"Добрая... - пробормотал Рюдзи. - Та, которая плакала, что она неспособна быть доброй к людям, на самом деле - самая добрая из всех". Этого не поймешь, если не находишься рядом с ней, тем не менее, безусловно, это - правда. Во всяком случае, для меня.
- Ох!
Мальчик, словно подброшенный, обернулся на внезапный звук голоса.
Вошедший в туалет ученик из другого класса застыл на месте и все так же продолжал вопить. Пока Рюдзи, на лице которого читалось: "Собственно говоря, в чем дело?" - незнакомец словно бы отшатнулся и с возгласом: "П-прошу прощения за то, что побеспокоил!!" - покинул помещение. По-видимому, он был напуган пронзительностью на мгновение брошенного взгляда. Даже если это - всего лишь слухи, Рюдзи, как обычно, являлся тем, кого следовало бояться наравне с Карманным Тигром.
Наверняка, примерно в это же самое время по коридору распускаются сплетни: "В уборной обосновался Такасу, и это опасно", или что-то в этом роде. В течение некоторого времени сюда никто не войдет. У меня как раз сейчас - деликатное настроение, когда никого не хочется видеть.
Если в течение некоторого времени сюда никто не зайдет, для начала я намерен здесь проветрить. Эта сырость стала причиной для дурного запаха. Выказывая болезненную чистоплотность, Рюдзи двинулся вглубь помещения, чтобы открыть окно.
Он повернул ручку, распахнул створку и тогда... окаменел.
- Китамура! Я, тебя... тебя... ммм... нуу... понимаешь...
Все так же окаменев, Рюдзи беззвучно пробормотал: "...Чтооо?!" - и схватился за голову. Разумеется, это - не какая-нибудь слуховая галлюцинация, значит, иначе говоря, это...
До него ясно, отчетливо, во всех подробностях продолжал доноситься голос Айсаки.
Этот туалет для мальчиков располагался на втором этаже, на первом имеется уборная для посетителей. А снаружи находится площадка, с двух сторон сжатая школьным зданием... или лучше сказать, окном туалета, и небольшой рощицей. "Не верю", - пребывая в подобном расположении духа, Рюдзи выглянул вниз, и последняя надежда на то, не является ли услышанное ошибкой, оказалась разбитой вдребезги.
Айсака и Китамура вдвоем стояли в подобном деликатном месте. Если немного подумать, то, вероятно станет понятно, что они находились в том самом месте, которое просматривалось насквозь человеком, зашедшим в туалет.
- Ради всего святого... разве нет... никакого иного места, кроме как с задней стороны уборных...?
...Растяпа.
Все так же обхватив голову, Рюдзи тихо застонал, а затем сел прямо под окном. Определенно, там - безлюдное место, тем не менее, причина такой безлюдности... в том, что там иногда воняет.
Сидя на корточках (чтобы не касаться задом пола) под распахнутым окном, мальчик прижал лицо к коленям и даже затаил дыхание. Все-таки, в конце концов, Айсака - раззява. Прежде всего, что бы сталось, если бы кто-то сюда вошел и подобно мне открыл окно? Ведь фигуры этой парочки видны, как на ладони, не так ли?
Ничего не поделаешь. ...Поскольку ничего не поделаешь, я решил, что побуду здесь некоторое время. Если кто-нибудь войдет, я сердито гляну на него, мол, ты виноват, и он отправится восвояси. Посторожу здесь, используя свой взгляд.
Как бы там ни было, для начала я должен закрыть окно, чтобы до моих ушей не доносились голоса этих двоих. Размышляя над этим, Рюдзи уже начал распрямляться...
- Погоди-ка секундочку.
...И тут же замер из-за донесшегося голоса Китамуры.
- Мне почему-то все-таки кажется, что я уловил суть разговора. Однако, не хочу опозориться, если я неверно все истолковал, поэтому перед тем, как выслушать то, что ты мне скажешь, признайся мне вот в чем. ...Я спрошу без обиняков, и все-таки: ты встречаешься с Такасу?
Сердце Рюдзи подпрыгнуло в груди. "Это - подслушивание стоя... нет, подслушивание, сидя на корточках, и, тем не менее, я не должен заниматься подобным. Хотя я размышляю об этом, все равно никак не могу заткнуть уши, когда прозвучало мое имя. Нет, нельзя, быстрее закрой окно, а если не удастся, то беги отсюда", - ...
- Ч-что касается Такасу...
...Хотя голову Рюдзи заполнили подобные мысли.
