Кэрри то и дело приходилось выслушивать жалобы на Скиппера, причем от зрелых, почтенных женщин например от своего литературного агента или редакторши журнала. Скиппер повадился щупать за ужином коленки под столом.
Готовясь к фуршету в Институте костюма, Кэрри укладывала волосы и одновременно орала по телефону на Скиппера, когда в квартиру вошел Мужчина Ее Мечты с огромным свертком под мышкой.
— Это что? — спросила Кэрри.
— Подарок себе, любимому, — ответил Мужчина Ее Мечты.
Он удалился в спальню и через пару минут вышел, держа в руках белую норковую шубу.
— С Рождеством! — произнес он.
— Скиппер, я перезвоню, — выдохнула Кэрри.
Всего три года назад Кэрри справляла Рождество в квартире, в которой за два месяца до этого скончалась какая-то старушка. В карманах — ни копейки. Подруга одолжила ей поролоновый матрас, чтобы было на чем спать. Все ее имущество заключалось в норковой шубе и чемодане от Луи Витона — и то и другое было впоследствии благополучно украдено, когда в один прекрасный день к ней залезли в квартиру. Но до тех пор она спала на матрасе из поролона, укрываясь норковой шубой, — и все равно умудрялась тусоваться по вечерам. Ее любили и не задавали вопросов. Однажды ее пригласили на очередную вечеринку в роскошную квартиру на Парк-авеню. Она прекрасно понимала, что не очень-то туда вписывается, к тому же ей приходилось постоянно бороться с искушением набить живот на халяву. Тем не менее она умудрилась там познакомиться с Большим Человеком. Он пригласил ее поужинать, и она подумала: «А не пошли бы вы все!..»
Они отправились в «Элио», где их усадили за один из лучших столиков. Ее спутник все время смеялся и ел масло с ножа.
— Так ты, значит, пишешь? Ну и как, успешно? — спросил он.
— У меня в следующем месяце выходит статья в журнале «Женский день», — ответила Кэрри.
— «Женский день»? Да кто его читает?! Потом он сказал:
— Я еду на Рождество на Сент-Бартс. Была там когда-нибудь?
— Нет.
— Тебе обязательно нужно туда съездить. Просто обязательно. Я там каждый год виллу снимаю. Туда же все ездят.
— Ага, — ответила Кэрри.
Потом его одолели сомнения и он никак не мог решить, куда бы ему поехать — в Гстаад или Аспен кататься на горных лыжах или все же на Сент-Бартс. Он спросил ее, где она училась.
— Наягская средняя школа, — ответила она. — Это в Коннектикуте.
— Наягская средняя школа? — переспросил он. — Никогда не слышал… Слушай, как думаешь, мне нужно покупать подарок своей бывшей? Она говорит, у нее для меня уже есть… А, черт с ним…
Кэрри только задумчиво смотрела на него.
И тем не менее несколько дней она пребывала в блаженном забытьи, пока вдруг не осознала, что больше он не позвонит.
За два дня до Рождества она ему позвонила.
— А, это ты? А я как раз уезжаю, — произнес он.
— Ну и куда решил поехать?
— Все-таки на Сент-Бартс. Там будет обалденная вечеринка. Джейсон Моулд, режиссер, специально приедет из Лос-Анджелеса со своей девушкой, Стелли Стайн. Так что с наступающим тебя. Будем надеяться, Санта тебя не забудет.
— С наступающим… — ответила она.
Здравствуй, мама!
В тот день она пошла кататься на коньках, наматывая круги по катку, пока он не закрылся. Она позвонила маме.
— Я сейчас приеду, — сказала она. Пошел снег. Она села в электричку на Пенн-Стейншн. Мест не было. Она стояла в тамбуре.
Поезд проехал Рай и Гринвич. Снегопад превратился в метель. Мимо пронеслись Гринс-Фармс и Вестпорт, потом какие-то грязные индустриальные полустанки. Поезд остановился из-за снежного заноса. Пассажиры разговорились. Вот вам и Рождество.
Кэрри прикурила сигарету. Представила себе, как Большой Человек, Джейсон Моулд и какая-то Стелли Стайн лежат у бассейна под голубым небом Сент-Бартса. Стелли Стайн наверняка в белом бикини и черной шляпе. Они неторопливо потягивают коктейли. Ближе к обеду начинают прибывать гости — стройные, загорелые и красивые.
Кэрри тупо смотрела, как ветер наметает снег на пол сквозь щель в двери, и раздумывала, когда же наконец из нее выйдет что-то путное.
Полночь. Скиппер стоит у окна и разговаривает с Калифорнией. К дому напротив подъезжает такси. Он видит мужчину и женщину, целующихся на заднем сиденье. Затем женщина выходит из такси. На ней роскошная шуба, а на голове — вавилон из каких-то тряпок. Такси уезжает.
Это Саманта Джоунс.
Две минуты спустя раздается звонок в дверь.
— Сэм, — говорит Скиппер. — Я так и знал, что ты придешь.
— Ой, Скиппер, я тебя умоляю. Избавь меня от своих банальностей. У тебя шампуня не найдется?
