Ознакомительная версия.
— Сегодня, кстати, у нас праздник — курбан-байрам, — сообщила она. — Жертвоприношение. Барана будем резать. Приходите!
— Барана резать? — улыбнувшись, уточнила Александра.
— Зачем же резать? — недоуменно пожала плечами собеседница. — Вечером мясо приготовят и принесут. А мы собираемся нашим узким кругом. Придете?
— Так вроде праздник жертвоприношения у мусульман еще весной был? Хадж закончился, и столбы дьявола в Мекке семью камнями уже давно забросали, — блеснула эрудицией Александра.
— А-а, — Стелла Петровна махнула рукой. — Тот праздник просто байрам назывался. А у нас тут раз в месяц свой собственный курбан-байрам. Для сплочения коллектива. Мангал один, поэтому все недели по организациям жильцов расписаны. Сегодня наша очередь.
— Гадать на внутренностях будем? — весело поинтересовалась Александра.
Стелла Петровна удивленно подняла брови.
— Как в Древнем Риме, — уточнила гостья.
— Зачем же гадать? Мы ж чай не язычники, а православные! Кушать будем…
* * *
«Доктор уже в Каире. Надо, чтобы наш общий знакомый ее посмотрел. Его мнение важно».
Курсор на экране ноутбука перескочил к окошку с командой «Отправить». Неутомимый электронный почтальон, подхватив письмо, стремительно умчался в просторы всемирной паутины…
* * *
Каир постепенно оживал после предписанного климатом и традициями послеобеденного отдыха. Солнечный диск неторопливо скатывался по крышам многоэтажек на западный берег к пирамидам, унося с собой дневную дрему и негу.
Александра вышла на улицу и огляделась по сторонам в поисках такси. Нужно было торопиться. Иван Фомич сдержал обещание и только что договорился о ее встрече с высокопоставленным чиновником Министерства здравоохранения, который согласился ее принять в конце рабочего дня. Опаздывать она не любила. Впрочем, на встречи никогда и не опаздывала. За исключением свиданий в юности. Да и туда не опаздывала, а приходила заранее и издалека смотрела, пришел или не пришел ухажер, чтобы решить по настроению, подходить или не подходить. Мальчишки всегда приходили. Но она подходила не всегда. А на деловые встречи не опаздывала не только потому, что ценила чужое время. Просто ей казалось унизительным извиняться за опоздание. Ведь извиниться — значит попросить прощения в самом начале разговора, а значит, отдать инициативу и заведомо поставить себя в положение более слабого.
Рядом остановилось такси — веселенький автомобиль, разнаряженный внутри на восточный манер, чтобы пассажирам не было скучно. Она села сзади и протянула водителю — молоденькому улыбчивому арабу — листок бумаги с адресом министерства. Тот прочитал, но потом все же, махнув рукой, притормозил проезжавшую мимо машину и что-то уточнил у коллеги, энергично при этом жестикулируя. После уточнения маршрута доехали быстро, под колоритную восточную музыку. Поднявшись на третий этаж современного пятиэтажного здания, Александра точно в назначенное время в сопровождении секретарши вошла в просторный кабинет и была усажена на кожаный диван, под портретом главы государства с просьбой подождать несколько минут. Секретарша — милая девушка с печальными карими глазами вышла, уточнив у гостьи, что та пожелает — чай или кофе. Александра ответила, что ей все равно, и принялась рассматривать кабинет. Кроме портрета над головой заметила на стенах еще два и даже развеселилась.
«О-о! Надо будет Кузе рассказать, — подумала она. — Передать ценный иностранный опыт. А то наши чиновники явно не дорабатывают. Вот пусть Алексей Викторович инициативу и проявит. Бюрократический почин. По портрету главы государства на каждую стену! На одном, к примеру, президент задумался, на другом улыбается, на третьем хмурится, ну, а на четвертом — вдаль смотрит, в светлое будущее. Как жизнь-то облегчится у бюрократа, какая психологическая поддержка появится! Куда не повернись. Задумался — так вместе с главой государства, а значит — по-государственному, улыбнулся — опять-таки вместе с отцом нации — по-отечески, нахмурился — снова вместе, но уже с Верховным Главнокомандующим, за которым вся ядерная, сухопутная и морская мощь державы стоит. Ну, а коли в будущее посмотрел, так не меньше, чем до конца его президентского срока. Правда, — Александра развеселилась еще больше, — если в наших начальственных кабинетах портреты сурового президента развесить, не впадут ли граждане-чиновники в ступор, не начнется ли от страха онемение конечностей при получении взяток? Не выпадет ли золотой «паркер» из руки, когда документики с откатом подписать захочется? Хотя, нет. Найдут выход. Портрет неприятный в ответственный момент лицом к стене развернуть можно. Или куском ткани закрыть, как икону в красном углу перед грехопадением».
