Ознакомительная версия.
Валентину слова отца о предстоящих работах ничуть не напугали. К тяжелому труду она была привычная с детства. Подхватила два узла и потащила в дом, слыша позади оживленные голоса дочерей, просивших:
— Деда, мы сильные! Нагружай…
Женщина вошла в дом и остановилась у порога с узлами в руках. Понимала, что времени нет и все равно огляделась в родном доме, чувствуя, как сжимается душа от накативших воспоминаний. Здесь все осталось до боли знакомым. Даже старые иконы в углу с потемневшими ликами святых, казались родными. На этой скамейке у бокового окна она любила играть в куклы. На старой горке до сих пор красовалось чернильное пятно, посаженное ею в школьные годы. Стена над диваном по–прежнему вмещала на себе портреты большого семейства и многочисленных внуков.
Конечно без матери не было той чистоты, какая имелась прежде. Хотя отец, видно было по всему, старался поддерживать порядок. Но стены и потолок потемнели от копоти, требуя мытья, а бока печек посерели и их надо было срочно побелить. Домотканные дорожки требовалось постирать. Не было в доме и постоянно витавшего в избе запаха свежих щей, пареной картошки и топленого молока.
Валентина прошла чуть дальше. Поставив узлы у стены, отправилась за следующими. Навстречу тащились, пыхтя под узлами, ее девчонки. Следом волок корзину с посудой и огромный узел с постелью отец…
Времени было четыре часа, когда они наконец–то перетаскали привезеные вещи в дом. Уставшие сестренки плюхнулись на завалинку у дома, стирая ручонками пот со лбов. Старик скомандовал, распрягая Чубчика:
— Разбираться постепенно станем, а сейчас надо поесть, да со скотиной управиться. Огород полить. Я счас в озеро «малыша» закину. Вода там теплая… — Посмотрев на внучек, улыбнулся: — Девчонки, придется еще потрудиться. Покажу, как из шланга поливать огород. Придется вам этим делом заняться с сегодняшнего дня. Я порой даже картофельник поливаю, особливо если время есть. — Внучки с готовностью вскочили, а отец повернулся к дочери: — Ты, Валь, сготовь повечерять, а я со скотиной начну управляться. Впрягайся, дочь…
Иван Дмитриевич Полозов жил на этом месте у озера почти сорок лет. Поселился сразу после войны, став лесником, но лишь в пятидесятом смог построить дом. Практически никто не знал откуда он родом и никто никогда не видел, чтобы к нему приезжали родственники. Митрич старательно избегал разговоров на эту тему и со временем спрашивать перестали. Лишь жена и дети знали, что все его родные погибли во время войны, а сам он родился всего в сорока километрах от этого места. Здесь родились его дети: четверо сыновей и две дочери. Здесь же умерла в восьмидесятом году от инфаркта жена Катерина, получив страшное известие о гибели сына Владимира в Афганистане.
Дети разъехались по всей России. Старший сын Дмитрий был военным и служил на севере. Дочь Олеся жила в Ленинградской области, став ветеринаром. Павел стал тележурналистом в Москве, пережив два развода и мотаясь по всей стране. Игорь поселился в Тюмени, работая инженером на нефтяной скважине. Валентина была младшей дочерью и она жила ближе всех.
У братьев и сестры семейная жизнь сложилась удачно и лишь у Вали с Павлом все шло наперекосяк. Муж ей попался пьющий, гулящий и вдобавок ко всему частенько поколачивавший жену просто так. Обе жены Павла не захотели мириться с его напряженным графиком и постоянным отсутствием. А он не мог бросить любимую работу. Первый раз просто собрал вещи и ушел, оставив жене и полуторагодовалому сыну двухкомнатную квартиру. Во второй раз женился лишь через десять лет и снова неудачно. Брак не продержался и полгода. Он прогнал жену, застав ее в квартире с любовником…
Сейчас Митричу стукнуло шестьдесят пять, но он не чувствовал себя на этот возраст, продолжая работать лесником. Да начальство и не стремилось поменять лесника, хотя уже дважды начальник лесхоза спрашивал:
— Иван Дмитриевич, не тяжело такое хозяйство вести одному, да еще и за лесом следить?
