Ознакомительная версия.
– Посуди сама, – усмехнулась я, – либо я соглашусь с тобой сотрудничать, и ты получишь пятнадцать тысяч за ничтожную работу. Либо не соглашусь. И тогда ты не получишь вообще ничего. Знакомый аргумент?
– Ну ты и сука! – почти с восхищением протянула она.
– Так по рукам?
Помявшись несколько секунд, Лиза кивнула:
– По рукам!
Нет ничего лучше крепкого утреннего кофе в одном из парижских уличных кафе. Неотъемлемые атрибуты парижского завтрака – теплый круассан, обильно смазанный подтаявшим маслом и абрикосовым мармеладом, и, конечно, свежая газета. И только представьте себе, как повысилось мое и без того безмятежное настроение, когда в этой самой газете я прочла следующее:
«Сенсация! Топ-модель на самом деле весит семьдесят килограммов! Во всяком случае, именно таким был бы вес знаменитой Евы Сторм, если бы на ее тело можно было нарастить обратно жир, который удалили ей хирурги клиники липосакции…»
Разгромная статья о жирной топ-модели занимала две полосы. Журналисты постарались на славу. Было здесь и интервью с одной из медсестер мигом прославившейся клиники, и, конечно, большая Лизкина фотография. Лизавета рассказывала о несносном характере бывшей начальницы и ее страсти к спиртному и сладкому. Ушлым корреспондентам удалось даже где-то отрыть снимок поправившейся Евы.
Это была победа!
В то утро, когда газета с роковой статьей увидела свет, несчастную Еву Сторм уволили из Дома моды «Амалия Роша». Впрочем, внакладе она не осталась – до меня дошел слух, что одно крупное американское издательство предложило ей двести тысяч долларов за книгу советов для тех, кто решил откачать со своего тела лишний жирок.
Больше всех ликовал Борис Бажов – еще бы, ему ведь причитались «агентские» двадцать процентов со всех моих гонораров.
– Мы ее сделали, – вопил он, тряся мою руку, – молодец, Анастасия! Надо же, поверить не могу! Все-таки мы это сделали!
Он радовался так, будто сам был замешан в интригу. Хотя, думаю, он не отказался бы в ней поучаствовать…
Со мной наконец подписали вожделенный контракт. Несколько дней после этого знаменательного события я ходила как в тумане. Мне казалось, что все это происходит вовсе даже и не со мной. Меня фотографировали какие-то люди. У меня брали интервью – Дом моды приставил ко мне переводчика. Без моего ведома мне составляли замысловатые рабочие расписания. Амалия пообещала, что вскоре у меня, как и у Евы, появится личная ассистентка.
А вот мужчина, с которым мне так хотелось поделиться свалившимся на плечи счастьем, как назло, куда-то запропастился. Мне не назначили время очередного сеанса. К телефону в студии Берсенева никто не подходил, а других его координат я не знала. Наконец мне удалось раздобыть мобильный номер его секретарши.
Но все без толку – противная девица даже не знала, где находится ее начальник. «Кажется, где-то в Европе», – равнодушно сказала она.
И только спустя две недели мне удалось выяснить его местопребывание – не без помощи Амалии Роша, которая однажды вызвала меня в свой кабинет для того, чтобы обсудить серию предстоящих показов, и как бы между прочим полюбопытствовала:
– Ну а как у вас на личном фронте, моя дорогая?
– Никак, – честно сказала я.
– Если хотите, я могу познакомить вас со своим племянником, – великодушно предложила Амалия, – ему всего двадцать четыре года, он занимается наукой. Он бы вам понравился, очень красивый молодой человек.
Без особенного энтузиазма в голосе я ответила, что это было бы здорово.
– Анастасия, я вас понимаю, но все-таки я рада, что у вас ничего не получилось с этим Берсеневым, – мягко улыбнулась она.
– Что значит не получилось? – Я нервно завертелась в офисном кресле. – Он пишет мой портрет, мы общаемся, но сейчас он катается по Европе. У него же много и других дел, он бизнесмен…
Амалия грустно покачала идеально уложенной головой. Я всегда изумлялась, как ей удается сохранять такую прическу – волосок к волоску – даже в ветреную погоду.
– Вам еще ничего не передали, – тоном хирурга, который собирается сообщить пациенту о раковой опухоли, сказала она.
– А что мне должны были передать? – насторожилась я.
– Этот ваш Берсенев многим женщинам нравится. Я понимаю – внешность и обманчивая мужественность…
– Почему обманчивая?
– Помните, я вам уже говорила, что он бесхребетник? В этом человеке совсем нет инициативы. Он встречается с теми женщинами, которые его атакуют.
– Но я его атаковала! – растерялась я, вспомнив специально купленные красные трусы. – Еще как атаковала.
