Она улыбнулась:
— Думаю, я привыкну. Еще есть один вопрос, касающийся нашей женитьбы.
— Все, что угодно, дорогая.
— Я хочу продолжать платить.
— Но почему? Зачем? Ведь я же буду вашим мужем на абсолютно законных основаниях.
— Я хочу платить, — повторила она упрямо. — Вам не кажется, что в этом есть что-то забавное?
Нет, он не видел в этом ровным счетом ничего. Но и не расстроился вовсе. Это означало лишь одно: женитьба никак не отразится на его доходах. Виолетта — женщина одна на миллион! Таких еще поискать!
— Конечно, если вы так хотите. Но я думаю, доходы пойдут в наш общий бюджет…
— Нет. Это по-прежнему будут ваши деньги. Ну, дорогой мой, поймите, мне надо платить…
Она произнесла это тихо и очень уверенно. Ну что ж, ее странные прихоти — вид весьма доходного и невинного сумасшествия. Он был абсолютно согласен с ее условиями.
Они назначили свадьбу на Пасхальную неделю. Виолетта так решила — это было выгодно и удобно. Она что-то говорила о льготных налогах в это время. Но Брайан, никогда не плативший ничего за свой нелегальный бизнес, не знал, как это может быть связано с ним. Теперь Виолетта раскрыла свои карты. Оказывается, у нее самой было небольшое дело. Ей принадлежало несколько квартирок по соседству. Она сдавала их внаем, и все это вместе с военной пенсией Джорджа составляло ее скромный, но достойный бюджет.
— Я совершенно не в курсе, — ответил Брайан, давая ей ясно понять, что не рассчитывает на ее деньги в их будущей семейной жизни. Но подспорье неплохое, и он теперь с легким сердцем может оставить свое занятие. Опять пришло в голову, что теперь мог бы легко отделаться от мисс Хоукинс и навсегда забыть о ней. Больше никогда не входить в ее мрачное жилище, больше никогда не глотать тягучий, приторно сладкий портвейн… Любопытно, что она сделала бы, если бы он никогда больше не появился у нее? Ну да, она, без сомнения, опять притащилась бы к нему домой, как это уже было однажды… Нет, нельзя бросать ее до женитьбы. А потом он просто переедет, не оставив ей нового адреса. И она никогда уже не сможет отыскать его… Через несколько недель бесплодного ожидания она придет в библиотеку и будет слоняться там в поисках его. Она будет мучиться от накапливающейся злости и обиды, совсем перестанет спать в своей холодной одинокой постели, размышляя о пустых жестянках. И однажды она очнется от своих безумных иллюзий и все поймет и пойдет в полицию. Брайан поежился. Все, что у нее было, — его имя, старый адрес и визитка. Этого вполне достаточно для начала расследования. Но она не посмеет. Она не посмеет, не решится рассказать в полиции о сути их обмена. Она умрет, прежде чем выдавит из себя хоть слово об этом. Он был уверен в ее наивности и непорочности. До Пасхи у него есть еще двенадцать рабочих недель. Двенадцать ненавистных визитов к мисс Хоукинс… И шестьдесят фунтов дохода — ведь впереди его ждет медовый месяц.
— Мне хотелось бы остаться жить в этом доме, — сказала Виолетта, как будто ожидая возражений Брайана. — Очень глупо покупать сегодня другой дом за бешеные деньги.
— Но я непременно возьму на себя часть расходов по ведению хозяйства. Я настаиваю на этом.
— Конечно. Ну как если бы вы стали моим квартирантом. Давайте я покажу вам дом. Ведь все эти годы вы видели только одну комнату. И ванную. Пойдемте?
Она взяла его за руку и начала экскурсию. Сначала холл, потом вверх по лестнице, они вошли в ее спальню. Когда-то, в первый свой визит к ней, он уже заглядывал сюда мельком, но совершенно не запомнил размеры и обстановку. Комната оказалась значительно меньше, чем показалась тогда, — почти все ее пространство занимала двуспальная кровать.
— Небольшая комната — для одного человека, — проговорила она извиняющимся тоном. — Но я очень люблю ее уютное очарование.
Он подумал, что выберет на кровати место с правой стороны, как привык спать у себя. Близко к двери — удобно приходить и уходить. К тому же лампа стояла именно у этой стороны кровати, а он любил иногда почитать перед сном. Он уже почти уютно устроился, когда Виолетта прервала его сладкие мечты.
— Пойдемте, я покажу вам вашу комнату, — сказала она, немного смущаясь.
Она вывела его обратно на лестничную площадку, поворот, и они уже входили в еще меньшую комнатку. Узкая односпальная кровать, высокий комод и небольшой стол.