— Шампуня? А может, выпьешь? — предлагает Скиппер.
— Чуть-чуть, — отвечает Сэм. — И чтобы никаких штучек. Не вздумай мне там экстази подсыпать.
— Экстази? Да я вообще такими вещами не занимаюсь. Даже кокаина в жизни не нюхал, честное слово… Вот это да! Ты в моей квартире — до сих пор опомниться не могу.
— И я тоже, — замечает Сэм. Прохаживается по квартире. Трогает безделушки.
— Может, снимешь шубу? — предлагает Скиппер. — Ты присядь. Хочешь, займемся сексом?
— Слушай, мне надо вымыть голову. — отвечает Сэм.
— Ну и вымоешь, — отвечает Скиппер. — После.
— Размечтался.
— А с кем это ты в такси целовалась? — спрашивает Скиппер.
— Да так, один тип. Вечная история… Или я их хочу, но не могу, или могу, но не хочу. Короче, как с тобой.
— Но со мной-то ты можешь! — возражает Скиппер. — Я же свободен!
— Вот именно, — отвечает Сэм.
Ах ты проказник!
— Cheri, — произнес мужской голос в гостиной. — Я так рад, что ты пришел меня навестить.
— Ты же знаешь, я всегда тебя навещаю, — отвечает Боун.
— Заходи. У меня для тебя кое-что есть.
Боун оглядел себя в зеркале мраморного холла и прошел в гостиную. На диване сидел господин средних лет, прихлебывая чай и болтая ногой в тапочке из итальянской кожи.
— Ну подойди сюда! Дай мне на тебя посмотреть! Ну-ка, что с тобой стало за два месяца? Не сгорел после нашей прогулки по Эгейскому морю?
— А ты все такой же, — говорит Боун. — Хотя ты всегда молодо выглядишь. И как тебе это удается?
— Помнишь тот чудесный крем, который ты мне подарил? — лениво тянет господин. — Как там его?
— «Килс». — Боун садится на ручку кресла.
— Ты мне обязательно должен принести еще, — говорит господин. — Ты все еще носишь мои часы?
— Часы? — переспрашивает Боун. — Ах, часы… Да я их одному бомжу отдал. Он вечно у меня время спрашивал, ну я и решил ему подарить.
— Ах ты проказник! — усмехается господин. — Так издеваться над стариком!
— Разве я мог бы так поступить с твоим подарком?
— Конечно, нет, — отвечает господин. — Смотри, что я тебе купил. Кашемировые свитера. Всех цветов. Померяешь?
— Только, если это все мне, — отвечает Боун.
В гостях у Ривера
Рождественская вечеринка у Ривера Уайлда. Громкая музыка. Везде толпы народа. В квартире. На лестничной клетке. Все обдолбанные. Пьяные гости на балконе, писающие чуть ли не на голову ничего не подозревающим прохожим.
Боун делает вид, что в упор не замечает Стенфорда Блэтча, явившегося на вечеринку с парой манекенщиков-близнецов, недавно приехавших в Нью-Йорк. Скиппер целуется с кем-то в уголке. Елка с грохотом обрушивается на пол.
Скиппер бросает свою даму и подходит к Кэрри. Она спрашивает его, почему он вечно с кем-то целуется.
— Для меня это дело чести, — отвечает он и обращается к Мужчине Ее Мечты: — Нет, ты видел, как я ее?!.
Скиппер подходит к Риверу:
— Слушай, а что это ты меня совсем забыл? Меня в последнее время все динамят. Это что, из-за Марка? Я ему не нравлюсь, да?
— Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, ты и всем остальным перестанешь нравиться, — предупреждает Ривер.
В ванной кто-то блюет.
К часу ночи весь пол залит алкоголем, а ванная оккупирована любителями покурить. Елка уже три раза падала на пол, и никто не может найти свое пальто.
Стенфорд говорит Риверу:
— Все, сдаюсь. Я в этих делах собаку съел, но чем черт не шутит, может, Боун и правда натурал.
Ривер смотрит на него невменяемым взглядом.
— Нет, ты только посмотри, Ривер, — произносит Стенфорд, неожиданно впадая в блаженную эйфорию, — какая у тебя елка. Красотища!..
Восторг и скорбь прожигательницы жизни: он богат, влюблен… уродлив
Выходя из «Бергдорфа», Кэрри столкнулась нос к носу с Банни Энтвисл.
— Радость моя! — воскликнула Банни. — Сто лет тебя не видела! Шикарно выглядишь!
— Ты тоже, — ответила Кэрри.
— Слушай, ты просто обязана со мной пообедать! И никаких но! А то меня опять Амалита Амальфи продинамила — она, кстати, тоже здесь, и мы до сих пор общаемся.
— Наверное, ждет звонка от Джейка.
— Она что, до сих пор с ним?! — Банни откинула свои светлые волосы, и они заструились по меху соболиной шубы. — У меня уже столик заказан в «Двадцать один». Ну пожалуйста! Меня здесь целый год не было, надо же мне оттянуться!
