Ознакомительная версия.
В тоннеле было темно, ветви переплелись так густо, что тусклому свету не удавалось проникать сквозь них. Элиза затаила дыхание, ожидая приезда. Ожидая первого взгляда на то, что, несомненно, лежит впереди. Чёренгорб. Она слышала свое сердце — уже не воробушек, но ворон с большими, мощными крыльями, бьющимися в груди.
Внезапно они выехали из тоннеля.
Ей открылось каменное здание, самое большое, какое Элиза когда-либо видела. Даже больше, чем гостиницы в Лондоне, в двери которых входят и выходят франты. Здание было окружено темной дымкой, стволы и ветви высоких деревьев переплелись за ним. В одном из нижних окон мерцал желтый свет лампы. Да разве это дом?
Она обратила внимание на движение в окне рядом с крышей. Далекое лицо, выбеленное пламенем свечи, наблюдало за ними. Элиза прижалась к окну кареты, чтобы рассмотреть получше, но лицо уже исчезло.
Затем они проехали мимо здания, металлические колеса продолжили клацать по булыжной мостовой. Наконец карета въехала под каменную арку и резко остановилась.
Элиза напряженно сидела, выжидая, наблюдая, гадая должна ли выходить из кареты и сама искать дорогу к дому.
Тут дверь распахнулась, и мистер Ньютон, промокший насквозь, несмотря на плащ, протянул ей руку.
— Идемте, барышня, мы и так уже опоздали. Некогда колебаться.
Элиза взяла предложенную руку и спустилась по каретной лесенке. Они обогнали дождь, пока она спала, но небо обещало, что еще возьмет свое. Темно-серые облака нависли над землей, полные решимости, и воздух под ними был густым от тумана, совсем не такого, как в Лондоне, более холодного, менее маслянистого. Он пах солью, листьями и водой. И еще раздавался странный шум, точно поезд все время проносился мимо. Вшшш… вшшш… вшшш…
— Вы опоздали. Госпожа ожидала девочку в половине пятого.
В дверях стоял щеголевато одетый мужчина. Он и говорил как джентльмен, и все же Элиза знала, что он не является таковым. Его выдавала чопорность, нарочитое подчеркивание своего превосходства. Тому, кто рожден высоко, нет нужды так стараться.
— Ничего нельзя было поделать, мистер Томас, — ответил Ньютон. — Дурная погода всю дорогу. Счастье еще, что мы вообще доехали, учитывая, как поднялась Тамар.[20]
Мистер Томас остался равнодушным. Он защелкнул крышку карманных часов.
— Госпожа очень недовольна. Несомненно, она даст аудиенцию завтра.
Голос кучера стал кислым, как лимон.
— Да, мистер Томас. Несомненно, сэр.
Мистер Томас повернулся, чтобы впустить Элизу, и чуть не онемел от неудовольствия.
— Что это?
— Девочка, сэр. Как и было велено.
— Это никакая не девочка.
— Отнюдь, сэр, девочка.
— Но волосы… одежда…
— Я только делаю, что мне велят, мистер Томас. Если у вас есть какие-то вопросы, полагаю, вам следует задать их мистеру Мэнселлу. Он был со мной, когда я забирал ее.
Это, казалось, несколько смягчило мистера Томаса. Он выдавил вздох через плотно сжатые губы.
— Полагаю, если мистер Мэнселл был удовлетворен…
Кучер кивнул.
— Если это все, я пойду поставлю лошадей в конюшню.
Элиза задумалась, не побежать ли за мистером Ньютоном и его лошадьми, не поискать ли убежище в конюшнях, не спрятаться ли в карете и как-нибудь найти дорогу обратно в Лондон? Но когда девочка посмотрела ему вслед, кучер уже был окутан туманом, и она пришла в замешательство.
— Идем, — произнес мистер Томас, и Элиза повиновалась.
Внутри было прохладно и сыро, но все же теплее и суше, чем снаружи. Элиза последовала за Томасом по короткому коридору, стараясь не стучать пятками по серым плитам. В воздухе витали ароматы жареного мяса, и желудок Элизы сжался. Когда она в последний раз ела? Миску бульона у миссис Суинделл прошлым вечером… Ее губы пересохли от чувства острого голода.
Запах стал сильнее, когда они вошли в огромную душную кухню. Несколько служанок и толстая повариха прервали беседу, чтобы посмотреть на них. Как только Элиза и мистер Томас прошли, они разразились взрывом возбужденного шепота. Элиза чуть не плакала оттого, что еда была так близко. Ее рот наполнился слюной, словно она проглотила пригоршню соли.
В конце коридора из двери шагнула тощая женщина со строгим и неподвижным лицом.
— Это племянница, мистер Томас? — Ее прямой взгляд медленно смерил Элизу.
— Да, миссис Хопкинс.
— Ошибки быть не может?
