Ознакомительная версия.
— Кого? — спросила Бетти с притворным недоумением, закрывая дверцу аптечной полки.
— Бетти!..
— Пойду посмотрю, но ты должна поклясться мне, что уберёшься отсюда, как только я выполню твою просьбу.
Лорен согласно кивнула, и Бетти удалилась.
Фернстайн пересёк стоянку. В нескольких метрах от автомобиля у него снова начался приступ сильной боли. Он впервые почувствовал боль во время операции. Он знал, что Норма догадалась по его лицу о колике внизу живота. Шесть минут, которые он отвоевал у боли на операции, оказались спасительными для пациента, но не для него. На лбу выступили крупные капли пота, зрение затуманивалось с каждым шагом всё сильнее, рот наполнился металлическим привкусом. Согнувшись пополам, он прижал ладонь ко рту, поперхнулся, увидел между пальцами кровь. До машины оставались считаные метры, Фернстайн молился, чтобы его не увидел в таком состоянии охранник. Он привалился спиной к дверце машины, нащупал в кармане и открыл маленькую коробочку. Собрав последние силы, сел за руль и стал ждать, когда пройдёт приступ. Но день померк за тёмной пеленой.
* * *
Бетти всё не было. Лорен выбралась в коридор и захромала в раздевалку. Открыв один из шкафчиков, она схватила первый попавшийся под руку халат и вышла так же осторожно, как вошла. Затем открыла служебную дверь, прошла по длинному коридору с переплетением труб под потолком и вынырнула в отделении педиатрии, в другом крыле здания. В западном лифте она поднялась на третий этаж, там опять шмыгнула в служебный ярус и прошла по нему в противоположном направлении, вернувшись таким способом в отделение неврологии. Там она остановилась перед дверью палаты 307.
* * *
Пол вскочил с искажённым от волнения лицом, Но улыбка Бетти, шедшей к нему, была успокаивающей.
— Худшее позади, — объявила она.
Операция прошла успешно, Артур уже приходил в себя в своей палате, его даже не поместили в реанимацию. Случившееся этим вечером оказалось всего лишь небольшим послеоперационным осложнением без серьёзных последствий. Уже завтра он сможет его навестить. Пол предпочёл бы провести всю ночь рядом с ним, но Бетти снова его успокоила, сказав, что поводов для волнения больше нет. У неё есть номер его телефона, и она позвонит ему в случае чего.
— Вы даёте слово, что не произойдёт ничего серьёзного? — допытывался Пол дрожащим голосом.
— Идём, — сказала Онега и потянула его за руку, — поехали.
— Всё под контролем, — заверила его Бетти, — поезжайте отдохните, у вас лицо цвета папье-маше, вам необходимо как следует выспаться. Я за ним послежу.
Пол потряс Бетти руку, рассыпавшись в благодарностях и извинениях. Онега почти насильно тащила его к выходу.
— Знала бы, вызвалась бы на роль лучшего друга! Ты в этом качестве гораздо выразительнее, — высказалась она на стоянке.
— Просто у меня ещё не было случая похлопотать над больной Онегой, — объяснил он со зловещим сожалением, открывая ей дверцу, затем сел за руль и озадаченно посмотрел на машину, стоявшую рядом.
— Почему мы стоим? — спросила Онега.
— Взгляни на этого человека справа, ему, кажется, нехорошо.
— Мы на госпитальной стоянке, а ты не врач!
Бочонок сенбернара у тебя на шее на сегодня пуст.
Поехали!
«Сааб» тронулся с места и свернул за угол.
* * *
Лорен толкнула дверь и вошла в палату. Там царили тишина и полумрак. Артур приоткрыл глаза, ей показалось, что он улыбнулся, прежде чем снова забыться. Она внимательно на него посмотрела. В памяти всплыли слова Сантьяго; покидая палату своей дочери, седой мужчина в последний раз оглянулся и произнёс по-испански: «Будь жизнь долгим сном, чувство стало бы её берегом». Лорен шагнула в темноте, нагнулась к уху Артура и прошептала:
— Мне приснился сегодня странный сон. С момента пробуждения я мечтаю в него вернуться, по не знаю ни почему, ни как это сделать. Я хотела бы увидеть тебя вновь, там, где ты сейчас.
Она поцеловала его в лоб, и дверь палаты медленно затворилась за ней.
Над заливом Сан-Франциско разгорался новый день. Фернстайн пришёл к Норме на кухню, сел за стол, взял кофейник и налил две чашки.
— Ты вчера поздно вернулся? — спросила Норма.
— Нужно было поработать.
— Тем не менее ты уехал из госпиталя гораздо раньше меня.
— У меня были в городе кое-какие дела.
Норма повернулась к нему, глаза у неё были красные.
