Тысячи цветов создавали непривычную, возвышенную обстановку всеобщего поклонения красоте. Зрители беспрестанно восторгались, аплодировали. Здесь я увидел обычных американцев в момент, когда забыты беспощадное стремление к бизнесу, безработица и бедность, грабежи и убийства, все то, что каждый день врывается в их жизнь.
Участники парада цветов затем проезжали через весь город, чтобы насладились зрелищем все — не только портлендцы, но а, те, кто приехал на празднество из других штатов Северной Америки.
Оттуда мы отправились в гости к Алану Коулу.
Хозяин в выгоревших льняных трусах вместе с сыном и незнакомыми нам двумя мужчинами прилагали все силы, чтобы стащить огромное синтетическое покрывало с бассейна. Покрывало было засыпано толстым слоем вулканической пыли.
Поприветствовав хозяйку дома миссис Макси Коул и ее сестру, хлопотавших на кухне, мы тут же бросились помогать Алану Коулу. N
Когда наконец все было сделано, хозяева нарядились к торжеству. Гостеприимство и качество блюд достойно самых высоких оценок. Мы долго сидели за столом, разговоры не прекращались ни на минуту.
Меня заинтересовало, почему одной семье нужно так много машин. Я насчитал пять автомобилей рядом с домом.
Коул ответил: «Моих только три — микроавтобус шевроле», который вам уже известен, легковая — для выездов на приемы и повседневная легковая японской марки. Две остальные принадлежат жене и сыну. У нас нет загородного общественного транспорта, как в зашей стране…»
«А на какие деньги куплен автомобиль сыну?»
«Он у нас работящий парень — с малых лет в каникулы работал и чистильщиком обуви, и разносчиком газет, а потом окончил вечерние курсы и овладел машиной для подъема и внутрипортовой перевозки грузов, — с гордостью сказал Алан Коул и добавил: — Конечно, в каникулярные дни большого бизнеса не сделаешь. Тут уж Макси и я вступили в пай. Тем более что на будущий год собираемся его женить…»
Уже к вечеру с большим трудом мы упросили хозяйку дома отпустить нас, так как я еще должен побывать в одном из аэроклубов.
15 июня сразу после завтрака Дик Боун повез нас в Портленд на автомобильные гонки.
Эллипсовидный трек с деревянными трибунами устроен так, что самые сложные, рискованные повороты мчащихся гонщиков зритель не видит из-за находящихся в середине деревьев и кустарника. Сначала состязались специальные гоночные машины с маломощными двигателями. Затем был заезд легковых машин. Зрителей много. Здесь мужчины, женщины и дети. Рядом настоящая ярмарка с товарами на все вкусы детей и взрослых.
По радио комментаторы усиливают накал состязаний и напряжение зрителей сообщениями о двух перевернувшихся машинах. Гонщик одной, как я понял, уже при смерти, другой сломал ногу.
Перед нашими трибунами легковая машина врезалась в автопокрышки, ограждающие трек, раненого водителя вытащили и посадили в санитарную машину.
«Без серьезных происшествий автогонок в Америке не бывает», — заметил мой сосед. И тут вдруг Дик Боун сообщает, что Алан Коул занял в состязаниях приличное место.
«Алан Коул? Гонщик?» — изумился я.
«Да! Еще какой з'аядлый! К тому же его строгая Макси улетела в гости к подруге на Филиппины», — улыбаясь ответил Дик Боун.
Три дня, оставшиеся до юбилейного торжества у чкаловского мемориала, прошли в поездках, встречах со старыми друзьями и новыми знакомыми. Мне пришлось встречаться и с губернатором штата Орегон, и вице-губернатором штата Вашингтон, и побывать в гостях у преуспевающего бизнесмена Фреда Нетта. Множество встреч и впечатлений за такой, казалось бы, короткий срок. В эти же дни к нам присоединился наконец и политический обозреватель телевидения Дружинин.
Все с нетерпением ждали торжественного дня, 20 июня.
А накануне вечером мы отправились в Портлендский аэропорт в клуб пилотов Северо-Запада, членами которого я и Беляков стали пять лет назад.
За эти годы в руководстве произошли изменения — ушел президент и организатор клуба доктор Грей, нет босса Тейлора. Не видно летчика по кличке Швед, который в прошлый приезд доставил нас из Сиэтла в Вашингтон на своем самолете. Говорят, что теперь он занимается торговлей самолетами. Изменилось название самого клуба — теперь его называют Колумбийским авиационным клубом.
Нас встретил у входа новый босс клуба с несколькими пилотами, которые были здесь на встрече с нами в 1975 году.
