Гэри при этих словах оробел еще больше, чем сначала, а вот Кит свел брови, демонстрируя классический признак мимики гнева. Роб четко уловил сигнал.
— Да, Кит, последствия, — повторил он со значением и помолчал — для пущего эффекта. — О Макдональде можно забыть. Я расторгаю его контракт с сегодняшнего дня, и если он хотя бы одной ногой ступит на территорию клуба, пока я здесь работаю, то будет арестован за нарушение границ, а вы двое будете тут же уволены за то, что допустили это.
Брови Кита Мэйса изобразили приближение эпилептического припадка.
— Вы не имеете права! — завопил он. — Он — капитан команды.
— Тогда ему следовало лучше думать своей головой, — хладнокровно ответил Роб. — И думаю, его жена сейчас говорит Макдональду примерно то же самое.
— Нельзя же увольнять игрока за такую вещь! — забормотал Гэри. — Это… это…
— Послушайте, — сказал Роб, — мне плевать на то, какие приколы разыгрывают игроки в других клубах, мне даже не очень интересно, как развлекаются в «Сити», но Макдональда больше нет. И хватит об этом.
— Вы же понимаете, что профсоюзы непременно вмешаются.
— Пошли они к черту. Как минимум, своим поведением он порочит репутацию клуба. Это достаточное основание для расторжения контракта.
— Что? Он порочит? — засмеялся Кит, не веря своим ушам. — Черт побери, вы не перепутали себя с ним?
Мэйс уперся спиной в спинку кресла и сложил на груди руки, а Гэри сидел в глубоком ужасе, пытаясь сообразить, как повлияет на его команду потеря капитана.
Роб дал им пару секунд усвоить услышанное, а потом продолжил.
— Кроме этого, я хочу знать, кто передал фотографию прессе. Если это один из игроков, то с ним тоже можно попрощаться.
— Но это мог быть любой из шести или семи… — ахнул Гэри Роджерс и добавил, спохватившись: — Как говорят…
— Раз вы знаете, кто там был, ваша задача упрощается.
— А что, если никто не признается? — спросил Кит Мэйс.
— У вас неделя на то, чтобы назвать мне имя. Если не сможете, тогда все, кто там был, будут отстранены от игр за нарушение клубной дисциплины. С удержанием оплаты.
Кит Мэйс вздохнул и выпрямился.
— Послушайте, Роб, я понимаю, что вы сейчас чувствуете, честно. Но все это просто глупо.
Роб поднял ладонь, останавливая его.
— Вы не понимаете, что я сейчас чувствую, Кит. Вы даже не можете себе представить. А теперь, если вы не против, я должен ехать к сыну, который несколько раздосадован тем, что его мать красуется на первой полосе поганых таблоидов, затем мне придется пообщаться с женой. Так что если вы позволите…
Как один, Кит Мэйс и Гэри Роджерс поднялись и направились к двери.
— О, чуть не забыл…
Оба мужчины обернулись на звук голоса президента.
— Если кто-то из клуба станет говорить на эту тему с прессой, то он тоже вылетит отсюда как пробка. Это ясно?
Только когда дверь захлопнулась и из-за стены послышались приглушенные возмущенные голоса, Роб расслабился и попытался оценить проведенное совещание, так сказать. Он был весьма доволен собой, а еще порадовался открытию, что руководить не так и сложно. Может, Джейн все-таки была права и он действительно впустую тратил время в местном совете.
Мысль о Джейн напомнила Робу о его семейном кризисе, и он помрачнел. Одно дело — разгребать дерьмо в «Сити», а разбираться с проблемой у себя дома — совсем другое. Ему страшно не хотелось к этому возвращаться.
Он посмотрел на дверь, так как там появилась Джоан с чашкой кофе.
— Я помню, что вы отказались, но подумала, вдруг захотите.
Роб принял горячий напиток и улыбнулся.
— Спасибо, мне кофе сейчас как нельзя кстати. Извините, что так вышло с Макдональдом, — сказал он, припомнив, как она отреагировала на предыдущее увольнение. — У меня не было выбора.
— Ничего, — сказала она. — Я все равно не считала его хорошим игроком.
— Вы ужасная обманщица. Тем не менее спасибо.
Джоан в ответ тоже улыбнулась. На самом деле она пришла в ужас, когда услышала, что случилось с Джейн. Будучи давней поклонницей футбола и проведя в клубе много лет, она прекрасно понимала, что, несмотря на все недостатки Джейн Купер, ответственность за происшествие ложилась на игроков, главным образом — на Пита Макдональда. В так называемой культуре мужской раздевалки было много такого, что вызывало отвращение не только у Джоан, но и у большинства женщин в клубе. В общем и целом она восхищалась тем, какую позицию занял Роб.
