— Подождите здесь минуточку, — попросила девушка и скрылась в глубине дома. Я не знал наверняка, у себя господин Макута или отсутствует, но даже мне, на крыльце дома, было слышно, как девушка разговаривает с кем-то во внутренних комнатах. Руки у меня дрожали, а кимоно насквозь промокло от липкого, мерзкого пота. Боль в пальце накатывала тяжелыми волнами. Черт знает что со мной тогда творилось.
Через какое-то время вновь появился тот же молодой паренек и сообщил:
— Босс говорит, ваши извинения приняты, он все понимает, — его голос звучал куда мягче и любезнее, чем можно было ожидать. — Могли бы вы оказать ему еще одну любезность и удалиться?
— Да, разумеется. Скажите боссу, я очень признателен… — ответил я, отвесил вежливый поклон и пошел прочь…
Все произошло так быстро и просто, что облегчение, которое я испытывал, было окрашено легким оттенком разочарования. Затем я направился прямиком в Асакусу и по пути размышлял — почему из-за моего проступка не поднялась обычная в таких случаях шумиха, и скоро догадался, что мой босс из клана Дэвая принес извинения за мое недостойное поведение.
По счастью, босс был в городе и снизошел до разговора со мной:
— Запомни, впредь держи себя в руках и веди себя достойно, как подобает серьезному человеку! — Вот и все, что он сказал. Больше мы никогда не возвращались к этому случаю.
Потом у меня состоялся разговор с господином Окадой, он подтвердил, что его заместитель Макута не держит на меня зла. Помнится, он сказал мне:
— А ты парень с характером, так?
Я кивнул. Господин Окада заметил, как я пытаюсь скрыть боль, которая меня терзает, и держусь из последних сил, он был настолько любезен, что посоветовал мне именитого хирурга из госпиталя Ёсивара и даже написал ему записку.
Безусловно, за все эти годы я больше ни разу не видел Омицу. Я слишком хорошо знал, что произойдет, если мы встретимся снова, — женские слезы — вот единственное, чего я не в силах перенести. Люди болтали, будто бы она прожила в родном доме недолго и уехала, но, даже если она отправилась искать меня в Асакусу, мы так и не встретились — вскоре после этих событий меня снова осудили и отправили отбывать срок в тюрьму Маэбаси…
Я окончил субботний прием пациентов, но задержался — хотелось немного отдохнуть, когда в дверь осторожно постучали…
В кабинет заглянула Хацуё, подруга моего почтенного пациента, и смущенно обратилась ко мне:
— Не уверена доктор, что мне удобно приходить к вам вот так запросто, еще и в выходной день… Но это он попросил меня сходить к вам… Говорит, мол, доктор всегда навещает нас по вечерам, а было бы так славно выпить с ним чашечку чая при свете дня, и попросил меня сходить пригласить вас…
— Вы измеряли ему сегодня температуру?
— Да, конечно, температура нормальная, и кушает он с аппетитом. Признаюсь, я уже начала волноваться, что в этот раз он не выкарабкается… Но он оказался крепче, чем мы думали, — правда, доктор?
Едва я переступил порог гостиной, как мой взгляд, словно магнит, притянула таинственная деталь интерьера — на низеньком столике стоял плоский поднос, в центре которого возвышался большой сверкающий черный камень, изборожденный множеством мелких трещин, — впечатляющее зрелище! Да и сам почтенный выглядел очень нарядно. На нем было парадное коричневое кимоно, из тех, которые принято надевать во время чайной церемонии, перехваченное шикарным поясом из узорчатого черного шелка.
— Что это? — поинтересовался я и указал на камень.
— Кусок скалы, их специально используют в одном старинном виде искусства… В старое время это называли “скала на блюде”[20], раскладывают на подносе камни и все прочее, чтобы было похоже на настоящие скалы, только в миниатюре. Не приходилось слышать!
Я отрицательно покачал головой и стал пристально разглядывать камень, покоившийся на подносе, а потом осмелился спросить:
— Можно взять его в руки? — Возьмите, пожалуйста…
Это был довольно большой кусок вулканической лавы, он состоял из множества тонких слоев, каждый слой имел свой оттенок и был испещрен темной паутинкой трещин.
— Похоже, на нем росла трава, — предположил я.
