И вдруг всё встало на свои места. Опять, между прочим, с неожиданного звонка в дверь. Не Саша оказалась причиной… Алла. Не вынесшая возврата Кристины на сцену. Начавшая действовать с самого первого момента появления той на горизонте. Подливавшая Кристининой подружке и отцу, пока те не напились до полного несмыслия. По-видимому, договорившаяся за считаные минуты с Сашей о том, что та не будет возражать, если у меня их две будет. В последнем я, правда, не уверен, впрямую не спрашивал — но не этим ли Сашина хитреца в голосе объяснялась? В общем, за полчаса девушка накачала отца до такой степени, что его надо было срочно транспортировать домой, накачала Кристинину подружку так, что Кристине её также срочно стало нужно эвакуировать, не знаю уж, под каким предлогом Сашу с Катей увела, но факт есть факт. Увела всех, отвезла отца домой, а сама вернулась. Вот ведь как нынче девушки в семнадцать лет умеют, а?
Я был потрясён. Я ей высказал, что она — гениальная особа. И в фотографии гениальная, и стервь гениальная, и вообще, если она не хочет, чтобы я немедленно начал к ней приставать, — пусть бежит со всех ног. Не побежала. Пришлось начать.
В этот вечер, правда, ничего ещё не было. То есть, целовались запойно, рукам свобода полная, но на любую попытку развития — «Стоп, а то сейчас в холодильник посажу!»
– А почему? Ты же прекрасно видишь, что никак без того не обойдётся?
– Конечно, вижу!
– А почему?
– Я слишком много уже успела пообжигаться. Теперь мне сначала нужна уверенность, что ты меня не бросишь.
– Бросить-то не брошу. Но ведь ты, как я понимаю, — ревнивая очень?
– Ты про Сашу и Кристину? Ну да, ты прав, я ревнивая. Но вместе с тем я знаю, что существуют мужчины, которым одной мало. По-моему, ты из них.
– И ты готова это терпеть?
– Если ты постараешься, чтобы я с ними не пересекалась, — то да. Временно. Потом они уйдут, я это точно знаю. А я останусь.
– А если вот так?
– Стой! Сказала же — в холодильник посажу!
* * *
Вот на этом — я попал. Как кур в ощип. С одной стороны — образовавшийся гарем был как бы официальным. Обе знали о сопернице, обе были не против. В обеих чувствовался тот ещё вулкан. Взрыв — должен был произойти, и скоро. Хуже всего было то, что выбрать одну из двух я не мог. Я был влюблён, причём влюблён по уши, причём влюблён в обеих сразу. При этом чувства к обеим были совершенно разными. Такое вот идеальное взаимодополнение. Ни по внешности, ни по повадкам, ни по манерам, ни по жизненным ценностям между двумя не было ничего общего. Диаметральные противоположности. Умудрявшиеся вдвоём нагрузить мне ровно все до последнего возможные оттенки чувств. Единственное, что слегка омрачало абсолютное счастье, — так это твёрдая убеждённость, что добром оно не кончится. Старый же добрый рецепт, что женщинам надо врать, — ну никак не годился. Врать Саше — не хотелось категорически. Врать же Алле — было бессмысленно. Она знала обо мне всё. Ещё тогда, за те первые полчаса в моей квартире, когда я был отдельно, то есть с Кристиной на кухне, — Алла умудрилась наряду с другими делами изучить всю комнату, запомнив лучше меня, что где лежит, исследовать все мои записные книжки, всё содержимое компьютера, всё содержимое стола… Врать таким женщинам — ну очень вредно для здоровья!
– А вот теперь — похоже, что меня пора в холодильник сажать. У тебя презервативы есть?
– Нету. Принципиально.
– А у меня — стратегический запас как раз кончился.
– То есть?
– Да я в школе когда-то выиграла викторину по английскому языку. Мне тогда ещё двенадцать лет было. А в качестве приза ящик презервативов выдали. Представь, как родители смеялись!
– Обойдёмся?
– Лады, уговорил.
В антракте позвонил Андрей. Выяснить, скоро ли Аллу домой ждать. Я ему честно объяснил, что не раньше чем из постели вылезем плюс час на дорогу. Загораживая при этом трубку так, чтобы не было слышно разъярённых ударов по моей спине и бокам… Ну вот почему девушки не понимают, что во всех случаях, даже самых двусмысленных и дурацких, — нужно говорить только чистую правду? Но желательно делать это так, чтобы ни одна сволочь в эту правду не поверила, а приняла за хохму в чистом виде.
– Кстати о хохмах. Слушай, а Андрей нас тут смешил описанием, как тебя уговаривали за меня замуж идти, — оно хоть в какой-то мере соответствовало действительности?
– А что именно он говорил?
– Да вот то-то, то-то и то-то…
– Да полностью и соответствовало.
– И после этого — ты так легко…
– Именно после этого. Хочешь смейся, хочешь нет, но я тогда же и поняла, что никакая это не хохма и мы с тобой когда-нибудь обязательно будем вместе!
– Ты когда-нибудь видела полного дурака?
– Полного — кажется, нет…
– Тогда смотри, вот он я!
* * *
Звонок в дверь.
– Саш, а что ты мнёшься в прихожей, не проходишь?
– Вов, а ты обижаться будешь?
– Смотря на что.
