Гремиханская дивизия РПК СН понесла первые потери, связанные с гибелью подводников. В свежую погоду, при выходе РПК СН из базы в районе острова Медвежий, с палубы подводного крейсера волной убийцей была смыта за борт в море носовая швартовая команда. Ребята погибли. Север…, тут в воде долго не продержишься. Их тела, выброшенные волнами моря на побережье, вскоре отыскали. Жуть. Все ходили в трауре, как пришибленные.
Конечно, последовали оргвыводы. Но ребят ними не воскресишь….
Если уж «чёрная полоса» наступила, то в народе говорят «открывай ворота».
Загорелся стоящий у причала тральщик. Чем только его не тушили, однако огонь разгорался всё сильнее. Тральщик был старый: одних слоёв краски покрытия его поверхностей по весу было больше чем железа. Одним словом, горел он хорошо. В конце концов, задавили огонь только фреоном. Баллоны с этим газом, открыв вентили, бросали прямо в очаги пожара. Хорошо, что человеческих жертв не было.
На ракетных крейсерах ещё раз убедились – пожар, особенно, пожар в отсеках подводной лодки подводники могут потушить только в момент его возгорания. Более-менее положительный результат даёт подача в аварийный горящий отсек фреона-112. В этот момент кто из моряков не успеет одеть и включиться в изолирующий противогаз, тот погибнет. И вовсе не потому, что сам фреон якобы является отравляющим газом. Нет. Но он связывает кислород и человек задыхается.
Все подводники дружно через плечо на лямках начали носить, позаимствованные у шахтёров, портативные дыхательные устройства (ПДУ). Неудобно, но жизнь дороже: три-четыре секунды промедления – включиться в него не успел – прощайся с белым светом навсегда!
Ничего не сделаешь: служба! Сама служба на ракетных атомоходах была такова, что основной разменной монетой уплаты за малейшую оплошность или ошибку была сама жизнь подводников. Тем не менее, с этим нужно было смириться, а, привыкнув – жить можно, ибо помереть мы с вами всегда успеем.
В Гремихе не заскучаешь: если не трагедия, то случай, но такой, что становился достоянием всего городка.
Наступала весна. Солнышко пригрело. Захотелось помечтать – подумать о скоротечности и бренности той же житухи. А тут нужно перешвартовывать от пирса к пирсу, застоявшийся на одном месте, ракетный крейсер Лимова – Тофовский, но пока Гремиханский. Все остальные крейсера, одновремённо пришедшие из завода - постройки, уже о-го-го! – успели побывать на боевой службе. А этот толком не научился отходить от пирса. Но командиром Лимов был лихим….
Дяде Саше, ну никак, не хотелось переодеваться, затем подыматься на борт крейсера и наблюдать за действиями командира, оберегая его от ошибок.
Он взял в руки мегафон, вывел, сопровождающих его, свиту офицеров штаба дивизии на торец плавпирса и начал давать ценные указания на лодку, оглашая окрестности усиленным звучанием своего голоса. Рядом у другого плавпирса стоял ракетовоз «Амга». Привязали его к пирсу хорошо, и стоял он, никому не мешая.
- Вы смотрите, как ловко он отошёл от причала, - комментировал комдив действия Лимова.
Крейсер действительно молодецки отскочил от старого места швартовки и начал удаляться.
- Эй, на лодке, куда прёшь? Тебе нужно следовать не на выход, а сюда к плавпирсу. Понял? – вразумлял лихого командира дядя Саша.
Лимов на ходовом мостике лодки поднял руку вверх:
- Мол, понял! Сейчас будет! И тотчас дал полный ход вперёд обеими турбинами.
Ракетный крейсер задрожал, перестал пятиться назад и с нарастающей скоростью устремился вперёд.
- Хорошо идёт. Решительно! – одобрил действия Лимова комдив.
Лодка, приближаясь быстро, неслась прямо на плавпирс.
- Ты что делаешь! – обеспокоено закричал в мегафон Устинов.
- Не понял! – замахал руками Лимов.
Тем временем лодка таки продолжала на большой скорости надвигаться на торец пирса. Штабники, как блохи на горячей сковородке, замельтешились, не зная, что делать далее.
- Так они и жили, - сказал дядя Саша. Он тоскливо посмотрел на корень причала, затем на неумолимо приближающуюся лодку и скомандовал:
- Спасайся кто может! Сейчас этот лихач ужарит по причалу….
Лимов, наконец, сообразил самостоятельно, что вот-вот крейсер столкнётся с причалом и, ё-моё, что будет…. Одновремённо с дачей заднего хода он переложил руль, но на инерции вперёд корабль начал циркулировать прямо на стоящую рядом, на другом пирсе «Амгу».