— Это, конечно, совсем не мое дело, — сказала Джо, — но я бы не винила вашу жену. Может, Пит настоящее дерьмо, но он умеет быть неотразимым, когда захочет.
Роб сделал глоток кофе и затем поставил кружку на стол.
— Допустим, — сказал он сухо. — Но она могла бы сказать «нет», верно? И главное то, что «нет» она не сказала.
Если у Роба и бывали сексуальные фантазии, то в них фигурировали женщины, которые работают в косметическом отделе.
Он так и не разобрался, откуда взялось у него это пристрастие, но было что-то такое в головокружительном аромате духов и безупречно накрашенных женщинах в строгих нарядах, перед чем он не мог устоять. Универмаги, магазины беспошлинной торговли в аэропортах — без разницы. Посещение любого из подобных торговых заведений для Купера приравнивалось к визиту в секс-шоп, и он мог зачарованно бродить там часами.
До сих пор единственным последствием этих тайных удовольствий были случайные вопросительные взгляды, но, сидя в кресле визажиста в студии «Скай-ньюс», Роб не мог избавиться от мысли, что его забавная слабость способна привести к серьезным неприятностям. Подтолкнул Купера к такой мысли тот факт, что женщина, которая припудривала его, то и дело проводила грудью по затылку клиента. Поскольку это было самое интимное прикосновение, которое выпало на долю Роба за последние шесть месяцев, эффект оказался мощным и обескураживающим, несмотря на то что Роб с пяти часов утра находился на ногах. Так как он побывал в этом самом кресле уже не раз и не два, то ему было доподлинно известно, что фартук, обернутый вокруг него, будет удален через шестьдесят секунд, и данное обстоятельство весьма беспокоило Купера.
Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и попытался подумать о чем-нибудь другом. О чем угодно, лишь бы отвлечься от того, что происходило в его разбушевавшемся воображении.
Разумеется, первым делом на ум пришло то, что занимало мысли Роба большую часть времени в последние несколько месяцев, а именно Джейн. Эти последние несколько месяцев были не чем иным, как кошмаром наяву.
Пресса испытывала огромный интерес к происшествию с Макдональдом, и хотя Роб и Джейн пытались не обращать внимания на то, что писали и говорили средства массовой информации, торжествующая реакция фанатов и отказ Чарли разговаривать с обоими родителями служили постоянным напоминанием о случившемся. В конце концов боль стала нестерпимой, и Роб, хоть и не уехал из дома, перебрался в другую спальню, а также завел привычку ночевать в гостинице после выездных матчей вместо того, чтобы мчаться домой.
Джейн тем временем снова ушла с головой в светскую жизнь, правда пообещав не делать глупостей. Роб догадывался, что обещание было сделано скорее ради Чарли, чем ради него. В целом же их отношения охладились настолько, что Роб и Джейн порой неделями не обменивались ни словом, да и события в клубе не способствовали домашней идиллии.
— Мистер Купер, мы вас ждем.
После мысленной проверки статуса его теперь, к счастью, затихшего паха, Роб стянул с шеи завязки фартука и пошел из гримерной вслед за ассистентом режиссера. Напоследок он успел бросить прощальный взгляд на грудь женщины-визажиста, которая выглядела еще лучше, чем была на ощупь. «Бог мой! — пригорюнился Роб, шагая в направлении сцены, где залитый ярким светом Эймонн Холмс рассказывал зрителям, о чем пойдет речь в следующей части программы после перерыва. — Мне срочно нужна женщина».
— Рад снова видеть вас, — сказал дружелюбный ирландец, когда Роб сел рядом с ним. — Как настроение?
— Бывало и получше, — ответил Купер, моргая в немилосердном сиянии студийного освещения.
— Вот и поговорим об этом через минуту. Поехали.
Эймонн обернулся к камере, а Роб глянул на свое изображение на одном из мониторов и прилепил на лицо улыбку.
— Добро пожаловать, мы снова с вами. Сегодня двадцать третье апреля, сейчас семь сорок пять утра, и ко мне присоединился президент клуба «Сити» Роб Купер, который, как многие из вас знают, в этом году должен выполнить некую миссию. Доброе утро, Роб.
— Доброе утро, Эймонн, — ответил Купер и подивился собственному преувеличенно бодрому голосу.
