чего поднимается давление и начинается сильнейшая головная боль. Без немедленного медицинского вмешательства такое состояние может привести к летальному исходу. Я знала, что это такое, потому что мы изучали это в колледже.
– Гай! Почему ты ничего мне не рассказывал?
Он замотал головой.
– Потому что я ненавижу говорить об этом. И я до смерти устал от всего этого. И от самого себя.
– Но ты мог умереть! Пожалуйста, обещай, что ты мне позвонишь, если что-то такое опять случится. Я обязательно приеду к тебе.
Он отдал мне честь:
– Слово скаута!
Устроившись в постели, я заметила несколько пропущенных звонков и голосовое сообщение на мобильнике.
Я так торопилась к Гаю, что забыла свой телефон дома.
– Привет, Кас! Это Эдвард. Эдвард Грейнджер. Ты звонила, я не смог ответить. Мне приятно, что ты нас не забываешь. – Судя по его голосу, он нервничал. – В общем, мы с Тинкербелл с удовольствием встретились бы с тобой и Тикетом. Позвони мне, и мы договоримся о встрече. Ладно. Э… Всего хорошего!
На следующее утро я проснулась в отличном настроении: у меня была работа, и всё было прекрасно. Но моё воодушевление немедленно угасло, как только я услышала в коридоре голоса.
– Увидимся вечером, сладкий?
– Да. Я зарезервирую нам стол, – ответил Чарли.
Было слышно, как они целуются.
Какое счастье, что я не призналась ему вчера! Я же могла всё испортить. Какой же я была идиоткой. Ведь было абсолютно очевидно, что Чарли видел во мне только друга.
Пару минут спустя из ванной до меня донёсся звук текущей воды. Я поклялась забыть о своих романтических чувствах к Чарли и, как посоветовал Гай, быть с ним просто соседями. Я должна была посвящать всё своё внимание новой работе. Заметив на прикроватной тумбочке мобильный телефон, я вспомнила о звонке Эдварда.
