Ознакомительная версия.
Тем временем подошло время брать последнее пиво. Я встал и пошел к бару, у которого уже сидел он, тот, кого я запомнил в роли Сатаны. Он устроился на высоком табурете и, как мне показалось, делал все, чтобы не быть узнанным, — буквально скрутился в клубок, закрыв руками лицо. Я взял три пива, стараясь не смотреть в его сторону (что было достаточно сложно сделать) и вернулся за столик. Некоторое время мы сидели молча. Потом, обернувшись к бару, я увидел, что Павловского там больше нет. Оказалось (Анжел показала знаками), что он уже сидит позади нас. Леха порывался подойти и заговорить, я не советовал ему этого делать, но в конечном итоге он меня не послушался и все-таки подошел.
— Добрый вечер, Глеб Олегович, — сказал Леха.
Я мучительно соображал, что еще можно сказать в такой ситуации. В голову лезли какие-то идиотские фразы вроде „рады видеть вас здесь“ или „как ваше здоровье“. В итоге я так и не расслышал, как Леха продолжил. Но я очень хорошо расслышал ответ Павловского.
— Ну а что, сижу здесь, тасскать, в приятной компании…
Я повернулся, чтобы приветствовать его и его компанию.
У столика стоял растерянный Леха.
За столиком сидел Глеб Павловский.
Один».
Справедливости ради стоит добавить, что с закатом ФЭПа Глеб Олегович не потерял аудиторию. Наоборот, он занялся более тяжелой и благородной работой — общением с умственно-отсталыми напрямую. В 2004-м он проявился на Украине, где пытался объяснить местным бело-голубым, как закидать тапками оранжевую революцию. В 2005-м его видели на Селигере, где он вместе с певицей Земфирией зажигал на дискотеке движения «Наши». Вскоре после этого Глеба Олеговича вместе с андроидом Паркером подключили через параллельный порт к телевидению в виде специальной передачи для пенсионеров. К тому моменту я уже два года не смотрел телевизор, и оценить сей труд не мог. Но я думаю, стороны были довольны. Все андроиды мечтают об электро-овцах, и наоборот.
Гибкие трансформеры
Закат ФЭПа повлиял и на нас. Лес рубят — кондоры летят, как говорят в Перу. После выборов «либеральные» проекты вроде «Вестей.ру» были уже не нужны, и сайт отдали телеканалу РТР.
Осталась еще «Лента». Но она была вроде космической станции, успешно запущенной на орбиту. Процесс запуска был интересен, а вот рутинные процедуры по поддержанию орбиты — нет. Да и гребаная политика, опять же.
День рожденья нового президента, 7 октября 2000 года, я отмечаю зачисткой. Удаляю со своего офисного компа всю почту, все настройки FTP, грохаю «аську» и еще десяток директорий. На часах уже почти семь утра. Вокруг пустой ФЭП. В закутке, где сидела «Лента», остался лишь мусор, куски пенопласта да раскиданные журналы «Компьютерра» и Men's Health. А «Лента» отправилась на новое место жительства. Но я в ней больше не работаю. И я провожу зачистку рабочего места, которое вскоре может попасть в руки цепных псов режима.
Сегодня же «Вести.ру» появились в Сети в новом дизайне и составе, и сразу кинулись воспевать нашего П. в день его 48-го Р. Старые «Вести» днем раньше собрались в клубе «Пироги» и отметили там свою смерть.
Событие символизировало завершение второй волны Рунета, и в «Пирогах» по этому поводу смешались представители обеих волн. С одной стороны, был представлен бомонд свободолюбивого, утопического Рунета-97: над столами летал сын Настика, а в соседнем зале Ицкович, пользуясь габаритами, скрывал от народных масс Делицына. С другой стороны, смерть «Вестей» оплакивали и журналисты первой коммерческой волны Рунета, которые пришли в Сеть после августовского кризиса, подкосившего бумажную прессу. Эти люди отличались тем, что не всегда могли отличить FTP от HTTP, однако были не менее свободолюбивы и к тому же знали, как верно писать слово «паравоз». Тут был и Никита Максимов из «Знания — Силы», и Курицын из «Ома», и бородатые дядки вроде Тучкова.
Когда я поделился этим наблюдением со случившимся рядом Паркером, он заявил, что третья волна Рунета, которая начинается со дня рожденья президента, будет государственной. Теперь будет модно работать в Сети на государство либо против него — а разница лишь в цене.
В связи с подобной перспективой тотального разделения на путатов и депутатов многие приуныли. А иные даже сообщили плача, что все-таки продались новым «Вестям». И хотя сами вряд ли будут воспевать виртуального П., окружающая их атмосфера всеобщей П-филии удручает их, творческих людей.