— Джордж называл ее своей «зимней квартирой».
Оказывается, у них были разные комнаты и спали они отдельно… Но это даже нравилось Брайану. Раньше в своей квартирке он устраивался на ночь в гостиной, прячась от назойливых упреков матери, но она и тут доставала его и по сто раз за ночь будила грубыми тычками в бок из-за нервировавшего ее громкого храпа. Теперь он мог храпеть всласть — их комнаты находились на достаточном расстоянии, чтобы даже громкие ночные трели не были слышны. А может, Виолетта и сама ночью пускалась в песнопения, поэтому и устроила для себя уютную светелку?
— Без сомнения, очень удобно, — вслух подтвердил Брайан.
С полки высокого комода она достала два ключа.
— Это ваш. — Она передала ему один из них. — А это — мой. Я воспользуюсь им, как только мне понадобятся ваши услуги.
— Я очень счастливый человек.
Он действительно чувствовал это. Его жизнь совершала удачный поворот, но ощущение глубокого счастья никак не зависело от его будущей жены. Она же приняла его слова полностью на свой счет — ей льстило такое откровенное признание. Она, разумеется, тоже очень счастлива, что так неожиданно встретила его тогда в супермаркете.
— Знаете, Феликс, вам ведь теперь совершенно не обязательно продолжать работать. Нам вполне хватит того, что есть.
— Но мужчина должен чувствовать себя мужчиной. Мужское достоинство, знаете ли.
— Разумеется, да. Но теперь вы можете работать изредка, не так упорно и усердно. Вернетесь к живописи.
Как раз подходящий момент для разговора о переделке оранжереи под мастерскую.
— Но где я смогу рисовать?
— Здесь. Очень удобное местечко для мольберта, и потом здесь очень светло и солнечно — окна выходят на юг, целый день солнце.
— Мне больше подходит север. — Он думал о прохладной застекленной веранде. — Может, лучше найти что-нибудь подходящее с противоположной стороны? Может, оранжерея? Это было бы идеальным местом для моей мастерской.
Он видел, как она напряглась. Его предложение ее совершенно не устраивало.
— Боюсь, что не выйдет. — В ее голосе опять послышались холодные, отталкивающие нотки. — Оранжерея была любимым местом Джорджа. Он часто отдыхал там, раскладывая пасьянс. Все дорогие ему вещи хранятся там.
— Ну что ж, забуду и мечтать об этом.
Брайан был спокоен. Ее твердый отказ ничуть не испугал его — он знал свое настоящее место и статус. Но про себя отметил и то, что ей по-прежнему дороги вещицы ее ушедшего в мир иной благоверного, и то, как она рьяно охраняет от любых посягательств его место.
Они снова спустились вниз. Брайан чувствовал, что настал его черед для солидного вклада в их совместное будущее. Он решил, что весьма достойно проявит себя, если займется организацией медового месяца. У него накоплено достаточно средств для недельной романтической поездки, а если она не прекратит оплачивать его услуги, то счастливая неделя может превратиться и в две.
— Куда бы вы хотели отправиться?
— Куда-нибудь в теплые края. Я обожаю солнце.
Неделя под жарким солнцем на Пасху обойдется в кругленькую сумму, и это не считая билетов.
— Мы могли бы отправиться в Марокко. Мой кузен занимается организацией туров. Он наверняка устроит для нас бесплатный перелет и свадебный подарок в виде приличной скидки.
Эта женщина может все! Он чувствовал, что ему начинает везти по-крупному. Все так, если бы не раздражающие, неотступно скребущие его душу мысли о мисс Хоукинс. В такие моменты безоблачного счастья он ненавидел ее. В конце концов, он добросовестно отработал большую часть ее денег. Она же не может рассчитывать на то, что он их вернет ей. Так или иначе, он не в состоянии сделать это. Если только рассказать ей всю правду и предложить отработать все ее «пустые жестянки»? Но, чтобы полностью расплатиться, ему придется несколько лет обслуживать ее бесплатно… И даже если это устроило бы ее, он не готов пойти на это. Он не сможет заставить себя честно и с душой оказывать ей свои услуги. Конечно, мисс Хоукинс никогда не догадается, что он ненавидит работу с ней: она слишком наивна и не искушена в делах сердечных. Бедная мисс Хоукинс. Он жалел ее, жалел и ненавидел одновременно. Нет, он решил окончательно и твердо: он бросит ее навсегда сразу же после свадьбы с Виолеттой.
— Марокко — это было бы чудесно, — прервал свои темные мысли Брайан.
