Внезапно кто-то протрубил в горн, и шесть или семь вспышек взвились в воздух, осветив небо над стоянкой. Очевидно, это был условленный сигнал для начала махача. Должен сказать, что за всю свою жизнь я не видел столь хорошо организованного прыжка. У голландцев не было ни малейшего шанса, в то время как немцы крушили автобусы и вообще все транспортные средства с не-немецкими номерами. Некоторые вытаскивали людей из машин и избивали их, другие швыряли все, что попадало под руку. Все немцы с этими своими идиотскими прическами — вы понимаете, о чем я: коротко подстриженные волосы по бокам и длинные сзади — превратились в берсерков.
Мы постарались исчезнуть как можно быстрее, залезли в машину и заперлись изнутри, но немцы были повсюду, и вскоре окружили нас. Однако, спасибо немецким номерам, они оставили нас в покое. Некоторые кричали нам, предлагая вылезти из машины и поучаствовать в веселье. Без сомнения, это был единственный раз, когда я был рад, что во мне не узнали англичанина. Мы продолжали сидеть, «расстроенные поражением нашей команды», и с тем и уехали.
У нас создалось такое впечатление, что полиция позволила всему этому произойти Во всем паркинге не было видно ни одного полицейского, казалось, что немцы бесчинствовали в нем целый час, хотя на самом деле, наверное, около десяти минут. Когда мы подъехали к выходу, мы увидели машины спецподразделений полиции, ожидающие снаружи. Заметив полицию, немецкий моб атаковал и ее. Они перевернули один из фургонов, он загорелся, полицейские высыпали наружу, так как ситуация уже полностью вышла из-под контроля. Немцы крушили уже все подряд. Мы были здорово напуганы и помчались оттуда с максимально возможной скоростью. Слава Богу, они так и не узнали, что мы англичане.
Было ясно, что пора ехать домой, но как все, попадающие в Гамбург, мы не могли не посетить Рипербан, известный квартал красных фонарей. Отправившись туда, мы увидели множество сотрудников полицейских спецподраздепений, которые, подобно нам, полагали, что этой ночью беспорядков будет несколько больше, чем обычно. Мы припарковались около бара, где находились ирландские парни, а сами зашли внутрь. Спустя примерно двадцать минут мы услышали шум, производимый немецкими фанами, но на этот раз их сопровождал спецназ. Ничего не подозревающие ирландцы сидели за столиками снаружи, пели как обычно, и как только немцы их увидели, сразу прыгнули на них Не осталось ни одного целого окна в пабе, все ирландцы были здорово помяты и, опять же, полиция не сделала почти ничего, чтобы остановить насилие. Я уверен, что кто-то там наверху очень переживал за нас, так как несмотря на весь беспредел, наша машина ничуть не пострадала. На ней не было ни одной царапины!
Остаток вечера толпа шумела по всему красному кварталу, крушила витрины, так что полиции скучать не приходилось. Не удивительно, что той ночью мы видели не очень много празднующих победу голландских фанов. В британской же прессе обо всем этом не было сказано ни слова. Смешно, но это факт.
Дискуссии о месте полиции на футболе всегда проходят очень эмоционально. Каждый, с кем мы контактировали при создании книги, в той или иной мере сталкивался с ее методами, и далеко не все отзывались о них хорошо. Контроль за поведением зрителей непосредственно на стадионах в наши дни достигается за счет возросшего числа стюардов, плюс использование камер наблюдения сыграло большую роль в борьбе с насилием. Однако, их методы за пределами стадионов зачастую оставляют желать лучшего, так же как и действия полицейского руководства, к чему мы еще вернемся.
Хотя беспорядки на трибунах возникли вместе с самой игрой, ситуация стала серьезной в шестидесятые, когда футбол столкнулся с нашествием большого количества путешествующих фанов, что было связано в том числе с дешевизной и доступностью различных видов транспорта. Молодежь того времени рассматривала футбол как идеальное место для реализации своей агрессивности; иногда как дополнение, а иногда как замещение стиля жизни модов/рокеров, весьма модного в те годы. Люди, в особенности молодые люди, почувствовали притяжение открытых дешевых трибун и связанного с ними ощущения братства, и увлеклись этим. Поездки за своими клубами стали образом жизни для многих и представляли идеальную возможность показать, что ты можешь сделать что-то, чтобы доказать, что твой клуб, город или деревня — самые лучшие. И в то время как столкновения на большинстве матчей стали нормой для многих молодых людей, на некоторых они были просто обязательными. Противостояние Север-Юг приводило к конфликтам по всей стране, а местные дерби давали шанс доказать, что ваша группа — «самые крутые» парни в ваших местах, будь то пение, выпивка или драки, и все это вместе взятое вскоре привело к большому количеству крупных инцидентов на стадионах по всей Англии.
