Тюрьма была уже всего в нескольких стадиях к западу, но убийца направился на север и еще раз пересек Эридан. До прихода в тюрьму ему надо успеть сделать очень многое. Он должен оставить после себя прихотливый след смерти, сбить с толку возможных преследователей, заставить их двигаться причудливыми и бессмысленными зигзагами. Работа спорилась. Кефал чувствовал необычный душевный подъем. Дома были объяты сном. Женский голос пел тихую песню, разносившуюся по погруженным во мрак улицам. Быть может, пела рабыня, отдыхающая после тяжелой дневной работы, или женщина, мучимая бессонницей и вышедшая побродить по двору, или женщина, услаждающая слух возлюбленного, делящего с ней ложе. Впрочем, какое ему до этого дело? Кефал прислушался к пению, а потом, не раздумывая, свернул в следующий переулок. Впереди виднелись подъемы и впадины холмов. У входной двери дома спит раб-сторож. Убийца без труда задушил несчастного его же собственным плащом.
Дождь продолжал ровно сыпаться с окутанного тучами неба. Дождь добр и чист. Однако дороги и проулки покрылись непролазной грязью. Кефал, направившись на юг, еще раз пересек Эридан и зашагал к агоре.
Тюрьма — прямоугольное одноэтажное здание — находилась в одном стадии к юго-западу от агоры, в месте расположения мраморных мастерских. Медленно, стараясь не попадать в глубокие темные лужи, Кефал обошел тюрьму, изредка припадая ухом к стене. Через некоторое время он услышал чье-то дыхание. Он уже знал, что за стенами тюрьмы находятся двое заключенных и один сторож. Знал он также и расположение восьми камер, главного прохода, южного двора и помещения, где жили еще четыре сторожа.
Но Кефал был пока не готов войти внутрь. Сначала надо подождать и осмотреться. Он расположился под платаном перед главным входом в здание. Тело Кефала слилось со стволом дерева. Для посторонних глаз убийца исчез, перестал существовать. Он мало знал о человеке, который сидел в тюрьме и которого он должен был вскоре убить. Учитель, один из софистов. Из двоих заключенных он старше. Это приземистый, лысеющий человек. Другому заключенному, родом мегарцу, немного за двадцать. Умереть должен только один, мегарца придется пощадить, если это окажется возможным. Софист же превратится в темную кучу, лежащую на ложе. В клубок из рук и ног. Мешок с горлом и ртом.
Он прислушался. На ветру скрипнул сучок. Залаяла собака. Кефал приготовил кинжал, намотал удавку на запястье. Пока он был доволен своей работой.
Не производя ни малейшего шума, Кефал вошел в дверь тюрьмы, которую никогда не запирали на засов, и двинулся по темному главному проходу. Остановился у входа в четыре маленьких каморки по левой стороне прохода — жилища сторожей. В одной из каморок горел факел. Несколько мгновений Кефал напряженно вслушивался в тишину и наконец услышал дыхание сторожа в юго-западном помещении. Человек не спал. Убийца прокрался в одно из юго-западных помещений, примыкавшее к тому, где лицом к маленькой открытой двери сидел сторож. Надзиратель, лицо которого было сбоку освещено мерцающим светом факела, был увлечен анатомированием какого-то зверька. На столе были разложены кучки костей, мех, когти и половина тщательного собранного скелета какого-то грызуна. Сторож коснулся ножом трупика, выплюнул кусочек шерсти и извлек из мехового комка еще одну косточку. Кефал достал кинжал и бесшумно прошел вдоль стены. Неслышно подкравшись к сторожу, он убрал кинжал и вынул из сумки удавку. Молниеносным прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы, накинул удавку на шею тюремщика и задушил его.
После этого убийца достал из сумки маленький светильник из слоновой кости, зажег его от факела, прикрепленного к стене, и вышел в центральный проход. Осторожно, не поднимая шума, он отодвинул засов на третьей камере справа. В углу на ложе спал узник, закованный в цепи. Кефал подкрался к нему и осветил его лицо неярким светом лампы. Потом вернулся к двери, вышел из камеры, тихо запер ее на засов и направился к камере софиста. Он опять тихо отодвинул засов и настежь распахнул дверь. Камера оказалась квадратной, со стенами длиной не более десяти шагов. У задней стены на ложе спал софист. Его будет очень легко задушить. Цепь свисала с края ложа до самого пола.
Держа светильник в руке, убийца приблизился к спящему старику. Он прошел уже половину расстояния, когда неожиданно раздавшийся за спиной шорох заставил его остановиться. В следующий миг Кефал почувствовал жгучую боль в спине, а потом в горле. По шее потекла струя теплой жидкости. Он выронил светильник. Пол стремительно приблизился к его лицу, и он лбом ощутил прохладу каменных плит. Откуда-то издали до угасающего сознания донесся приглушенный предсмертный вздох.
