Старик Билиг уже тоже примчался к овчарне. Он отгонял овец и одновременно громко звал:
— Балэ![10] Балэ!
Это была самая большая во всём поселении собака, которая всегда билась с волками не на жизнь, а на смерть. Хотя длиной тела пёс заметно уступал волку, зато мощью явно превосходил его. Услышав зов хозяина, Балэ сразу же вышел из схватки на краю стойбища и примчался к старику. Остановившись, пёс открыл пасть и дохнул, почувствовался запах волчьей крови. Старик выхватил из рук Чень Чжэня фонарик и посветил в сторону овец на волка. Чуть замешкавшись и построив план своих действий, Балэ яростно затряс головой, потом вдруг прыгнул на спину овце, перебрался ей на голову и затем бросился на волка. Старик крикнул Чень Чжэню:
— Гони овец к волку! Сделай так, чтобы ему стало тесно! Не позволяй волку убежать! — Он дёрнул Чень Чжэня за руку, и уже вдвоём они двинулись на овец, направляя их в сторону Гасымай и волка.
Свирепый Балэ стоял перед Гасымай. Вол был зажат овцами в углу и уже не мог вырваться. Монгольская охотничья собака повела себя благородно: нельзя нападать на противника со спины. Балэ никак не мог найти места, чтобы перейти в атаку. Волнуясь, пёс беспорядочно лаял и рычал. Гасымай отпрянула назад, подняла ногу, двумя руками потянула длинный волчий хвост, упёрлась коленом в спину хищника, напряглась всем телом, потом громко крикнула и, как деревянный шест, переломила, а затем надорвала зверю хвост. Волк завыл от боли и ослабил когти, в этот момент мать с сыном поднатужились и выдернули хищника из кучи овец. Тело зверя свело судорогой, он повернул голову, чтобы посмотреть на свою страшную рану, но тут Балэ оседлал его, крепко надавил лапами на голову и грудь волка и перегрыз ему горло. Зубы собаки накрепко сомкнулись вокруг шеи хищника, фонтаном брызнула кровь. Одну-две минуты волк бился в агонии, потом ослабел, и из его страшной пасти вывалился окровавленный язык. Гасымай вытерла с лица волчью кровь. Чень Чжэню показалось, что женщина страшно замёрзла. Её лицо было почти цвета крови. Она выглядела как первобытная дикарка: сильная, отважная и красивая.
В воздухе витал запах крови убитого хищника. Лай собак на восточной стороне внезапно прекратился, волки один за другим убежали, быстро растворившись в темноте. Немного позже с северо-западного пастбища донёсся надрывный и горький волчий вой — так звери оплакивали погибшего в сражении бойца.
— От меня действительно мало толку, а храбрости как у овечки, — стыдливо пробормотал Чень Чжэнь. — Я трусливее собак, степных женщин и даже детей.
Улыбаясь, Гасымай покачала головой:
— Нет, нет, если бы ты не пришёл мне на помощь, волк обязательно бы задрал овцу.
Старик Билиг, усмехаясь, добавил:
— Хотя ты и студент, к тому же китаец, но способен помогать пасти овец, да ещё светить фонариком, такого я ещё не видел.
Чень Чжэнь наконец-то решился дотронуться до ещё тёплого волка. Он действительно сожалел, что ему не хватило смелости пойти и помочь Гасымай и что он оказался китайцем, который упустил шанс сойти в рукопашной с хищником. Ведь стаи волков в степи Элунь издревле наводили ужас на людей.
Чень Чжэнь погладил храброго пса, затем растопыренной пядью измерил длину тела волка. От кончика носа до хвоста получилось девять пядей, что было на несколько сантиметров больше его собственного роста. У Чень Чжэня даже перехватило дыхание, и он судорожно набрал полную грудь холодного воздуха.
Старик Билиг в это время при свете фонаря рассматривал отару. У четырёх овец были откушены хвосты. Старик заметил:
— Овечьи хвосты в обмен на большого волка. Что ж, в этот раз обошлось без убытков.
Билиг с Чень Чжэнем втащили тяжёлое тело волка в юрту, чтобы соседские собаки не испортили шкуру. Чень Чжэнь разглядел, что лапа волка была намного больше, чем у собаки. Он сравнил её со своей ладонью: она оказалась приблизительно того же размера. Теперь было неудивительно, что волк может одинаково быстро бегать как по заснеженной равнине, так и по каменистой поверхности.
— Завтра я научу тебя сдирать с волка шкуру, — сказал старик.
Гасымай вынесла из юрты блюдо мяса, чтобы накормить Балэ и других собак. Чень Чжэнь пошёл следом за ней, непрерывно гладя Балэ. Пёс начал объедать мясную кость, одновременно виляя большим хвостом в знак благодарности. Не вытерпев, Чень Чжэнь спросил Гасымай:
— Ты сейчас боялась или нет?
