Ознакомительная версия.
— Вряд ли. Тут нет никого. Поздно, наверное, родился или болел.
— Ну да — пил, курил.
— Да вроде здоровый, — Васька смотрел на лебедя в бинокль. — Может, он летает?
— Это вряд ли. Улетел бы… — их крутило, и Мишка осторожно подрабатывал веслом.
— И что теперь?
— Замерзнет без еды, когда река встанет. Песцы сожрут.
Между тем лодка почти перекрыла птице выход из заливчика. Лебедь заволновался, прибавил ходу, потом вытянул длинную неловкую шею и тяжело побежал по воде, помогая себе огромными крыльями. Казалось, еще немного и он взлетит. Серега щелкал затвором.
— Давай, давай, милый, чуть-чуть еще, — Васька сунул пальцы в рот и пронзительно засвистел.
Лебедь долго бежал, оставляя на серой воде следы от лап и крыльев, но в конце плеса снова сел.
— Вот черт, — Васька оторвался от бинокля и глянул на ребят, — почти ведь взлетел.
— Сейчас мы ему поможем, — Мишка привстал, дернул двигатель, и лодка тяжело двинулась вперед.
Когда они приблизились, лебедь отплыл к берегу, как бы давая дорогу, но Мишка свернул за ним. Васька с Серегой дружно свистели, хлопали, отбивая ладоши, и махали руками, а Мишка прибавлял газу, бесполезно расходуя бензин. Лебедь снова побежал по воде. Так повторилось еще дважды, и они уже сами устали и решили оставить его в покое, как неожиданно лодка пошла, пошла и выскочила на глиссер. Серега с Васькой радостно смотрели на Мишку, но тот показывал куда-то вперед. И тоже улыбался и махал над собой рукой. Их лебедь летел невысоко над водой, и видно было, что он поднимается. Он уже был над тундрой, разворачивался медленно, все набирая и набирая высоту.
— А-а-а!.. — заорали мужики в один голос и кинулись обниматься и хлопать друг друга, — а-а-а!..
Вскоре его уже не стало видно. Лебедь тянул на юг, лодка, ровно гудя мотором, уходила на север. Река то петляла, то выпрямлялась длинными плесами в невысоких корытообразных берегах. Опять пошел густой снег. Лодка, казалось, прибавила в скорости и стремительно полетела над седой пушистой рекой.
Они уже здорово замерзли, когда из-за очередного поворота выскочили в неожиданно широкое место — справа приходил большой, почти такой же, как Агапа, приток. Мишка сбросил скорость. Берег слева был обрывистый. Под высокой, чуть нависающей скалой — ровная площадка, покрытая мхом и слегка присыпанная снегом.
Место было хорошее. Друзья бегом разгружали лодку. Грелись. Со стороны на них посмотреть — так, какие-то чудаки городят что-то под снегом. Толкаются, подножки друг другу ставят. Мишка чувствовал себя как в бреду. Все тело и ноги ватные. Он хоть и не бегом, а тоже носил и улыбался, глядя на Ваську с Серегой.
Тент поставили к скале. Притащили с берега большие камни и растянули все как следует. С воды казалось, что пещера. Мужики вошли довольные.
— А?! — Серега театрально склонил голову набок и провел рукой в сторону реки. — Бунгало с видом на реку. Будьте любезны. Виски со льдом или чистый?
Васька с Мишкой улыбнулись.
— С видом на снегопад! — уточнил Васька. Мужики сняли дождевики, куртки, остались в свитерах. Хлопотали по хозяйству. Громко трещал костер, красно отражаясь на скале. Мох, выгорая, пах сухим летом и солнцем. Тепло, хорошо было. Снег пошел гуще. И он, и наступающая ночь заслонили их от реки недостающей стеной.
…На «буфете» стояли три кружки с налитой уже водкой. И три бутерброда с колбасой.
— А колбаса-то откуда?
— Места надо знать, — Мишка взял свою кружку, — но с продуктами у нас не очень. Три банки тушенки всего. Надо чего-то добывать.
— Завтра попробую порыбачить.
Васька пережаривал лук. Помешивал его, уворачиваясь от дыма. Пахло вкусно.
— Боюсь, на блесну не получится, — Мишка выпил, откусил бутерброд, — на наживку можно попробовать. На тушенку вон, что ль?
— Тушенку можно и так сожрать, — Серега, поблескивая очками, развешивал носки у огня. Пар от них шел.
— Что-нибудь придумаем. Куропатки, зайцы должны быть. Не пропадем.
— Вот мяска бы я сейчас пожарил, — мечтательно произнес Серега.
— Ты вон смотри, что жаришь! — захохотал Васька, тыча ложкой в костер.
— Ой, еп… и-е-х, — крякнул Серега, выдергивая задымившийся носок.