По заведенным в клубе правилам каждому из присутствующих предоставлялось право с помощью микрофона и усилителя рассказать анекдот, занятный случай.
Желающий поднимал руку, и ему протягивали микрофон на длинном шнуре.
Босс, видимо, славился веселым нравом и часто заставлял смеяться до слез своих друзей. Потом он представил новых членов клуба, а вслед за этим попросил Федосеева представить советских гостей. В конце концов микрофон оказался в моих руках.
Ну что может сказать летчик летчику, если они родились в странах, отдаленных друг от друга на тысячи километров и исповедуют различные идеологии?
Я сказал просто: «Летчики соединяют людей различных континентов и тем самым устанавливают взаимопонимание, создавая условия мирного сосуществования. Но летчики могут встретиться как противоборцы, с оружием в руках.
Мне кажется, что лучше всего возить пассажиров и мирные коммерческие грузы, а не атомные бомбы.
За мир и дружбу между нашими великими народами!»
Американские пилоты долго аплодировали. Многие подходили пожать мне руку, просили дать автограф. Президент клуба снял фотографию со стены клуба и попросил расписаться на памятном снимке 1937 года. Я показал на снимке автограф 1975 года, но меня попросили расписаться еще и в 1980 году.
Под грохот мощных лайнеров, взлетавших ночью рядом с полос аэропорта Портленда, мы уехали в Ванкувер в гостиницу КИУ.
Наступило утро 20 июня.
Подумать только — 43 года прошло с тех пор, а люди все еще помнят о давнем перелете советских летчиков!..
Вместе с членами чкаловского ванкуверского комитета едем к монументу. Возлагаем цветы. Наш телекомментатор в США Дружинин с оператором снимают на цветную пленку и одновременно записывают интервью со мной для программы «Время». Здесь же американские репортеры и жители города.
От монумента едем в бывший домик генерала Маршалла, где ровно 43 года назад мы отдыхали после перелета.
Здесь фотографии 1937 года и 1975 года, бронзовый бюст Чкалова, который создал наш выдающийся скульптор 3. М. Виленский, копия бортжурнала перелета, модель АНТ-25.
На втором этаже дома на дверях комнат таблички, утверждающие, что в левой комнате 20 июня 1937 года спали Чкалов с Беляковым, а в правой — Байдуков.
Я подарил музею привезенный журнал «Совет лайф» с фотографией улыбающихся Леонида Ильича Брежнева и американского президента Картера. Сфотографированы они в Вене сразу после подписания «СОЛТ-2».
На этом снимке я написал: «Было бы хорошо, если слова договора и это прекрасное фото возымели силу».
Вечером 20 июня состоялся прощальный ужин в большом зале ресторана «Тихая пристань». Собрались многие члены чкаловского ванкуверского мемориального комитета, возглавляемого Аланом Коулом, представители Общества дружбы СССР — США, спортивного авиаклуба частных владельцев самолетов, члены Клуба пилотов Северо-Запада Америки, мэр Ванкувера и рыжебородый Джесс Фрост.
Утром 21 июня мы простились с американскими друзьями и доктором Саргиным, сели в огромный самолет «Дуглас-10» и через пять часов были уже в столичном аэропорту.
День прошел в экскурсиях по городу. Домой приехали в полночь, когда трудовой народ столицы уже давно лег спать. Американцы в большинстве своем рано встают и рано ложатся спать. Быстро разделся, умылся и в постель. Впечатления от одиннадцатидневной поездки перемешались в голове. Мысли о богатстве и нищете, национальной картинной галерее и проституции, об авиа-ионно-космическом музее с кинолентой «Полет», с забастовками и безработицей, о росте влияния глобального милитаризма и абсолютном множестве американцев, думающих о мире. Весь этот коктейль американской жизни долго не дает мне уснуть, и я думаю о друзьях, оставшихся дома и на Северо-Западе США, о дальнейшей судьбе их детей и моих внучат. Смогут ли они прожить кизнь без применения ядерных, термоядерных, — нейтронных, лазерных, ускорительных и других более страш-1ых видов оружия, направленных друг против друга? Проще говоря, сумеют ли они сохранить нашу планету {ля последующих поколений?.. С мыслями о многочисленных проблемах, которые с особой остротой возникали именно в США, но ни одна из которых не была новостью, я и уснул.
Последнее утро в столице США. Легкий завтрак, и бзыстро в Вашингтонский аэропорт.
Экипаж Ил-62М взлетает с полной загрузкой. Это результат вспышки «холодной войны» — резко сокращаются торговые операции… и многие советские люди покидают страну контрастов и противоречий.