— Потому что это не просто камень, он как живое существо… Я получил его в подарок больше сорока лет назад. В те годы я умудрился натворить много разного, и, боюсь, у нашего старого босса имелись все основания быть мной недовольным, И вот однажды он вызывает меня и говорит: “Эйдзи, я хочу попросить тебя присматривать за одной вещью…” — Я увидел этот камень, и у меня даже рот от удивления открылся. “Что это, босс, — потрясенно спросил я, — что я должен делать с этим обломком скалы?” Босс неторопливо ответил: “Ты будешь поливать этот камень водой, дважды в день, утром и вечером, только и всего”. Я был основательно озадачен, но приказ есть приказ, даже если он звучит необычно! Я унес камень к себе в комнату и действительно поливал дважды в сутки — по утрам и вечерам, но через какое-то время забросил эту обязанность, а сам камень куда-то затерялся. Я забыл об этом обломке скалы на много десятилетий, а потом камень неожиданно вернулся в мою жизнь…
— Так это произошло совсем недавно?
— Восемь лет назад… Мой заместитель — Камэдзо — умирал от рака легких и за несколько месяцев до того, как оставить наш мир, пригласил меня к себе, вытащил этот камень, показал мне и спрашивает: “Помнишь?” “Да, только как он исхитрился оказаться у тебя?” — удивленно протянул я. “Помнишь, когда тебя отправили в тюрьму Маэбаси, я подумал, что камень может затеряться и пропасть, если бросить его валяться без присмотра, так я положил обратно на поднос и забрал к себе, а потом тоже позабыл о нем. Недавно жена стала разбирать мои вещи и случайно наткнулась на камень… Я решил немедленно вернуть его законному владельцу — то есть тебе, пока он снова не затеряется, вот и попросил заглянуть”…
Почтенный тяжело вздохнул и продолжал: — Камэдзо был хорошим, сердечным человеком и надежным другом… Знаете, он был значительно моложе меня, кто бы знал, что мне придется его пережить… Я благодарен ему всей душой, поскольку он сохранил камень в целости и сохранности. Только теперь, на старости лет, я начал понимать, что хотел сказать мне босс, и дал себе зарок — каждый день поливать этот камень…
Больные ноги старика были укутаны одеялом, узловатые пальцы лежали на коленях, он безотрывно смотрел на черный влажный обломок скалы.
Мне было двадцать шесть лет, когда я отправился отбывать срок в тюрьме Маэбаси. Так уж вышло — я убил одного парня, и меня упекли за решетку на четыре года.
…Почтенный отдыхал — облокотился спиной на подушки и протянул ноги к своей старомодной печурке; поверх кимоно наброшен подбитый ватной подкладкой халат, а шея обернута теплым кашне. Он выглядел совершенно безмятежным, говорил и слушал, как где-то высоко над крышей звенит в телефонных проводах ветер…
На севере Асакусы располагался квартал Рёнкаку, раньше самым примечательным сооружением в нем было высоченное, в двадцать этажей, здание пагоды, но здание рухнуло во время Великого землетрясения, и на этом месте образовался пруд, по форме похожий на тыкву-горлянку. Поэтому его так и называли — “Тыквенный пруд”. Вокруг пруда вырос веселый район, полный борделей, ресторанов и торговых лавочек, здесь частенько устраивали азартные игры, и клан Дэвая уполномочил меня присматривать за порядком.
Помнится, это случилось в самый пик лета, когда воздух буквально кипел от жары. Мурамацу прислал за мной и попросил взять в дело одного человека.
— Что за человек? — принялся расспрашивать я.
— Ты ведь знаешь Томи из Синагавы? Мы с ним побратимы, и я многим ему обязан. Так вот, этот парень принимал ставки в одном из игорных заведений Томи, его зовут Киёмаса. Вроде нормальный парень, просто у него возникли кое-какие проблемы, он повздорил с младшими членами клана, вот Томи и интересуется, сможем ли мы на время дать человеку работу здесь, в Асакусе, пока у них в клане все утрясется…
— Ясно…
— Только смотри, чтобы парень случаем не попался на глаза нашему боссу. Ты знаешь, как босс относится к таким вещам…
Мурамацу был моим начальником, непосредственно руководил всеми моими делами, как я мог ему отказать? Я даже усмотрел в этом предложении существенные плюсы. Хороший букмекер — человек, который принимает ставки, — задает тон всей игре, можно сказать, один игорный зал отличается от другого в первую очередь качеством работы букмекера. Именно от букмекера зависит, как пойдет игра, — бодро, при высоких ставках или вяло и тоскливо. У меня в игорном заведении, тогда еще весьма скромном, ставки принимал Камэдзо, но даже при всем моем дружеском расположении я не смог бы назвать его хорошим букмекером. Так что я взвесил все преимущества и согласился.