Через пару минут в кабинет торопливым шагом вошел полноватый, серьезный мужчина средних лет в больших старомодных роговых очках, заметно оживившийся при виде привлекательной иностранной посетительницы. Она поднялась навстречу и широко улыбнулась. Устроились в креслах за столиком, на который секретарша поставила два стакана с мутноватой жидкостью, указав гостье глазами на хозяина кабинета.
— Это я попросил принести «дом» вместо чая и кофе, — пояснил тот. — «Дом» — наш национальный напиток. Стимулирует умственную деятельность и стабилизирует давление. Очень полезный.
После нескольких глотков напитка, по вкусу напоминавшего компот, и обмена общими любезными фразами, которых, как предупредил ее Иван Фомич, требует восточный этикет, Александра вкратце рассказала о своих исследованиях. Хозяин кабинета слушал молча, слегка наклонив голову и поглядывая на нее. Время от времени его губы приоткрывались, словно он собирался что-то сказать, однако не произнес ни звука. Она заметила, что через некоторое время он поскучнел. Судя по выражению лица и карандашу, который он начал покручивать в руках.
— К сожалению, то чем вы занимаетесь, — не наша сфера, — наконец, заговорил он. — Да, действительно существуют психические отклонения — «египтомания» с медицинским, а не искусствоведческим уклоном. Но все материалы по этим вопросам сконцентрированы… — он замялся, бросив взгляд на один из портретов руководителя страны, — в другом ведомстве. Скажу вам откровенно — люди, подверженные этому отклонению, исключительно иностранцы. То, о чем вы говорите — все эти древние мистерии, поклонение культу Изис — все это, поверьте, абсолютно не интересует нас, египтян. Назову вещи своими именами — у нас нет ни времени, ни желания заниматься всей этой, — он замялся, подбирая слово, видно, не хотел обидеть гостью, — проблематикой. — Более, того, не советую здесь, в Египте, и особенно в таких — обвел глазами кабинет — местах вести такого рода разговоры. Вас просто не поймут. У нас ведь исламская страна. История ислама в Египте ведет отсчет с 641 года, то есть почти тысячу четыреста лет. И в стране имеются удивительные исламские памятники архитектуры и истории. Вот про мечети с вами будут разговаривать с большим удовольствием. Еще и экскурсию предложат организовать. Поймите, мусульман, в глубине души, раздражает, что большинство туристов и исследователей сюда приезжают исключительно ради древнеегипетских достопримечательностей. Но все понимают, туризм — значимая статья доходов страны и кормит многих.
Он замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор, но потом, отпив глоток «дома», доверительно поведал гостье, что в случае с ним ей просто повезло, потому что он — копт, то есть египетский христианин, и потому говорит с ней открыто.
— Кстати, — он оживился, — я был у вас в стране. Многие в России ничего или почти ничего не знают о коптском христианстве. А ведь у нас, как в русской ортодоксальной церкви, есть патриарх и множество древних христианских храмов, монастырей, икон и рукописей. Кстати, и монашество как явление зародилось именно в Египте, — он бросил испытующий взгляд на гостью, словно приглашая поучаствовать в разговоре на эту тему.
Александра приняла вызов.
— Ну, положим, мне известно, что само название «Египет» и «египтянин» в русском языке происходит от слова «копт».
Собеседник едва заметно кивнул.
— Насколько я помню, — продолжила Александра, — коптская церковь обособилась от византийской в 451 году на 4-м Вселенском соборе в Халкедоне, — небрежно сказала она, с удовольствием пожиная плоды походов в «Артефакт». — А главный камень раздора между византийской и коптской церковью — отношение к природе Христа, то есть спор между диофизитами — сторонниками двойственной — человеческой и божественной природы Христа и монофизитами, признающими в Христе после соединения и воплощения одно лишь божественное естество. Кстати, в бывшей советской республике Армении действует как раз монофизитская церковь.
Дальше в тему она углубляться не стала, хотя помнила о том, что православные церкви себя теперь диофизитскими предпочитают не считать, так как отвергают несторианство, а армянская предала анафеме евтихианскую ересь, которая собственно и есть монофизитство.
Ознакомительная версия.
