За выходные Ливай снова пытался дозвониться до нее. Дважды. И даже прислал эсэмэску.
Они нашли 5-го зайца, что дальше? Готов обменять имбирный латте и тыквеный хлеб на эту инфу.
Кэт поморщилась при виде ошибки в слове «тыквенный».
Если бы она не пошла на вечеринку – и не застукала там Ливая, – то решила бы, что он так приглашает ее на свидание.
Она знала, что все равно придется встретиться с ним, ведь он по-прежнему был лучшим другом Рейган, они вместе занимались.
Пожелай того Кэт, Рейган вообще держала бы Ливая на расстоянии. Но Кэт не хотела, чтобы он задавал вопросы, и потому сама держалась на расстоянии. После ужина она взяла привычку ходить в библиотеку и подолгу сидеть в книгохранилище Ника. Обычно его там не было, как и никого другого. Кэт приносила с собой ноутбук, чтобы поработать над итоговым проектом – рассказом в десять тысяч слов по литературному мастерству. Она с полдюжины раз начинала его, но пока не написала ничего, что хотела бы закончить.
В такие минуты она бралась за «Так держать, Саймон!». И вошла в раж, каждый вечер публикуя по длиннющей главе. Она будто понимала, что едет не на той передаче, и переключалась с задания по литературному мастерству на Саймона и База. У Кэт сразу же расслаблялись мышцы, и она печатала еще быстрее, дыхание становилось легче. Она ловила себя на том, что кивает в такт словам, вылетающим из нее.
Когда библиотека закрывалась, Кэт набирала на мобильнике девять-один-один и бежала до общежития так быстро, как только могла, держа палец на кнопке вызова.
Лишь спустя неделю с небольшим она вновь встретилась с Ливаем. Вернувшись после занятия позже обычного, она увидела его на кровати Рейган. Соседка печатала на ноутбуке.
– Кэтер, – расплылся в улыбке Ливай, снимая наушники.
Теперь Кэт знала, что он слушал лекцию. Рейган сказала, что он делал это постоянно и даже сохранял понравившиеся записи.
– Эй! – воскликнул он. – За мной кофе. Выбирай: горячий или ферментированный. Я одолел контрольную по «Изгоям». Рейган тебе сказала? Я получил «А».
– Здорово, – ответила Кэт, скрывая, как сильно ей хотелось поцеловать Ливая и в то же время убить.
Она думала, что сегодня вечером Рейган работает, только поэтому и вернулась домой. Но торчать в общаге ей было не обязательно, она уже договорилась встретиться в библиотеке с Ником…
Кэт сделала вид, что ей нужно взять кое-что из ящика стола. Пачку жвачки.
– Ладно, – сказала она, – я пошла.
– Ты ведь только пришла, – удивился Ливай. – Не хочешь остаться и поговорить о символизме в отношениях Джонни и Понибоя? И о борьбе между «Газом» и Дэрри? Как думаешь, пишут ли фанфики по «Изгоям»?
– Мне пора, – произнесла Кэт, обращаясь к Рейган. – Кое с кем встречаюсь.
– С кем ты встречаешься? – спросил Ливай.
– С Ником. Моим соавтором по учебному проекту.
– А-а… Понятно. Хочешь, я позже провожу тебя домой?
– Наверное, меня проводит Ник, – сказала она.
– А-а… – вновь произнес Ливай и свел брови, но улыбка не исчезла с его лица. – Отлично. До скорого.
Кэт ушла не так быстро, как хотела бы, а когда добралась до библиотеки, написала тысячу слов по «Так держать!» до прихода Ника.
* * *– Закрой эту штуковину, – сказал Ник. – Статическое электричество разрушает мои творческие импульсы.
– Плохому танцору… – напомнила ему Кэт, закрывая ноутбук.
Ник с сомнением посмотрел на нее.
– В метафизическом отношении, конечно, – добавила она.
– Ясно. – Он опустил рюкзак и достал оттуда тетрадь. – Работаешь над итоговым проектом?
– Косвенно – да, – отозвалась Кэт.
– В каком смысле?
– Может, ты слышал: скульпторы говорят, что создают изваяние, отсекая все лишнее.
– Не слышал.
Ник опустился на стул.
– Что ж, – вздохнула она, – я пишу все, что не относится к итоговому проекту, а когда наконец возьмусь за него, то в голове у меня не останется ничего лишнего.
– Умно, – сказал Ник, придвигая к ней тетрадь.
Кэт перелистала страницы – с последней встречи Ник исписал целых пять.
– А что с твоим проектом? – спросила она.
– Не знаю. Может, я сдам рассказ, над которым работал летом.
– Разве это не обман?
– Не думаю. Скорее, этот рассказ родился раньше срока… Но сейчас у меня в мыслях лишь эта история. – Ник вновь пододвинул тетрадь. – Прочти, что я написал.
Эта история… Их история. Ник называл ее «антилюбовной».
– Но она вовсе не «антилюбовная»! – возмущалась Кэт.
