— У тебя было очень счастливое лицо, когда ты рассказывала про Италию. Я никогда не забуду его.
Джейми отпил огромный глоток, поставил бокал на стол и посмотрел мне в глаза.
— Я должен кое-что тебе сказать. Ты уж извини, но я люблю тебя, Лора.
Еще никто не извинялся передо мной за то, что любит меня.
— Я не должен был убегать. Ну-у… когда ты рассказала про Майка…
— Нет! Не нужно извиняться, — перебила я его, — я сама во всем виновата. Я… была так растеряна… смущена… — Если честно, произнося все эти покаянные слова, я снова была смущена. — Ты любишь меня?
Джейми густо покраснел.
— Да. Мне было без тебя так плохо, будто моя жизнь кончилась. И я понял: нужно что-то делать. — Он окинул взглядом наш уголок Рима. — Когда Чарли сказала, что ты не с Майком, я решил: надо все исправлять.
— Чарли тебе сказала?
— Ну да. Очень мне помогла. — Он состроил лукавую гримасу. — Правда, пришлось заплатить за билеты на «Призрака оперы».
— Так ты любишь меня? — Меня снова заело, как пластинку.
— С первой секунды, как тебя увидел… Впрочем, возможно, это последствия травмы, нанесенной посредством кукольного домика. — Он снова улыбнулся. Я уже и не мечтала снова увидеть эту улыбку.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я.
Короткая фраза, но как же трудно было ее произнести.
— Правда?
Подступавшие к глазам слезы теперь вырвались наружу, хлынули по щекам.
— Правда. Спасибо, что вернулся.
Джейми встал и, обойдя стол, наклонился, чтобы поцеловать меня, но вдруг замер.
— Ты точно не хочешь быть с Майком? — робко спросил он.
— Абсолютно. — Для большей убедительности небрежно добавила: — Я даже врезала ему по морде. — И сама обняла Джейми за шею и крепко поцеловала.
А дальше все пошло само собой, сплошная романтика и нега. Я мигом простила ему и ту историю с лепешками, и то, что обозвал меня шлюхой. Джорджио ушел сразу после ужина, покинув нас с широкой улыбкой на лице и с хорошими чаевыми в кармане. Чарли пришла только к двенадцати. У Лоры и Джейми было достаточно времени на чудесные безумства, за которые их немедленно арестовали бы, если бы все это происходило на настоящей римской площади.
Потом мы долго лежали в блаженном забытьи на диване.
— По-моему, из-за этих лоз у меня началась аллергия, — сказал Джейми, шмыгая носом.
— Зато они добавили шарма в атмосферу.
— Приятно слышать.
— Ну а фреска твоя — это нечто.
— Видела бы ты лицо приемщицы в копировальном центре, когда я назвал размеры требующейся фотокопии.
— А столик откуда?
— Тут мне крупно повезло. Райан работает в садовом центре, вот и одолжил мне. — Джейми нахмурился. — Хватит уже вопросов. Ты разрушишь все волшебство.
— Успокойся, Ньюман. Усилия волшебника оценены…
— Спасибо Господу за это чудо. Я ведь даже хотел выучить некоторое количество итальянских фраз, но подумал, что это уже будет комично.
— Ты все сделал идеально. — Я поцеловала его и успела отодвинуться раньше, чем Джейми громко чихнул.
Ну вот, я рассказала тебе все, мамочка.
Таким был сегодняшний день моего рождения — от безнадежного одинокого утра до чудесного, благословенного вечера в крепких объятиях. Кто сказал, что жизнь не может поменяться за один день?
Люблю и, как всегда, скучаю.
Твоя двадцатидевятилетняя дочь Лора.
Целую.
Из блога Джейми
Понедельник, 26 декабря
Если бы ее все же изобрели, пресловутую машину времени, и она перенесла меня на полгода назад, и я оттуда мог бы поговорить с собой нынешним… Впрочем, разговор вышел бы скомканным — прежний Джейми, послушав, что несет сумасшедший от счастья Джейми будущий (то есть нынешний), просто заткнул бы его, причем грубо. Ведь это два совершенно разных человека: неудачник полугодичной давности и теперешний разомлевший везунчик. Что у них может быть общего?
Вы правы, дорогие друзья. Я действительно только что написал какую-то бредятину, результат острого синдрома раздвоения личности. Ну и черт с ней, с бредятиной. Я теперь счастлив невероятно, и вся эта скучная казуистика, все эти синтаксические, логические, грамматические правила меня не колышут. Не люблю штампов, но без них, увы, никак не обойтись. Вот вам еще один: последние несколько недель в моей сонной бухте бушевали яростные штормы.
Ну а после того эпохального вечера примирения и самых главных слов, сказанных друг другу, мы стали просто неразлучны, а дни и ночи были наполнены любовью. Такой сладкой, что остается загадкой, как это Ньюман и Макинтайр до сих пор не умерли от сахарного диабета второго типа.