Проснулся Мишка здоровым. Пошатывало немного, но ничего. Он оделся и вылез из палатки. Серега мыл посуду у воды. На костре закипал чай. Под ногами хрустело. Ночью подморозило, понял Мишка и посмотрел на небо. И оно было получше. По-прежнему серое, но как будто поднялось немного. Бугор на другом берегу пестрел бурыми и оранжевыми плешинами морошки среди заснеженных кустарников. Серега шел от речки.
— О! Больной! Как ночевали?! — красными от ледяной воды руками, громко сгрузил посуду на скатерть. — Кашки горяченькой не желаем? Подгорела, правда, зараза.
— Плесни чайку, Серег.
Васька пришел. Спиннинг поставил к скале.
— Нету рыбы, мужики. Не берет.
— А на тушенку? — спросил Мишка.
— Ни на что не берет.
— Слышь, — Серега снял котелок с огня и всыпал туда жменю заварки, — а может, побичуем здесь денек? Местечко шикарное. Погода, может, наладится? Утром, между прочим, кусок голубого неба был.
— Надо идти, — покачал головой Мишка, — балок скоро будет.
— Что же это за балок такой волшебный? — Серега раскладывал кашу и косился с недоверием на Мишку. — Он с трудом представлял себе жилье в этом полном безлюдье.
— Нормальный балок. С печкой.
Не рано, конечно, вышли. Жалко было покидать обжитое место. Подсушили спальники, шмотки, палатку. Долили бензин и сожгли освободившуюся канистру. Полегчавшая лодка бодро набрала скорость.
Мишка старался держаться на основной струе и считал, сколько они прошли и сколько осталось горючего. Получалась все та же не сильно приятная арифметика.
— А ветер-то южный, Мишань, — наклонился к нему Васька.
— Ну? — не понял Мишка.
— Может, еще лето вернется?
— Смотрите, мужики! — сдавленно заорал Се-рега, вытянув руку и всем телом подавшись вперед.
Через реку плыли какие-то крупные животные. Васька схватил бинокль, но и так было видно, что это олени. Они были почти на середине. Лодка быстро приближалась.
— Берите ружья, — Мишка видел, что они успевают, — пули зарядите.
У Васьки руки тряслись. Он переломил двустволку и никак не мог вставить патроны в стволы. Серега зарядился и хмуро, но как будто решительно смотрел на плывущих животных. На Мишку оборачивался, ожидая команды.
Это были три больших коричневато-седых быка с огромными рогами. Мишка отжал их от берега.
Передний развернулся, они на секунду закрутились на месте, но тут же, закинув рога на спину, вытянулись друг за другом к ближайшей косе. Лодка шла чуть сбоку сзади в десяти метрах. Вокруг быков бурлила вода, лопатки и ляжки мощно ходили под шкурой. Олени испуганно озирались огромными черными глазами. Васька пролез вперед и стоял на коленях, держа стволы вверх. Лодку подбрасывало на волнах, он то хватался рукой за борт, то снова брался за ружье двумя руками. И тоже — все время растерянно оглядывался на Мишку. Вдруг он поднялся и, придерживаясь рукой за Серегу, вернулся на свое место. Лицо у него горело. Он отвернулся от животных и, досадливо нахмурившись, ждал выстрела.
Ему не хотелось смотреть на Мишку, и все же он глянул и недовольно покачал головой.
— Чего делаем-то?! — растерянно оглянулся Серега.
Мишка прибавил газу, обогнал животных, быки повернули к берегу и вскоре тяжелыми прыжками заскакали по отмели, далеко разбрызгивая воду.
— Ну их.
— Что?! — не понял Серега, — он все глядел вслед оленям, скрывающимся в тундре.
— Надо как-то по-честному, — крякнул Мишка с досадой.
Васька с Серегой вынули патроны, засунули ружья под вещи. Сигареты достали. Закуривали, представляя, что бы было, если бы они стали стрелять. Воду, окрашенную кровью.
Легче всех это было представить Мишке. Он был охотником. И все оружие было его. Мужики без него не охотились. Хотя стреляли оба хорошо. Особенно Серега. Тот по уткам почти не мазал. Но тут были не утки. И ситуация была не охотничья. Это все понимали.
— Но азарт-то какой, а?! — Мишка даже плечами передернул. — Могли бы и… насвинячить!
— Я чуть ружье за борт не бросил, — Васька развел могучие ладони, а голову вжал в плечи непонимающе, будто спрашивал у Мишки, правильно ли он сделал, но и упрямая уверенность была на лице. — Было бы мое, бросил бы!
— Все правильно. Скотство так стрелять.
— Это наверное, — Серега все глядел на то место, где только что были животные, — только если бы ты сказал… я бы выстрелил, видно, — чувствовалось, что Серега взволнован не меньше других, но он придавал голосу легкомысленности и равнодушия.
— Если бы я сказал! — Мишка слегка заводился. — Сам-то не смог. Что-то тебя тормозило!
Ознакомительная версия.
