— Вместе! — горько усмехнулась она. — К моменту моей болезни мы уже давно не были вместе. У нас в доме началась настоящая война. Только силы в той борьбе были неравные: я больна, а новая подруга Алексея — молода, хищна, сильна, здорова. И я уступила, сошла со сцены.
— Почему?
— Потому что поняла: веду войну за семью в одиночку. А всем остальным эта семья как единое целое вовсе и не нужна… Нет, не будем об этом, а то я сейчас расплачусь. Давай лучше я тебе покажу фотографии своих детей, хорошо? — И Юлия достала из шкафа пухлый альбом, самую дорогую реликвию своей «прошлой» жизни. — Вот, наша последняя поездка, минувший Новый год. Миллениум… Совсем недавно, а словно в другой жизни было, и не со мной… А эта, смотри, одна из моих любимых фотографий — бал в Амбуазе.
— О, какие костюмы! Какие дамы! И какие все веселые! Кроме вот этого человека… Это твой муж, сразу видно, дети на него похожи. Ну-ка дай посмотреть. А дальше что?
Юлия хотела убрать альбом.
— Дальше неинтересно, там мы только вдвоем, это поездка в очень далекие края.
— Куда, если не секрет?
— Никакого секрета. Карибское море, Антильские острова.
— А в какое место? — вдруг насторожился Владимир.
— Остров Сен-Бартельми.
— Ого! Становится совсем интересно! Дай-ка посмотреть… Так… — Он внимательно всмотрелся в фотографию и замер. Затем глухо спросил: — Кто это? Ну этот — твой муж, а второй кто?
— Отгадай.
— Перестань дурачиться, мне очень важно. — Взгляд Владимира странно изменился, ожесточился, и голос стал твердым.
— Ну это Алексей, мой муж, ты его узнал — вот он вечно недовольный. А это — Питер. Наш гид в поездке по острову. Русский. Очень, знаешь ли, непростой человек.
Юлия почувствовала, как во Владимире растет напряжение. Он попросил ее рассказать подробнее об этом гиде. Насколько хорошо она его узнала, где он живет, поддерживает ли с ним отношения сейчас?… Вопросы сыпались один за другим. От сдержанного, корректного и малолюбопытного Владимира слышать их было странно. Она попыталась было уклониться, отшутиться, но гостю было явно не до шуток.
— Пожалуйста, прошу тебя, расскажи мне о нем максимально подробно. — Владимир, казалось, был чем-то потрясен.
— Господи, да что с тобой? Ты прямо побледнел!
— Что ты о нем еще знаешь? — стоял на своем гость.
— Знаю мало. Он не слишком распространялся о своей жизни.
— Ты с ним спала?
— Ты с ума сошел! Кто же задает такие вопросы?
— Это очень важно. Ты с ним спала? Да или нет?
— Это не твое дело. Ты мне не муж, не брат и не отец…
— Экие вы, женщины, всегда не о том. Прошу тебя, дело совсем не в моем любопытстве или какой-нибудь дурацкой ревности. Но очень важно другое — ты была с ним близка?
— Да. Было дело. А что ты завелся?
— Юля, я тебе скажу одну вещь, но только ты не думай, что я сошел с ума. Понимаешь, я видел уже этого типа.
— Где ты мог его видеть?
— Сейчас расскажу… Но это длинная история.
— Да не томи, рассказывай!..
И Владимир взволнованно начал свой рассказ.
Они с покойной женой, царствие ей небесное, не всегда были такими бедными, каким он сейчас оказался. В начале 90-х они имели приличные по тем временам деньги. Их бизнес был связан с торговлей икрой, рыбными деликатесами и считался в ту пору вполне надежным. И все равно всем казалось тогда, что деньги вот-вот кончатся, вновь вернется прежняя "ровненькая, но бедненькая" жизнь, и больше ничего никогда не будет. И они с женой решили отдохнуть "на полную катушку".
Он прекрасно представлял, будучи моряком и плавая по разным морям и океанам, где какие курорты находятся. А острова Карибского моря были его мечтой, он так хотел побывать там, и не по работе, а "как белый человек", как нормальный европеец, как простой турист. Владимир хотел показать жене одновременно суперэкзотику и курорт для богатых. Поэтому выбор пал на остров Сен-Бартельми. Тогда им еще казалось, что туда не ступала нога русского человека…
Вот так и вышло, что еще в 1992 году они, побывав на этом самом острове, на этом самом курорте, повстречали Питера Питерсона. Причем повстречали при весьма странных и даже подозрительных обстоятельствах…
— Черт возьми! — Владимир взволнованно ходил по комнате. — Это точно он! Юля, мне надо подумать, все сопоставить. Ну не может этого быть! Ты не думай, что я свихнулся, но мне надо срочно идти. Я тебе позвоню.
— И чай пить не будем?