– Да вот я заметила, что у тебя сын какой-то смурной (он на год младше Сашки)…
– Есть такое дело. Всё наш грядущий разъезд переживает. Да и бывшая жена сильно на меня обиделась, многое на нём срывает…
– Ну так — ты будешь против? Я там пару подружек привела, чтобы его развлекли да посовращали…
Почесал я голову…
– Запускай!
Ребёнок, не будь дурак, разумеется, к разговору из-за двери прислушивался. И успел-таки вовремя сманеврировать за стол и обложиться книжками и тетрадками. А двум юным леди очень дипломатично объяснил, что у него завтра контрольная по химии, химию он ни черта не знает, двойку получать не хочет… В общем, молодец. Я бы на его месте, наверное, был бы намного красней цветом и вряд ли способен объясняться столь связно и столь нейтральным голосом. Но не тут-то было. Две красавицы тут же, как по команде, встали по стойке «смирно» в полушаге позади него и в полушаге сбоку, одна справа, другая слева, выдернули из портфелей свои учебники химии и как пошли ему хором в оба уха объяснять, что почём на Привозе! Вот тут-то бедняга чуть было под стол не полез…
* * *
Дело шло к Новому году. У Саши — то ли дома проблемы, то ли в школе… В общем, никак до меня не добиралась. Звонила зато раз по пять в день.
– Вов, ты сейчас можешь говорить?
– Сейчас — не очень.
– Там А-а-алла? ( ехидно так)
– Да.
– А когда уйдёт? Я тогда позвоню… Кстати — привет передай.
И что тут говорить?
– А это кто звонил? Са-а-аша? ( ещё ехиднее)
– Ага. Привет тебе передаёт.
– Сра-а-азу надо было передать, я бы тоже ей передала… ( с чисто кошачьей ухмылкой)
И каждый день — в первом часу ночи, растянутым свистящим шёпотом:
– Это я, твой ночной кошмар…
– Разве ж ночной? Ночью ты — вон где, а я — вон где…
– Я соскучилась. Расскажи интересное…
– Что именно, о повелительница моей души?
– Всё равно что-о-о. Интере-е-есное.
Полчаса рассказываю. Ещё требует. Опять полчаса рассказываю. Ещё требует.
– Слушай, осип я уже, не могу больше. Ужасно хочу тебя видеть.
– И я-я-я тебя. Скоро увидишь.
– Когда?
– Когда освобожусь. Кстати, у меня сегодня дома ужас был.
– Какой?
– Мама нечаянно нашла и прочитала мой дневник. Не волнуйся, про тебя я ещё не писала.
– И?..
– И сидела три часа, держась за голову, да приговаривала: «И кто бы знал, что у меня дочь такая блядь? И ведь откуда ты только таких хахалей набираешь? Вот ты же недавно хвасталась, что с Володей познакомилась, — вот это интересный человек. Вот с ним бы тогда уж и замутила, раз неймётся. А с этими? Не понимаю».
– А ты?
– А я и отрапортовалась, что уже сделано!
– Ну, ты даёшь!
– Твоя школа! Я ещё не то дам. Ты не возражаешь, если я, когда до восемнадцати вырасту, замуж за тебя выйду? Испугался? Ладно, давай спать. Завтра опять буду звонить. Я твой ночной кошма-а-а-ар. И звонить буду каждую но-о-о-очь…
* * *
Когда Алла в очередной раз была у меня, позвонила Света. Это такая девушка, с которой я ещё в начале октября познакомился, она тут же приехала, долго смотрела картинки, объяснила, что я не в её вкусе, опять посмотрела картинки, выпила пива, посмотрела на меня и заявила, что совсем не знает — то ли ей ехать к своему институту на свидание с её текущим кавалером, то ли нет. Я объяснил, что конечно нет, и полез целоваться. Полчаса мы этим занимались, потом она всё же решила ехать. А в полночь — позвонила, что опять едет ко мне. Наутро же исчезла с концами. И вот сейчас – позвонила опять с вопросом, нет ли у меня достойной идеи, чем бы её сегодня развлечь.
Пришлось рассказать Свете про Аллу. Пришлось рассказать Алле, кто такая Света. В конце концов пришлось придумывать, куда бы их сводить, потому что теперь того требовали обе. Думал-думал и придумал. Глупость придумал. Самую большую глупость, которую только мог придумать. Вспомнил, что сегодня фотосайт задаёт новогоднюю пирушку в клубе. То ли выветрилась из памяти та история с Алексом и фотосайтовскими пивопитиями, то ли чересчур самонадеян был… В общем, туда мы и направились. А оттуда — направились продолжать ко мне расширенной компанией, с Алексом, который, как всегда, немедленно напился и отключился в уголке, и с ещё одним мутноватым товарищем Игорем, который увязался за Светой, а наутро с ней вместе и смылся. Мутноватым – потому что я никогда не мог понять, что он на фотосайте-то делает. Своих фоток не выкладывает, чужих не комментирует… На всех тусовках — присутствует, но как бы отдельно от всех. Сидит за отдельным столиком, в разговоры особо не вступает, пьёт своё пиво и — всё. Изредка к кому-то в гости на хвосте цепляется. С тем же успехом, держась сугубо отдельно. Собственно, при фотосайте было двое таких… Кто бы знал, что всё это значит, кто бы задумался над тем, насколько ненормально оно выглядит…