– Все в ней противоречит обычной любовной истории. Томные взгляды и фразы вроде «ты меня дополняешь».
– «Ты меня дополняешь» – отличная фраза, – сказала Кэт. – До этой фразы еще надо дорасти.
Она не призналась Нику, что пишет любовные истории – точнее, переписывает одну и ту же изо дня в день на протяжении уже пяти лет. Она писала о томных взорах и их отсутствии, о любви с первого взгляда и задолго до первого взгляда, о любви, граничащей с ненавистью…
Она даже не намекнула ему, что любовные истории – ее конек. Единственное, что было по-настоящему дорого ей. Его «антилюбовная» история выглядела не более чем написанный впервые фанфик – Мэри Сью,[21] усиленная десятикратно. Главный герой напоминал Ника, а девушка – Вайнону Райдер, Натали Портман и Селену Гомез, вместе взятых.
Вместо этого Кэт отредактировала отрывок Ника. Переписала диалог. Она была асом по части игры слов.
– Почему ты это вычеркнула? – склонившись над ее левым плечом, спросил Ник.
От него так приятно пахло. Экстренный выпуск: от парней приятно пахнет!
– Мне нравилось, – сказал он.
– Наша героиня заехала на стоянку, чтобы загадать желание и подуть на одуванчик?
– Свежо. И романтично.
– Она похожа на идиотку, – заявила Кэт и покачала головой, касаясь шеи Ника завязанными в хвост волосами.
– Ты что-то имеешь против одуванчиков? – не понял он.
– Скорее против двадцатидвухлетней девушки, загадывающей желание на одуванчик, которая для этого паркуется на стоянке. Да и сама машина… Нет! Только не винтажный «вольво».
– Но это характеристика персонажа.
– Это штамп. Могу поклясться, что все «вольво», выпущенные между семидесятым и восемьдесят пятым, принадлежат эксцентричным вымышленным девицам.
– Ты все вычеркиваешь, – надул губы Ник, уткнувшись в тетрадь.
– Не все.
– И что же ты оставила?
Парень склонился ниже, наблюдая, как она пишет.
– Ритм, – сказала Кэт. – Ритм очень хороший.
– Да? – улыбнулся он.
– Да. Словно вальс читаешь.
– Завидуешь?
Ник снова улыбнулся. Его верхние клыки были чуть неровными, но в скобах он не нуждался.
– Определенно, – ответила Кэт. – Я бы никогда не написала вальс.
В такие моменты ей казалось, что они флиртуют. Но как только тетрадь закрывалась, глаза Ника тускнели. Он, как всегда, растворялся в полночной темноте – может, шел выпить пива, обнять за талию какую-нибудь блондинку и поцеловать ее, сверкнув неровным клыком.
Кэт увлеченно работала над отрывком: на полях появился новый диалог. Когда она подняла глаза, Ник все еще улыбался ей.
– Что? – спросила она.
– Ничего, – усмехнулся он.
– Что?
– Ничего. Просто… Потрясающе, как все это работает. Между мной и тобой. Как мы пишем вместе. Будто вместе думаем.
– Здорово, – искренне проговорила Кэт. – Писательство – дело одинокое.
– Кто бы мог подумать, что мы окажемся на одной волне? Мы такие разные.
– Не такие уж и разные.
– Совершенно разные! Посмотри на нас.
– Мы оба выбрали английский язык, – заметила Кэт. – Мы оба белые. Живем в Небраске. Слушаем одинаковую музыку, смотрим одни и те же телешоу, у нас даже есть одинаковые кеды «Чак Тэйлорз»…
– Да, но представь, что Джон Леннон пишет с… Тейлор Свифт, а не с Полом Маккартни.
– Не зазнавайся, – поддела его Кэт. – Тебе далеко до Тейлор Свифт.
– Ты понимаешь, о чем я, – ткнул он ее ручкой.
– Все же здорово, – снова сказала она, глядя на него и не понимая, флиртуют ли они, сейчас бы ей этого не хотелось. – Повторю: писательство – дело одинокое.
В итоге Кэт не успела написать в тетради положенную ей страницу. Остаток вечера они перекраивали отрывок Ника. «Вольво» превратился в ржавый «неон», а одуванчик и вовсе исчез.
Без четверти двенадцать они собрались на выход. На ступеньках библиотеки Ник уткнулся в телефон.
– Слушай, – сказала Кэт, – не хочешь пройти к своей машине мимо Паунд-Холла? Мы можем прогуляться.
Ник все так же глядел в мобильник.
– Вряд ли. Мне уже пора домой. Увидимся на занятии.
– Ага, – кивнула Кэт.
Она достала телефон и набрала девять-один-один раньше, чем Ник скрылся в тени.
* * *– Пап? Это Кэт. Я просто звоню сказать «привет». Думала на выходных приехать домой. Позвони мне.
* * *– Папа, теперь звоню тебе на работу. Сегодня четверг. Думаю, завтра поеду домой. Перезвони мне, хорошо? Или пришли письмо по электронке. Люблю тебя.
