Ознакомительная версия.
Анна Матвеевна взяла мужа за руку и подвела его к Изабелле и Артему. Те встали навстречу, и Анна Матвеевна торжественно произнесла:
— Вот, Алешенька, внучка наша. Изабеллой ее зовут, а я зову Белочкой. А это — жених ее, Артемий Кузьмич. Я уж их благословила, и родители Артема тоже против их союза не возражают. Осталось дело за тобой.
Алексей Митрофанович внимательно посмотрел на Изабеллу. Его взгляд стал напряженным и словно что-то искал в лице Изабеллы, словно бы хотел он увидеть совсем другое лицо. И не увидев его, он перевел слегка растерянный взгляд на Анну Матвеевну. Она все поняла и, тяжело вздохнув, произнесла:
— Знаю, Алешенька, знаю, что хотел ты увидеть здесь не только нас. Но, видно, так на роду нам написано. Нет с нами больше нашей Марьюшки, в прошлом году заболела она сильно и господь прибрал. — Взгляд Анны Матвеевны, которым она теперь смотрела на мужа, был беспомощным и даже виноватым. Словно бы она сама винила себя в том, что не смогла уберечь дочку, а теперь, вот, приходится отчитываться за это перед ее отцом.
На глаза этого крепкого и все еще моложавого мужчины снова навернулись слезы. Он закрыл лицо руками и так стоял несколько минут, словно оглушенный этой страшной новостью. Анна Матвеевна молча гладила мужа по спине, понимая, что никакие слова сейчас не пригодятся. Но, справившись с собой, Алексей Митрофанович глянул прямо на Изабеллу почти незамутненным уже взглядом и произнес твердым голосом:
— Ну что ж, Аннушка, видимо, такова божья воля. — И, словно поняв, какой груз сейчас тяготит его жену, он ободряюще похлопал ее по плечу, и сказал: — Старость свою будем внуками и правнуками утешать.
После этого он подошел к Изабелле и обнял ее. Она так же прижалась к деду и замерла в его объятиях, впервые за долгое время снова ощутив себя родной и любимой кем-то кроме ее бабушки.
— Вот и ладно, вот и умница, — приговаривал растроганный ее внезапным порывом дед. Он, так же как и незадолго до этого свою жену, отстранил от себя Изабеллу, и, посмотрев на нее в упор, словно изучая пока еще незнакомые черты, сказал: — На Марьюшку очень похожа. Но чувствуется и другая кровь, видно, отец твой тоже тебя шибко любил — вон какая красавица выросла. — И повернувшись к Анне Матвеевне, он с интересом спросил: — Да, Аннушка, а кстати, где же отец Белочкин, почему не приехал?
Анна Матвеевна стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на то, как дед нежно прижимает к себе свою долгожданную внучку.
— Знаешь, Алешенька, нам с тобой теперь о многом надо поговорить, я расскажу тебе, как я жила, а ты мне, как ты эти годы без меня провел. Вот тогда все на свои места и встанет. А отца у Белочки нет. Погиб он. Ей тогда только три месяца от роду было. Но был он хорошим человеком, хотя и небезгрешным. Да кто же его осудит, кому на это право дано? Но это после. А теперь, вот, познакомься с Артемом. Теперь и до него очередь, наконец, дошла. — И она ласково и ободряюще улыбнулась юноше. Алексей Митрофанович крепко пожал руку молодому человеку со словами:
— Раз моя жена привезла вас в мой дом, значит, человек вы достойный. По-другому и быть не может. А если вы еще и внучки моей жених, то, стало быть, теперь и мне как родной сын. — И Алексей Митрофанович крепко обнял Артема и прижал его к себе так же сердечно, как до этого прижимал свою родную внучку. Артема такой простой и искренний прием растрогал, и он сразу проникся неподдельным уважением к этому человеку. Недаром Анна Матвеевна оставалась верна ему на протяжении стольких лет — он того действительно стоил!
После того, как все, наконец, перезнакомились, Алексей Митрофанович кликнул дворню и велел накормить дорогих гостей с дороги.