В «старые добрые деньки» футбольного насилия, семидесятые и ранние восьмидесятые, действия полиции при возникновении угрозы беспорядков обычно заключались в том, чтобы прибыть на место и арестовать как можно большее число участников беспорядков, что обычно делало плохую ситуацию еще хуже, поскольку ни один уважающий себя моб не допустит ареста своего члена. Я могу вспомнить из своего собственного опыта, а мой жизненный путь был, мягко говоря, тернистым, как, прогуливаясь мимо Шед на Стэмфорд Бридж, я спотыкался о различные штучки, которых было так много, что с легкостью можно было бы вооружить какое-нибудь небольшое африканское племя. Так как полиция продолжала обвинять в этой проблеме футбол, а футбол продолжал обвинять общество, полицейская стратегия совершенствовалась и привела к разделению трибун на сектора и использованию полицейскими «тяжелого» вооружения. Все было бы хорошо, но некоторые преисполненные энтузиазма полицейские начальники, как всегда, перегнули палку Своими действиями они озлобили не только футбольных хулиганов, но и «настоящих» суппортеров, которых должны защищать. Это, опять-таки, имело негативные последствия: в результате почти все суппортеры стали рассматривать полицию как второго врага, а иногда даже первого, особенно на выездных играх. Сильные мира сего не делали ничего для разрешения ситуации, и она таким образом только усугублялась, и инциденты становились все более частыми.
Получался замкнутый круг. Полиция стала относиться ко всем суппортерам как к хулиганам, а интерес к проблеме медиа давал ей (полиции) шанс показать свою эффективность в борьбе с беспорядками, которые, во многих случаях, она сама своим агрессивным поведением и провоцировала. Решетки, жестокие полицейские меры вкупе с ужасающим состоянием большинства арен привели к тому, что обычный рядовой болельщик стал ощущать себя животным, а значит, и вести себя как животное. Вспоминая те годы, я просто не могу поверить, что мы платили наши кровные денежки, чтобы стоять на открытой трибуне, лишенной каких-либо удобств, кроме туалета, причем если бы в любой забегаловке туалет был бы в таком состоянии, то ее немедленно бы закрыли.
Запланированный ввод в действие идентификационных карточек и запрет на посещение матчей для приезжих фанов были нелепыми мерами, которые только доказывали, в какой панике находились футбольный истеблишмент, правительство и полиция. Создание полицией подразделений футбольной разведки было, вероятно, шагом в правильном направлении, но использование агентов (таких, как те, кто участвовал в известнейшей операции «Гол в свои ворота») за пределами крупных клубов было ошибкой. Проникновение в мобы превратилось в игру вслепую. Мы знаем по крайней мере одну группу, парни из которой, вычислив такого агента, целый сезон подсовывали ему фальшивую информацию.
Тот факт, что медиа посвятила нескольким арестам большое количество репортажей, ответственные за проведение операций люди восприняли как признание успеха, которого, по сути дела, как такового и не было вовсе. Единственный шаг, который не сделали ни футбольная общественность, ни полиция, но который, возможно — нет, неизбежна — помог бы, это поинтересоваться мнением самих фанов и попросить их помощи. Вместо этого истеблишмент продолжал смотреть на суппортеров с тем же пренебрежением, а полиция продолжала рассматривать их как потенциальных преступников. Это классический пример навешивания ярлыков, и это ужасная ошибка. Полиция стала оказывать все большее влияние на порядок проведения матчей. Раннее начало, закрытие пабов, перенос игр на воскресенья и, в случае кубковых матчей, даже изменение места их проведения, стали обычным явлением и излюбленной полицейской тактикой, использование которой продолжается по сей день.
Единственное событие навеки изменило лицо футбола — трагедия Хиллсборо. Многое написано о событиях того судьбоносного дня 1989 года, но сам факт случившегося доказывает, что величайшая игра Британии находилась тогда в столь ужасном состоянии, что даже самими фанами расценивалась соответственно. Только после Хиллсборо футбол понял, чем же он стал, а фаны задались вопросом «что происходит». То, что наше мнение было наконец-то услышано, доказывает, что наступил перелом, то есть понимание нашей роли в игре — а она, конечно же, наиболее важная, ведь мы — потребители. Вы можете соглашаться или нет с тезисами Сообщения Тэйлора, но нет никаких сомнений, что в наши дни подавляющее большинство арен стали гораздо чище, лучше и безопасней.