— К сожалению, нет, миссис Хопкинс.
— Понимаю. — Она медленно вдохнула. — Лондон определенно наложил на нее отпечаток.
Элиза не сомневалась, что это не комплимент.
— Разумеется, миссис Хопкинс, — произнес мистер Томасс. — Я собирался выкупать ее перед представлением.
Губы миссис Хопкинс сжались, из них вырвался резкий, решительный вздох.
— Хотя я разделяю ваши чувства, мистер Томас, боюсь, времени нет. Она уже дала знать о своем недовольстве.
Она? Кто это — она?
Несомненное волнение вкралось в манеры миссис Хопкинс, когда прозвучало это слово, и женщина быстро разгладила и без того гладкие юбки.
— Девочку необходимо отвести в гостиную. Она скоро подойдет. Тем временем я наберу ванну, посмотрим, не удастся ли отмыть часть этой жуткой лондонской грязи до ужина.
Так ужин будет! И скоро. У Элизы закружилась голова от облегчения.
Услышав смешок за спиной, Элиза повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как кудрявая горничная ретируется обратно на кухню.
— Мэри! — воскликнула миссис Хопкинс и пошла за горничной. — Однажды утром ты проснешься и наступишь на собственные уши, если не прекратишь их развешивать…
В самом конце коридора узкие ступеньки взбегали вверх и поворачивали к деревянной двери. Мистер Томас бодро направился через дверь в большую комнату, Элиза пошла за ним.
Пол был покрыт бледными прямоугольными плитами, посередине комнаты располагалась великолепная лестница. С высокого потолка свисала люстра, свечи которой стелили через комнату полотнища мягкого света.
Мистер Томас прошел через входной холл к сверкающей двери, густо выкрашенной блестящей красной краской. Он наклонил голову, и Элиза поняла, что он приглашает ее войти.
Когда мистер Томас смотрел на нее, его бледные губы дрожали, а на лице прорезались тонкие морщинки.
— Госпожа, твоя тетя, через минуту спустится на тебя посмотреть. Следи за своими манерами и называй ее «миледи», если она не велит тебе иного.
Элиза кивнула. Она — ее тетя.
Мистер Томас продолжал смотреть на Элизу. Он чуть покачал головой, не отводя глаз.
— Да, — быстро и тихо произнес он. — В тебе видна твоя мать. Ты маленькая оборванка, спору нет, но она кроется внутри.
Не успела Элиза обрадоваться комплименту, как наверху величественной лестницы раздался шум. Мистер Томас замер и выпрямился. Он чуть толкнул Элизу. Девочка, споткнувшись, пересекла порог и оказалась в большой комнате с бордовыми обоями и камином, в котором пылал огонь.
Газовые лампы мерцали на столах, но, несмотря на все усилия, не могли осветить огромную комнату. Темнота шептала в углах, тени дышали вдоль стен. Вдох и выдох, вдох и выдох…
Послышался шум за спиной, и дверь снова отворилась. Порыв холодного воздуха заставил пламя зашипеть в камине, швырнул заостренные тени на стены. В трепете предвкушения Элиза обернулась.
В дверях стояла высокая, худая женщина, ее тело напоминало вытянутые песочные часы. Длинное платье, сшитое из синего шелка, темного, как полуночное небо, плотно облегало ее фигуру.
Огромная собака — нет, не просто собака, а гончая — стояла рядом, тревожно переступая на длинных ногах. Время от времени собака поднимала шишковатую голову, чтобы отереться о ладонь хозяйки.
— Мисс Элиза, — объявил мистер Томас, который поспешно вошел вслед за женщиной и сейчас стоял навытяжку.
Та не отвечала, рассматривая лицо Элизы. Она минуту молчала, прежде чем ее губы раскрылись и раздался холодный голос.
— Надо завтра поговорить с Ньютоном. Она прибыла на полчаса позже, чем ожидалось.
Женщина говорила так медленно, так уверенно, что Элиза чувствовала острые края ее слов.
— Да, миледи, — произнес Томас, его щеки пылали. — Принести чай, миледи? Миссис Хопкинс…
— Не сейчас, Томас. — Не оборачиваясь, она чуть шевельнула бледной тонкой рукой. — Мог бы догадаться и сам, слишком поздно для чая.
— Да, миледи.
— Если пройдет слух, что в Чёренгорб-мэнор подали чай после пяти… — Раздался короткий смешок, подобный звону хрусталя. — Нет, теперь уже подождем до ужина.
— В столовой, миледи?
— Где же еще?
— Накрыть на двоих, миледи?
— Я буду ужинать одна.
— А мисс Элиза, мадам?
Тетя резко выдохнула.
— Легкий ужин.
В желудке у Элизы заурчало. Боже, пусть у нее на ужин будет хоть немного теплого мяса.
Ознакомительная версия.