Смеясь, она ответила:
— Боялась, боялась. Что волк утащит овцу и мы лишимся трудовой единицы. Я старшая над женщинами, работающими на производстве, с меня и спрос. — Потом Гасымай добавила: — После праздника Весны я подарю тебе хорошего щенка. Кормить собаку — тоже большое искусство. Если ты хорошо воспитаешь его, то, когда он вырастет, станет как Балэ.
Войдя в юрту, Чень Чжэнь признался:
— Я был здорово напуган.
Старик ответил:
— В тот момент, когда я взял тебя за руку, я сразу это понял. Ничего, когда по-настоящему полюбишь степь, тогда станешь сильнее волка. Как-нибудь я возьму тебя с собой охотиться на волка, специально чтобы ты посмотрел на настоящих мастеров своего дела.
Чень Чжэнь покачал головой и сказал:
— Ну, в это я верю. Если Гасымай верхом на лошади ринется в сражение, наверняка окажется сильнее, чем Хуамулань[11].
— Таких, как ваша Хуамулань, очень мало. А у монголов в каждой семье есть своя Гасымай, — и хрипло засмеялся, — резонно заметил старик.
После этого Чень Чжэню захотелось снова встретиться с волками, подойти к ним как можно ближе, больше узнать о них. Он смутно чувствовал, что между волками и местными жителями существует некая таинственная связь и, возможно, разобравшись в ней, удастся понять степь и живущих в ней людей. И волк как раз и являлся самым загадочным звеном в этой цепи. Чень Чжэнь надеялся, что когда-нибудь он сумеет проникнуть в сознание этих животных. Ему даже захотелось вытащить из логова волчонка, вырастить его, чтобы понять: можно ли приручить хозяина степи. Когда появилась эта мысль, Чень Чжэню даже стало страшно, его сердце начало бешено колотиться. Но по мере приближения весны желание заполучить маленького волчонка становилось всё сильнее.
Старик Билиг был самым знатным охотником в степи Элунь, но он очень редко выходил на охоту. А если это и случалось, то объектом преследования, как правило, становилась лисица, но не волк. Только зимой этого года, когда стада дзеренов вышли на пастбища, Билиг всё же наполовину выполнил своё обещание: взял его с собой в место, находящееся недалеко от логовищ волков. По словам старика, это было отличной проверкой на выносливость. Хотя Чень Чжэню и представился снова случай близко встретиться с волком, он не считал это настоящей охотой.
* * *
По-прежнему не двигаясь, старик Билиг лежал в снежном логове. Прищурясь, он не сводил глаз с дзеренов, пасущихся на склоне, и приближающихся к ним волков. Билиг тихо сказал Чень Чжэню:
— Потерпи ещё немного. Чтобы стать настоящим охотником, надо сначала научится терпению.
Находясь рядом со стариком, Чень Чжэнь всегда чувствовал себя спокойнее. Он стёр с ресниц иней, кивнул старику и стал подробно осматривать склон горы. Чень Чжэнь увидел, что волки пока всё же не решаются предпринять какие-либо действия…
Чень Чжэнь почувствовал, как Билиг тихонько толкнул его рукой и опять указал на гору. Чень Чжэнь поспешно навёл бинокль на заснеженный склон, антилопы по-прежнему пощипывали траву. Вдруг он увидел, как один волк вышел из линии окружения и побежал к западному подножию горы. Это навело его на размышление, Чень Чжэнь тихо спросил старика:
— Неужели волки не собираются нападать? Выходит, мы зря мёрзли здесь полдня?
Старик ответил:
— Стае жалко упускать такой редкий случай. Вожак увидел, что антилоп слишком много, и послал этого волка за подкреплением. Такой случай бывает раз в пять-шесть лет, похоже, что у них аппетит не слабый и они действительно собираются устроить настоящий бой. Я не зря взял тебя сегодня с собой. Ты потерпи ещё, и случай поохотиться представится…
Так и получилось, иначе просто не могло быть, ведь в степи хозяином чувствуют себя и человек и волк.
Шаньюй (глава государства гуннов) родил двух дочерей, очень красивых, все в государстве их боготворили. Правитель сказал: «У меня есть дочери, им пора выйти замуж, это надо сделать согласно воле Неба. Поэтому на севере государства, где никто не живёт, надо построить высокую башню, поместить дочерей туда. Попросить Небо само сделать выбор… Через год, появился один волк, который и днём и ночью дежурил там и выл, так как снизу башни было пустое пространство, дочери никогда не выходили оттуда. Младшая дочь сказала: «Мой отец поместил меня сюда, желает, чтобы всё случилось по воле Неба, но вот пришёл волк, наверное это необычный зверь, возможно посланник Неба. Так пусть будет согласно его воле».