– Значит, другие атаковали лучше. Если бы вы были более настойчивы, он, несомненно, достался бы вам. Он известный кот, тратит кучу денег на красивых женщин и никогда не пропустит ни одной юбки, особенно если это юбка мини. Но ваши отношения продлились бы недолго.
– Что-то я не понимаю… А что вы имели в виду, когда сказали, что «другие» атаковали лучше. Другие – это кто?
Амалия молча выложила передо мной на стол позавчерашнюю газету на английском языке. Две статьи на первой странице были обведены черным фломастером.
В первой шла речь о нашумевшей липосакции топ-модели Евы Сторм – и я постаралась удержаться от злорадной усмешки. Мне не хотелось, чтобы Амалия узнала, что я как-то замешана в этой истории. По легенде, Еву предала корыстная ассистентка Лизка – она отнесла в редакции «секретные материалы», чтобы получить за сенсацию астрономический гонорар (кстати, до меня не сразу дошло, насколько гениальна Лизкина афера – ведь она умудрилась получить деньги и от газетчиков, и от меня).
Зато вторая статья заставила меня тихо ахнуть. «Топ-модель Ева Сторм не отчаивается и находит утешение в объятиях известного бизнесмена! Скандал закончился для Евы неожиданно – свадьбой. Известная манекенщица сообщила нашему корреспонденту, что с Майклом Берсеневым она знакома чуть больше года. Он был первым, кому она позвонила после того, как обнаружила, что страшная тайна ее совершенства известна всему миру. Роман бизнесмена и манекенщицы был коротким, но бурным. На их внезапной свадьбе не было гостей…»
Гостей, может быть, и не было, а вот без репортеров, как всегда, не обошлось. Думаю, фотографов наняла сама Ева. Во всяком случае, статья была обильно снабжена снимками счастливых брачующихся. На Еве было простое белое платье чуть выше колена. На Берсеневе – спортивные брюки и кожаный пиджак.
– Моя дорогая, дай я это заберу, – Амалия вырвала из моих рук газету, – теперь ты знаешь.
– Но постойте… – Я потянулась к газете. Я не успела рассмотреть выражение лица Берсенева – действительно ли его улыбка была искренней?
– Нет. – Газета полетела в мусорное ведро. – Если честно, теперь у тебя нет времени на страсти. Хорошо, если выкроишь несколько минут на оздоровительный секс. Я ведь тебя позвала не для того, чтобы вместе с тобой… как вы, русские, говорите… жевать сопли.
– Для чего же? – потухшим голосом поинтересовалась я.
– Нам надо уплотнить твое расписание. В понедельник тебя снимает фотограф из Британии. А вечером ты позируешь для календаря. Во вторник утром примерки, днем ты даешь интервью на телевидении, потом у нас открытие магазина, а вечером ты просто обязана вместе со мною появиться на одном фуршете. Мне необходимо, чтобы мое платье попало в кадр светской хроники… Так, что у нас дальше?.. – Она деловито зашелестела настольным календарем, а потом вдруг подняла на меня глаза и тепло улыбнулась: – Выброси все эти глупости из головы, моя дорогая. Не пройдет и полугода, как я сделаю из тебя звезду. А у звезд совсем другие проблемы!
Вот как получилось – мне бы ликовать да радоваться, а я только растерянно бормотала «спасибо» и тоскливо смотрела в окно. Мне было так тошно, что хотелось опустить голову в унитаз и изо всех сил нажать на спуск, но я знала, что эта ранка быстро затянется. У меня просто не будет времени муссировать эту историю, и виною всему мой новый рабочий график – рабочий график звезды.
Часть IV
КРАСОТА ИЗ-ПОД СКАЛЬПЕЛЯ
Я ненавижу свое лицо, – однажды призналась я Лизке.
– Так переделай его, – пожала плечами она, – или хотя бы немножко исправь.
При этом у нее был такой равнодушный вид, как будто она посоветовала мне не радикальный скальпель, а новый огуречный лосьон. Может быть, именно это обстоятельство и стало для меня решающим: если о пластической операции говорят так спокойно, возможно, ничего сверхъестественного в ней нет?
Мы с Лизкой снова были лучшими подругами. Я и сама не поняла, как это получилось. После того как я вручила ей обещанный конверт с деньгами, она надолго исчезла из моей жизни. Да и у меня не было на нее времени. Не думала я, что увижу ее еще раз. Но однажды, к моему удивлению, Лизавета позвонила и предложила совместный завтрак. К тому времени я уже успела и от журналистов устать, и хлебнуть равнодушного холодка, кроющегося за отбеленными фарфоровыми улыбками, поэтому была даже рада ее звонку. Мы встретились, обсудили новости – мою карьеру и ее новый роман. А потом – так получилось, что у нас вошло в привычку сплетничать за завтраком пару раз в неделю.
Ознакомительная версия.