— Потом, потом, какой чай! Я тебе завтра позвоню.
И не успела хозяйка опомниться, как за гостем уже захлопнулась дверь.
На следующее утро, совсем рано, Юлию разбудил его телефонный звонок. Голос звенел от напряжения:
— Юлечка, можно я к тебе приеду? Прямо сейчас! Я все восстановил, все вспомнил. Мне срочно нужно с тобой поговорить!
— Хорошо, приезжай. Только, если хочешь позавтракать вместе, купи чего-нибудь, у меня даже хлеба нет.
— Да мне не до еды!.. А впрочем, почему бы и нет? Сейчас буду.
И вот он примчался встревоженный и невыспавшийся.
— Если бы ты знала, какое это совпадение! Просто невероятное!
Одетая и наспех причесанная Юлия успела заварить свежий чай, который и поставила перед гостем.
— Володя, прошу, давай по порядку.
Но даже сейчас, когда прошло уже так много времени, Владимиру трудно было привести в порядок свои мысли. Речь его была размеренной, но взволнованной, он не произносил, а как-то выталкивал из себя слова, нервно похрустывая пальцами.
У них с женой были очень близкие и душевные отношения. Они по-настоящему любили друг друга. И как раз этот Питер явился причиной их, по сути, единственного супружеского разлада. Владимир так и не знает до сих пор, изменила ли ему жена с Питером Питерсоном. Но этот человек, эта история занозой сидели у него в мозгу. И ему уже казалось, что с годами Питер превратился в чистую фантазию, фикцию, блажь… Он забыл, как тот выглядит, а вот у Юлии наткнулся на его фотографию.
— Ну и что же особенного, что, побывав на одном и том же курорте в разное время, мы познакомились с одним и тем же гидом? Тем более что, кроме него, русских там и не встретишь, — возразила с недоумением Юлия.
— Ты не понимаешь?
— Клянусь, нет!
— А с виду умная. — Владимир улыбнулся, но взгляд его оставался жестким. — Я просто-напросто сопоставил факты.
И он начал методично, медленно и слегка занудно излагать все по порядку.
Дело в том, что Владимир всегда предполагал, что именно Питер Питерсон и стал причиной болезни его жены. Она клялась, что не спала с ним, но ровно через шесть месяцев после той поездки у них обоих обнаружили положительную реакцию на ВИЧ. В истории было много темного, кое-чего он не понимает до сих пор, но…
— Мне неудобно, Юлечка, пытать тебя, — сказал он, глядя в упор на нее сухими горящими глазами. — Мы с тобой недостаточно близкие люди, чтобы я мог вот так запросто расспрашивать об интимных сторонах жизни. Но выхода нет. Умоляю, расскажи мне об этом человеке все-все, что ты помнишь…
Юлия видела, что Владимир сильно нервничает. Оттененное шкиперской бородкой, лицо его выглядело мертвенно-бледным. Он пристально смотрел на хозяйку дома, не притрагиваясь ни к чаю, ни к бутербродам.
А она напряженно молчала. Ей не хотелось вспоминать подробности того ужасного дня, когда она приезжала в отель к Питеру. И она коротко сообщила собеседнику, как можно суше и отстраненнее, что она переспала-таки с Питером, но при этом они предохранялись. Впрочем, это ей, видимо, не помогло.
Владимир напряженно выслушал ее.
— Это странно. Тут много очень странного. Я понимаю, тебе неудобно говорить со мной об этом, но мы же взрослые люди…
И он предложил Юлии разобраться вместе. Он считал, что если он первый опишет те обстоятельства, которые не дают ему покоя, то и Юлия сможет преодолеть свою скованность. И он начал излагать последовательность событий.
Сперва они ездили на экскурсию, потом Питер, видимо, назначил свидание его жене — Владимир не мог знать этого наверняка, — и они встретились в их семейном номере в гостинице. Владимира угораздило не вовремя возвратиться откуда-то, и он спугнул их. Между ними, судя по всему, еще ничего не произошло, но оба были раздеты, а Питер держал в руках шприц, который тут же выкинул в мусорную корзинку в номере.
— Подожди! — ахнула Юлия. — Что за лекарство? Почему он делал укол? Что, твоя жена была больна?
— Да нет же, я не знал человека здоровее ее! Но болеть она начала с тех пор, как мы съездили на этот проклятый остров.
— По какой причине гид делал ей укол? Ты можешь мне это объяснить? Теперь и я вижу здесь нечто странное и похожее, кстати, на мой случай…
— Я сам до сих пор не понимаю того, что мне говорила жена. Она клялась, что никакого любовного свидания они не планировали. Якобы Питер зашел в наш номер по какому-то поводу. Они разговорились, он признался, что тоскует по России, по родным русским женщинам. Слово за слово, он ее поцеловал, и ей вдруг стало плохо. Тогда он сделал ей укол.