Я даже сходил с Лорой за компанию в СПА, на всякие водно-косметические процедуры. Кошмар, да? Я бы сказал, мрак. Вольный насмешник Джейми Ньюман, фанат близости к природе, адепт максимальной естественности, теперь целый день подвергался манипуляциям, глубоко очищающим кожу, попутно обсуждая со своей подругой, какого хотел бы купить щенка. И ведь мне это все дико нравилось! Я бы грыз себя за столь постыдные перемены, если бы не две самые существенные. Почти каждую ночь я теперь упивался сексуальным блаженством и уже целую вечность не покупал в «Асде» опостылевшие пакетики с надписью «Порция на одного».
Свои счастливые будни мы с Лорой наполняли всеми полагающимися влюбленным развлечениями. Ездили на выходные в загородную гостиницу, где в каждой комнате потрескивали в каминах настоящие поленья. Гуляли, взявшись за руки, по морскому бережку в туманном мареве. Посмотрели в киношке аж две романтические комедии. По магазинам вместе шатались. Представляете? Она мне вещи выбирала, а я ей.
Апогеем наших блужданий стал вчерашний сюрприз: мы случайно наткнулись на Анджелу и Митчелла. Помните самодовольную парочку номер один на ужине у Дейва и Кэтрин? Поболтали немного, Лора так их очаровала, что нас пригласили как-нибудь у них отобедать… и я сказал: «Да-да, с удовольствием». И действительно мне было приятно, что эти снобы нас позвали.
А-а-а-а-а-а-а-а! Караул! Я становлюсь похожим на тех, кого всегда презирал. Недаром, ох недаром говорят, что любовь действует на человека как наркотик. Мозги отшибает напрочь, чел превращается в зомби, который совершает поступки, лишенные какого-либо смысла.
Господи, помоги мне, неразумному. Потому что час мой, видимо, настал. Случилось то, чему так противится всякий холостяк, пока не встретит Единственную. Сопротивление бессмысленно, битва окончена. Еще три недели назад я понял, что дозрел до женитьбы. Что хочу как можно быстрее надеть на пальчик Лоры кольцо, а дальше быть вместе до конца земных дней. Мне было тошно даже смотреться в зеркало все это время, видеть физиономию пораженца. К тому же я мечтал обыграть предложение так, чтобы получилось не хуже, чем сюрприз с римской тематикой.
Наметил совершить этот подвиг на Рождество. Две недели ломал голову, как бы использовать праздничный подъем в матримониальных целях. Но идеи возникали либо совсем тривиальные, либо крайне нелепые. К примеру, взять в аренду сани с оленьей упряжкой. Или поставить перед входной дверью хор, который будет петь сочиненные мной куплеты о моей вечной любви. Нарисовать в небе «Лора» и пробитое стрелой сердечко белым следом от самолета — тоже не то. Во-первых, в декабре небо над стадионом постоянно затянуто облаками, во-вторых, не хотелось стать посмешищем для тридцати тысяч зрителей, если вдруг получу отказ. А если уж совсем честно, бюджет мой не позволял столь грандиозного размаха: римский вечер у Лоры несомненно удался, но обошелся в солидную сумму.
И главное, широкие жесты должны изначально опираться на какую-то клевую фишку. Без такой фишки, сколько бы денег и времени ни вбухал, впечатляющего результата не достичь. Придумать нечто трогательное, но не слащавое, да еще и не избитое — это надо уметь. Мужчине столь тонкие материи недоступны. Единственный, кто мог бы мне посоветовать в данной ситуации что-то подходящее, это сама Лора. В общем, Джейми находился в тупике.
Обдумывая план операции по предложению руки и сердца, я задним числом радовался тому, что авантюра с римской пьяццей и пиццей на день рождения прошла без эксцессов. Лора могла расстроиться, вспомнив про смерть мамы. И больше не захотела бы меня видеть. И не до конца было ясно, что у нее с Майком.
Лора рассказала мне про их вояж на озера, где ее запросто могли повязать копы за нанесение телесных повреждений. Для себя я мысленно отметил, что во время выяснения отношений (если таковое вдруг назреет) лучше находиться подальше от кулачков моей прелести.
Ладно, пора вернуться к нынешней назревшей проблеме. Порылся я, конечно, и в Интернете, надеясь найти что-нибудь оригинальное (не слишком романтичный поступок, каюсь). Однако Интернет оказался бездарным помощником. Запихивание кольца в рождественский пудинг я отмел сразу. Как и ход совсем уж тривиальный — сунуть коробочку с кольцом в сверток с рождественским подарком. Изобразить голенького рождественского эльфа и преклонить колено? Нет, слишком легкомысленно, все-таки очень важное событие.