Но при желании и у них уже можно было разглядеть за ухом печально известную дырочку зомбо-порта, как у Паркера. Нет, это были уже не те андроиды, которых описывал сам Паркер. Новые, более гибкие трансформеры, как второй Терминатор. Но яйца были те же. Маразм косил наши ряды.
Сандраоке
Привычка к новостям сама по себе — нешуточный наркотик, даже если они не политические. Уже не работая в «Ленте», я часто заезжал туда по старой памяти, дабы поглядеть, что нового в Рунете. Нового было много. Но говоря о литературной болезни, стоит упомянуть главное: в декабре 2000-го Рунет захватила поэтическая игра под названием «сандраоке».
Игра была связана с решением правительства вернуть стране старый советский гимн, но с новыми словами. По этому поводу происходил то ли конкурс, то ли просто стихийный бум текстов на музыку Александрова. Добрые мониторщики «Ленты», знавшие мою слабость к поэзии, закидали меня шедеврами. Шедевры звучали даже по радио — я лично слышал вариант гимна, написанный каким-то мужественным пролетарием. Текст начинался словами: «Враги России, отойдите! Друзья России, подойдите!» Шершавый, как говорится, язык домкрата.
Свои версии гимна представили и различные фракции Госдумы. «Сомкнемся в едином строю, россияне!» — предлагала ОВР. «Славься, народная собственность частная!» — возражала СПС, которая также обещала «для инвестиций широкий проход» и «рынка валютного быстроразвитие».
В редакции «Ленты» последнему тексту пророчили золотую медаль на Первой Всероссийской Олимпиаде по спортивному сандраоке. А я как начинающий футуролог уже прикидывал, что машинка для сандраоке будет миниатюрней японских караоке-машин (мелодия-то одна!), и уже через пару лет этим портативным прибором снабдят все рестораны и станции метро, а также начнут встраивать его в мобилы, вибраторы и детских кукол.
Однако власти зарубили эту прекрасную народную развлекуху на корню, поручив написание гимна тому же детскому поэту, который написал три предыдущих. Правда, говорят, Михалков переписывал гимн не трижды, а значительно чаще. В первой версии, например, была строчка «Партия Ленина, воля народная». Сталин написал на полях: «Народная воля? Расстрелять нах!» — но шустрый автор быстренько исправил «волю» на «силу», и вождь народов сменил гнев на милость. Зато в следующей версии детский поэт выкинул из песни и самого Сталина.
Изначальный вариант нового гимна «Михалков 3.1 beta», просочившийся в газеты, опять порадовал бы вождя народов. Первые строки («Могучие крылья расправив над нами, российский орел совершает полет») повторяли аналогичный пассаж из песни «О Сталине мудром». Тогда было принято так писать: мол, страна у нас великая, тут и орлы не просто летают — они «совершают полеты», вроде космических кораблей.
Правда, в следующей строке говорилось про «символ Отчизны — трехцветное знамя». Это многих удивило. Казалось, Михалков написал гимн так, чтобы при случае можно было продать его французам, немцам, болгарам, голландцам и еще двум десяткам наций, включая производителей телевизоров «Рубин». Далее по тексту знамя вело всех к «победе» непонятно над кем, а вместо Ленина упоминался Господь. Стало ясно, что у Михалкова заело кнопку copy/paste и кто-то должен срочно спасти главный word-процессор страны.
На наше счастье, перед самой публикацией нового текста Михалкова в Рунете появилась дивная игрушка «Помощник Поэта». Эта программа умела дописывать четверостишия по первым двум строкам. Помните, в третьей главе я говорил, что рифмованная поэзия — удел роботов? «Помощник Поэта» — идеальный пример. Достаточно упомянуть лишь парочку песен этого робота, который был рожден, чтоб сказку сделать дрелью:
Могучие крылья расправив над нами,
Российский орел совершает полет.
Мы вместе с тобою летели, обнявшись,
Раскрыл он глаза, видит — птица поет.
Если у кого возник вопрос, кто такие «мы с тобою» — так это две головы нашего чернобыльского орла! Следующая строчка тоже понятна — когда одна голова поет, другая спит с закрытыми глазами. Потом меняются. Как у дельфинов.
Идем дальше. «Гулливера в Стране Великанов» читали? Следующий вариант робота — поэтическое описание трогательного момента книги, когда орел уносит домик с Гулливером хуй знает куда:
Могучие крылья расправив над нами,
Российский орел совершает полет.
Я помню наш домик любви над волнами,
Которой был поднят над серым зверьем.
Некоторые рунетчики, впрочем, считали, что новый гимн будет не очень отличаться от старого по тексту. Поэтому они сразу бросились скармливать роботу классическую строчку про «великую Русь». Робот в этом случае отвечал «И каждым я в отдельности горжусь!», либо «Второй наверно месяц я дерусь», или даже «Возможно, я оттуда не вернусь». Робот был конкретно в курсе того, что происходило в Чечне и в Баренцевом море.
Ознакомительная версия.