— Мне тоже страшно, но ты никогда не видишь моего страха, а думаешь только о своём. А ведь я трепещу от ужаса при мысли, что переживу тебя.
Старый профессор поднялся с табурета и обнял Норму.
— Прости, не думал, что умирать так трудно.
— Ты всю жизнь провёл бок о бок со смертью.
— С чужой, не со своей.
Норма сжала ладонями лицо любимого и прикоснулась губами к его щеке.
— Прошу тебя побороться, пожить ещё год-пол-тора. Я не готова.
— Не стану скрывать, я тоже не готов.
— Тогда согласись на лечение.
Профессор подошёл к окну. Из-за холмов выкатывалось солнце. Он глубоко вздохнул.
— Как только Лорен включат в штат, я подам в отставку. Мы отправимся в Нью-Йорк, там работает один мой старый друг, он согласен положить меня к себе в отделение. Попробуем…
— Это правда? — спросила Норма вся в слезах.
— Я тебя немало помучил, но никогда не врал!
— Почему не сейчас? Поедем прямо завтра.
— Я же сказал: как только Лорен примут в штат. Я хочу в отставку. Но не хочу, чтобы после моего ухода случился потоп. Ты сделаешь мне бутерброд?
* * *
Пол подвёз Онегу к её дому. Он остановился, нарушив правила, слева от припаркованной у тротуара машины, вышел, обогнул свой автомобиль и встал у дверцы, мешая своей пассажирке выйти. Онега смотрела на него, не понимая. Он постучал в стекло, показал, чтобы она его опустила.
— Оставляю тебе машину, сам поймаю такси и вернусь в госпиталь. На связке есть ключ от дома, возьми его себе, у меня в кармане другой. Во взгляде Онеги было прежнее недоумение.
— Признаюсь, это идиотский способ сказать тебе, что мне хотелось бы больше бывать с тобой. Лично меня устраивало бы встречать тебя каждый вечер. Теперь у тебя есть ключ, решай сама, поступай как хочешь.
— Да, способ дурацкий, — согласилась она, но голос её был нежен.
— Знаю, ты потратила за эту неделю уйму нервных клеток.
— Ты все равно мне очень нравишься, даже таким глупым.
— Приятное известие!
— Поторопись, не то опоздаешь к его пробуждению.
Пол наклонился к ней.
— Осторожнее, машина хрупкая, особенно сцепление.
Он пылко поцеловал Онегу и побежал к перекрёстку. Такси повезло его в Мемориальный госпиталь: когда он скажет Артуру о том, что только что сделал, друг непременно одолжит ему свой старый «форд».
* * *
Лорен проснулась от стука отбойных молотков в голове. Рана на пятке причиняла дёргающую боль, и она не удержалась, чтобы не размотать бинт и не проверить, как идёт заживание.
— Черт! — простонала она, обнаружив, что шрам мокнет. — Только этого не хватало!
Она встала и запрыгала на одной ноге в ванную, где открыла аптечку, вытащила пробку из пузырька с антисептиком и облила им пятку. От острой боли она выронила пузырёк, и он покатился по ванне. Лорен знала, что просто так не выпутается, рану придётся глубоко промыть, а она будет глотать антибиотики. Подобное заражение могло привести к страшным последствиям. Она оделась и вызвала по телефону такси. Вести машину самой в этом состоянии было невозможно.
Через десять минут она уже ковыляла по вестибюлю госпиталя. Пациент, два часа ждавший своей очереди, потребовал у неё занять очередь, как все. Но она помахала своим значком и миновала стеклянную дверь в приёмный покой.
— Что ты тут делаешь? — спросила её Бетти. — Если Фернстайн тебя увидит…
— Займись мной, у меня ужасная боль.
— Раз ты жалуешься, значит, дело серьёзное. Садись сюда. — Она показала на вращающееся кресло.
— Не будем преувеличивать. Какой бокс свободен?
— Третий. И пошевеливайся, я дежурю уже двадцать шесть часов, сама не пойму, как ещё держусь на ногах.
— Тебе не удалось отдохнуть ночью?
— Разве что несколько минут на рассвете.
Бетти усадила её и размотала бинт, чтобы осмотреть рану.
— Как ты умудрилась так быстро устроить себе воспаление?
Медсестра приготовила шприц с лидокаином. Когда местная анестезия начала действовать, Бетти развела края разреза и глубоко выскоблила воспалённые ткани. Потом взяла новый набор для наложения швов.
— Зашьёшь сама или доверишься мне?
— Зашивай, только поставь сначала дренаж, я не хочу рисковать.
— Мне очень жаль, но у тебя останется большой шрам.
— Одним больше, одним меньше!
Ознакомительная версия.