— Чего это я все разговоры разговариваю да слезы от радости ведрами проливаю. А того и не помню, что вы только что с дороги, вам и отдохнуть, и подкрепиться необходимо. — Вскоре на столе стояли и блины с медом, и борщи-пельмени, и свежий квас, и еще много всякой снеди, аппетитно пахнущей и красивой на вид. Все сели за стол, и Анна Матвеевна с удовольствием пробовала все блюда по-очереди, вспоминая давно забытый их вкус, а Белочка не отставала от нее и теперь дивилась настоящей русской кухне, обильной и невероятно аппетитной. Такого вкусного обеда ей еще не доводилось пробовать за всю свою жизнь! По старому русскому обычаю никому не возбраняется во время трапезы вести приятную беседу. Утолив первый голод, гости по-очереди рассказывали хозяину свои приключения. Первой, конечно, начала Анна Матвеевна. Рассказ ее был длинным и не раз прерывался слезами и вздохами. Но все это было совершенно необходимым, потому что за долгие годы ожидания накопилось немало невысказанных слов, различных чувств и переживаний. Алексей Митрофанович слушал и удивлялся, как же столько всяких событий может уместиться в одну небольшую человеческую жизнь! Когда Рассказ Анны Матвеевны закончился, Алексей Митрофанович рассказал о том, как все эти годы ждал и верил, что Аннушка жива, о том, что каждый день мечтал о том, что она вот так, как сегодня, войдет в этот дом и больше они никогда не расстанутся. В его жизни ничего не изменилось с тех пор, как «Феофан» поднял якорь и ушел в свой последний поход. Дни складывались в месяцы, месяцы в годы, Алексей Митрофанович с головой ушел в работу — тем и спасался. Единственно, что изменилось за эти годы, это то, что богатства Селивановых приросли весьма значительно.
— Знаешь, Аннушка, когда тебя не стало, у меня и забот-то других не было, кроме как в конторе сидеть, вот и получилось, что я невольно стал там жить больше, чем в своем доме. А коли так, то и работа ко мне липла, словно я весь медом намазанный. А где работа, там и прибыль. Так что, принимай теперь, хозяйка, полные закрома!
— Ты, Алешенька, думаю, получше меня сможешь богатством этим распорядиться. А я все больше по дому, я по своему хозяйству целый век скучала. Вот так мы вместе с тобой со всеми делами и управимся, как и должно быть в хорошей семье. — Такой ответ всем очень понравился, а Алексей Митрофанович с гордостью взглянул на свою жену, всем своим видом выражая удовольствие по-поводу того, что она у него не только красавица, но и очень умная женщина.
За рассказами да разговорами трапеза затянулась далеко за полночь. За то время, пока она длилась, в гостях у Алексея Митрофановича и Анны Матвеевны побывали и отец Глаши — Григорий, который первым поспешил поздравить хозяина с великой радостью — Григорий трудился в конторе купца Селиванова и писарем, и приказчиком, и бухгалтером, и ему купец доверял как самому себе — проверенный человек нужен в любом деле. Алексей Митрофанович дал Григорию все нужные распоряжения насчет завтрашнего праздника и особо распорядился контору завтра не открывать, а всем служащим и прочим работникам объявить выходной. Да еще и премию всем назначил, пусть люди тоже порадуются за хозяина, дело-то благое!
Весь день до вечера в дом к Алексею Митрофановичу наведывались люди — слух о счастливом возвращении жены уважаемого всеми купца Селиванова быстро облетел весь город, и каждый хотел убедиться, что этот слух — не блажь, а подтверждение самого что ни на есть чуда. Но Алексей Митрофанович вежливо извинялся перед каждым ходоком и так же вежливо приглашал очередного гостя на завтрашний пир. Гость, удовлетворившись увиденным и услышанным, скоренько удалялся восвояси, множа и подтверждая слух о чудесном спасении Анны Матвеевны. А многие говаривали:
— Вот Селиванову счастье и привалило за праведность его и долготерпение. И посрамлены будут теперь все Фомки неверующие. Если верить и ждать, стало быть, самые невероятные вещи сбываются!
А еще говорят, что можно сказку из головы выдумать. Вранье это все! Все сказки, они когда-нибудь, хоть однажды на этом свете сбылись. И только потом их кто-то услышал и другим рассказал. А иные и записали. Так из любой были можно сказку соорудить. Но в этом рассказе нет никаких сказок, а все только чистейшая правда. Иначе и быть не может.
— Клянетесь ли вы любить друг друга, беречь друг друга и быть опорой во всех делах? — Раскатистый бас, окладистая борода — непременные атрибуты любого уважающего себя батюшки — в церкви свои незыблемые каноны.
— Клянемся, конечно, клянемся!
Артем страстно поцеловал Беллу, и они, взявшись за руки, понеслись по длинному коридору. Тонкое белое платье развевалось от быстрого бега и путалось в ногах. Кисейная, почти прозрачная и невесомая накидка соскользнула с тщательно уложенных девичьих локонов и потерялась еще где-то в начале коридора. Все это было не важно. Сейчас все было не важно, кроме них двоих. Скользкий паркет предательски вилял под ногами. Но Артем крепко держал Белочку за руку, и влюбленные видели сейчас только глаза друг друга. Весь остальной мир на время исчез, чтобы не мешать им наслаждаться этой минутой. Они, наконец, были вместе, навсегда, и это главное!
Ознакомительная версия.