Он не мог двинуться. Голос Айсаки, ставший слегка пронзительным, вероятно, из-за ее напряженности, окутал тело мальчика, словно бы намеревался его связать. И тогда...
- Такасу, это... это... это... это...
...За подобными восклицаниями "это" от Тайги не последовало никаких слов.
"Идиотка, что ты творишь, что ты мешкаешь, если ты сейчас не опровергнешь свои слова, то, полагаю, будет худо, для чего ты торчишь с задней стороны уборных?!" - ...издавая в мозгу подобные крики, и при этом не произнося ни звука, Рюдзи все так же сидел на корточках и пребывал в страшных муках. Однако Айсака не могла продолжать дальше.
И только молчание нависло тяжелым грузом, в итоге девочка даже не произносила свое "это". "Если бы перед тобой стоял заурядный парень, он бы в скором времени не смог далее переносить это чувство напряжения, и в лучшем случае откланялся бы со словами: "Если я больше не нужен, то я пойду".А ведь Китамура... нет, по сравнению с обычными подростками Китамура - гораздо более занятой человек. Точно, если так и будет продолжаться, он уйдет. Китамура все еще не знает о твоих чувствах, поэтому он отправится восвояси.
Быстрее скажи ему, если не скажешь, будет худо..." - крепко сцепив руки, Рюдзи стиснул зубы. Он даже забыл про то, что должен дышать, и все-таки Айсака так и не могла произнести ни слова. Только молчание, напоминающее вечность, снова и снова, опять и опять накатывало на них свои волны.
Вероятно, это было для нее непосильно с самого начала? Возможно, признание в любви тому, кого даже не можешь окликнуть в аудитории, являлось безрассудством? Может все напрасно? Примирившись с неизбежным, Рюдзи закрыл глаза.
И в этот момент.
- Что касается Такасу, то это было недоразумение со стороны Минорин! Я люблю...
И словно дыхание бриза.
- ...Тебя...
...Аах.
Постепенно из ног Рюдзи исчезли все силы. И мальчик, по-видимому, уже намеревался усесться задом на пол, поэтому удержался за какую-то ненадежную конструкцию.
Он снова затаил дыхание. И крепко сжал губы, чтобы ни единого звука не просочилось наружу. В конце концов, он обеими руками зажал себе рот. А в душе Рюдзи ликующе повторял: "Ты - супер".
Хотя она не имела сил даже подать голос, хотя она до такой степени пребывала в напряжении, тем не менее, Айсака призналась. Она сообщила Китамуре о своих чувствах. Вероятно, мне это было бы не по силам. Полагаю, даже если бы мне было объявлено: "Сегодня же признайся Минори, как и я", - мне это было бы не по силам. Хоть даже я помогал Айсаке, не прикладывая никакой ответственности, я не смогу поступить, как она. Признаться вот так напрямую для меня как-то неловко.
Прозвучавшее слово[70] пробило грудь. Оно, словно световой луч, наполненный решимостью и мужеством, пронзило душу Рюдзи, хотя тот не имел к этому никакого отношения. Это слово, без всяких примесей содержащее все мысли и чувства Айсаки, вероятно, должно было проникнуть и в душу Китамуры. А проникнув, оно затем должно было все прояснить. То, в каком направлении им стоит двигаться дальше.
Итак, этого хватит. На этом все до единой души вернулись на те места, где они должны находиться. И теперь следуют по тем маршрутам, по которым они должны следовать.
Полагаю, в конечном счете, каждый что-то потерял, поэтому-то и возникли заблуждения.
- Любишь. Меня. ...Недоразумение в отношении Такасу. Заблуждение со стороны Кусиэды, так? В отношении тебя и Такасу.
- ...Именно...так. Хотя я все объяснила, Минорин совершенно не верит...
После небольшой паузы, когда Китамура, вероятно, немного поразмыслил, он, по-видимому, пришел к пониманию:
- Вот оно что. В таком случае, я был виноват, ведь я сделал совершенно неправильное предположение. Ведь и Кусиэда тоже крепко вбила это себе в голову. ...Понятно. Да, я понял.
- ...Угу.
Тихий и спокойный голос Китамуры.
И голос Айсаки, из которого, по-видимому, хотя бы сегодня исчезла хрипота.
И еще... дыхание Рюдзи, который зажимал руками собственный рот, чтобы не произнести ни звука.
Все это три составляющих, тихо слившись, медленно заполняло опустевшую мужскую уборную. Атмосфера вокруг мальчика, который сидел на корточках и сдерживал свой голос, вибрировала от мягкого эха.