Умная лодка от пирса отвернула, но избежать столкновения с ракетовозом не смогла.
Скользя скулой по борту, крейсер долбанул таки бедную, ни в чём не повинную «Амгу». Не выдержав удара, как струны инструмента во время игры эмоционального исполнителя, швартовые тросы ракетовоза лопнули в один момент. Силой противодействия нос лодки был отброшен назад, а сам ракетовоз вдоль причала был выброшен на прибрежные камни.
- Так они и жили, - повторил дядя Саша, - хлеба не было, но сухари придётся теперь сушить и мне.
Общими усилиями лодку при помощи буксиров отшвартовали к плавпирсу. Притопив корму, и задрав нос, обнаружили, что скула с волнорезными щитами торпедных аппаратов на лёгком корпусе РПК СН была смята. «Амгу» на большой воде прилива с камней буксирами сняли. Видимых повреждений на ней кроме мелких царапин не обнаружили.
Командующий Северным флотом, подсчитав все «чепухи», содеянные в Иоканьгской ВМБ, прослезился и решил эту, расположенную у «чёрта на куличках», 11 флотилию подводных лодок посмотреть лично. Он сел на БПК и тихо – мирно идёт себе корабль вдоль побережья, штиль и сплошное благоденствие. Офицеры штаба флота любуются морем, зеленеющими сопками. Чайки, гуси, утки озабоченно летают и спешат накормить птенцов. На Севере каждый погожий день дорог.
От умиления живой природой, командующий флотом, невидящим взором, уставился на шапку дыма над мысом Чёрный.
- Пост у нас там что ли? – решил он уточнить обстановку у одного из офицеров.
- Так точно, товарищ адмирал, - ответил тот.
- Вроде бы над мысом какой-то дым или дымка, не правда ли? – засомневался командующий.
Тем временем они подошли ближе – БПК бегает быстро:
- Здрастье, приехали! Кроме дыма над строениями поста возносились к небу языки пламени.
Сквозь оптику корабля было видно, как на горящем посту, вдоль берега ошалело бегают люди. С многочисленных антенн корабля на пост посыпались масса дурных вопросов: что горит, где горит, почему горит, что сгорело и наконец-то самый умный – живы ли люди?
В ответ – молчание. Но начальство должно знать всё и немедленно, на то оно и начальство! Вопросы продолжали сыпаться.
Там на посту тушили пожар: отвечать было некому, нечем и не ко времени. А большой противолодочный корабль – вот он стоит под флагом командующего флотом и не увидеть его просто невозможно.
Наконец, по переносной резервной из «НЗ» радиостанции захлёбывающимся, прерывистым голосом поступил доклад кратко, но убедительно:
- Люди не пострадали. Сгорело в жопу всё!
- Вот теперь понятно, - сказал командующий, - пошли дальше в Гремиху. Там разберёмся с ситуацией поподробней.
Так или иначе, происходили события, но их пересказ во всех красках ещё долго гулял по всему флоту.
Ко времени прибытия командующего флотом в Гремиху, представители завода из Северодвинска уже осмотрели повреждения на лодке Лимова. Они обещали их устранить прямо на плаву в базе.
Чтобы прервать полосу невезения, дядя Саша приобрёл себе в дополнение к собаке сиамского кота. Кот был игривый и своенравный. Усталый дядя Саша, придя, домой, обычно засыпал на спине. Храпел. Его мясистый нос шевелился и выдавал такие рулады – куда там соловью-разбойнику!
Кот не выдержал: то ли свист ему надоел, то ли подумал, что это шевелиться мышь, посягнув на его хозяина. Изготовившись, он прыгнул на его лицо и впился острыми зубами в предполагаемого грызуна….
Что испытал, подумал и как поступил хозяин носа с котом неизвестно. Но дядя Саша недели две ходил с этаким распухшим, залепленным пластырем украшением неподвижного лица. Он просил его не смешить и не огорчать. В связи с травмой смеяться и плакать ему одинаково было больно.
С окончанием учебного года в поселковой школе городок заметно пустел. Мамаши вместе с детишками уезжали в тёплые края: к морю, к яркому солнышку, к дедушке с бабушкой, кто куда – все на подножный корм запасаться витаминами.
Оставшиеся в одиночестве мужики заглядывались на редких женщин, пили водку и закусывали теми же витаминами, но искусственными в драже из баночки. Витаминок там было много, а водки всегда мало и в поиске, где бы взять «ишшо», они выходили на бесперспективную охоту на улицу. Там солнце не палит, но светит круглосуточно. Всё видно и светло, но водки, как говориться «днём с огнём» не достать. Сухой закон. Магазины закрыты, да и деньги уплыли вместе с жёнами, а заначки… - зачем они эти заначки на острове, на котором объявлен сухой закон?!