Кому: Александр Чалмерс [email protected]
От: Билл Чалмерс [email protected] Предмет: Воскресенье
Дорогой Галахад,
я сейчас нахожусь в Кембридже, на деловой встрече. У нас перерыв, а в комнате отдыха полно компьютеров, подключенных к Сети. Отчего же немного не похулиганить? Как ты провел время на ярмарке с Брэдом? Спасибо за Анита-2. Тебе не кажется, что Сократ — самодовольный сноб? Я никогда не думал, что он такой. Я горд тем, что тебе удалось выполнить задание. Как ты справился с ним? Нет, не надо говорить об этом сейчас. В воскресенье у меня будет немного свободного времени. Как насчет того, чтобы пофехтовать?
С любовью, Ланселот
>>> MAIL 50.02.04 <<< От: ACHALM в AOL.COM
= => Принято: от RING.AOL.COM через AOL.COM с GOTP
id AQ06498; суббота 28 июня 10:34:36 EDT
для [email protected]; суббота 28 июня 10:34:49 — 0400
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
>>> MAIL <<< От: Александр в AOL.COM
Дорогой сир,
готовьтесь встретить свою судьбу завтра, возле рва.
Я не знал, где тебя искать. На ярмарке нас надули. В «Банановой республике» мы с Брэдом должны были встретиться с двумя девчонками. Мы прождали их два часа, но они так и не появились. Я пошлю тебе еще кое-что по Платону. Я и сам не понимаю, как мне это удалось. Мне очень понравился тюремщик, который слизал соль со шкуры. Убийца — просто молодец. Как ему не повезло. Я не думал, что его так легко вырубят.
Пах! На тротуаре перед «Банановой республикой» 378 плиток. С любовью, Галахад.
В четверг, третьего июля, Биллу сделали МРТ.
В следующую среду, в тот день, когда с неба хлестал ливень, струи которого, слившись в рассекавшие воздух серо-стальные полосы, залили подвал его дома, Билл встретился со своим лечащим врачом, чтобы обсудить результаты исследования. Петров без всякого предисловия объявил, что, по его мнению, МРТ не выявила ни опухоли, ни атеросклеротических бляшек. Снимки и описание были вложены в большой манильский конверт, которым доктор, не открывая его, размахивал в воздухе. Он не увидел на снимках «ничего даже мало-мальски сомнительного». Естественно, результаты надо подвергнуть более тщательному анализу. Но на данной стадии нет никаких признаков какой бы то ни было патологии. Прекрасно, теперь можно переходить к анализам крови. Онемение все еще беспокоит вас? Да, да, да. Но прогресс уже наметился, и можно переходить к следующим этапам диагностики. Конечно, придется согласовать этот вопрос с вашей организацией здравоохранения. Если вы будете так любезны, то позвоните в наш офис через день-два, и мы согласуем дату проведения следующих тестов.
На следующей неделе у Билла онемели стопы. Он удостоверился в этом, изо всех сил пнув бетонную стену гаража у станции «Элуайф». Билл ничего не почувствовал. Вечером он обнаружил на ступнях и пальцах ног здоровенные синяки. Мелисса посмотрела на них с ужасом.
— Что ты с собой сделал? — воскликнула она и выключила телевизор.
— Я поставил на себе медицинский эксперимент, — ответил Билл.
Мелисса принялась судорожно рыться в аптечке в поисках мазей и перевязочных материалов, швыряя флаконы и тюбики на пол. Один из флаконов разбился, по кафелю потекла какая-то беловатая жидкость.
— Каждый может пинать стены, — сказала она, вытирая пол полотенцем. — Боже мой, ну что ты с собой делаешь, Билл?
Мелисса заплакала.
— Не могу поверить, что теперь еще и ноги. Значит, тебе становится хуже. Что нам делать?.. Я хочу, чтобы ты пошел к неврологу. Прошу тебя, сходи к неврологу. Ну пожалуйста.
С этими словами она нежно вытерла его ноги и наложила на стопы какую-то мазь.
Совсем недавно Мелисса начала принимать от бессонницы по десять миллиграммов валиума на ночь. Она укрылась одеялом и, придвинувшись к мужу, стала касаться его тела в разных местах, стараясь определить, увеличилась или сократилась область онемения. В конце концов, она забылась в медикаментозном сне. Ее дыхание ровными волнами окутывало спальню, словно хлопья темного снега. Потом Билл услышал равномерное постукивание. Тихое поначалу, оно постепенно усилилось, превратившись почти в грохот. В забытьи Мелисса барабанила ногтями по спинке кровати.