Полозов пожимал плечами и неизменно отвечал:
— Если я счас на покой уйду — точно помру. А так хоть при деле. Привык уже и не мыслю себя без леса и скотинки. К тому же, ну куда я пойду? У озера мой дом. Никуда я оттуда не поеду…
Участок был достаточно спокойным. За долгие годы большинство сельских жителей хорошо уяснило себе — лучше с Митричем обойтись честно, иначе неприятностей не оберешься. Лесник успевал всюду. Он мог идти по следу со своим Трезором и обязательно находил злостного порубщика. В этом случае ни на какие уговоры и уступки склонить старика было невозможно. Потому и приходили к нему на кордон лично, чтоб выписать дров или официально попросить лесу на стройку.
С делянками на дрова Полозов разбирался быстро. Вокруг болот имелось немало сухостоя, мешавшего молодой поросли. Его требовалось вырубать и лесник охотно шел навстречу, заранее договариваясь о высоте пеньков и даже способах подъезда, чтоб поменьше мять молодые деревца. Но когда дело заходило о строительстве, подолгу обдумывал и прикидывал, какую лучше делянку отдать под вырубку. Тщательно отмечал деревья и следил, чтоб остальные сосны не затрагивались и не калечились тракторами.
Начальство в городе благосклонно относилось к старому леснику, выделив даже персональный генератор, работавший на солярке, чтоб Полозов мог смотреть телевизор и освещать дом. Лошади появились в его хозяйстве еще в первый год работы лесником.
Тогда эти леса были буквально нашпигованы минами, гранатами, всевозможным оружием. Молодому леснику приходилось туго. Сколько угроз он услышал от местных мужиков, вернувшихся с войны и решивших строить дома на пепелищах! Но не сдался и не дал вырубить строевые сосны у озера и на взгорках у болот. Тогда деревья еще не вошли в силу, но на них точили зубы многие.
В сорок седьмом женился на двадцатидвухлетней Катерине, которую видел всего–то раз пять или шесть. Только после этих коротких встречь запали парню в сердце серые грустные глаза. Мужиков и молодых ребят в селах было мало и девушка считалась перестарком. Слишком много в селах имелось девчонок значительно моложе. Исподволь начал распрашивать о девушке людей.
Отец Кати погиб на войне и мать осталась с тремя дочерьми на руках. В один из вечеров Иван явился в дом вдовы и без обиняков попросил руку старшей дочери. Сватовство молодого лесника обрадовало и удивило вдову. Катя ответила согласием и уже через пару недель переехала жить в его времянку у озера. Женой и матерью она оказалась хорошей.
Со временем хозяйство разрослось, благодаря стараниям жены и даже когда Катерины не стало, Митрич не стал его нарушать. Научился доить коров и сажать семена овощей, ухаживать за кроликами и комнатными цветами, что было прерогативой жены. За год понемногу привык к одиночеству. Часто разговаривал со скотиной, чтоб слышать собственный голос.
Излишки продуктов, которые сам был не в состоянии съесть, натолкнули на мысль попробовать продать их в городе. К тому же это была возможность пообщаться с людьми. Вначале стеснялся стоять в ряду среди торговок, затем привык и даже понравилось. За один день умудрялся узнавать все городские новости, произошедшие за неделю. Цены он никогда не заламывал, продавая товар дешевле, чем остальные продавцы и народ к нему тянулся. Торговцы злились и ругали его, но ничего сделать так и не смогли. В конце концов смирились. К тому же старик приезжал на рынок лишь в один из выходных, все остальное время отдавая работе.
Долгими зимними вечерами Полозов с удовольствием плел корзины, корзиночки, плоские тарелки и туеса. Изготовлял на заказ корзинки на полозьях для детей и даже стулья со спинками, столы и диванчики. Мастерил берестяные короба или лепил глиняные горшки, на которые внезапно появился большой спрос. Иван Дмитриевич оказался единственным горшечным мастером на весь район.
С ранней весны до поздней осени, делая обход, собирал лекарственные травы, мечтая передать однажды свои знания внукам. Летом заготовлял березовые и дубовые веники для городской бани, с которой имел негласную договоренность. В общем дел хватало и все вроде бы шло хорошо, если бы не беспокойство за младшую дочь, но теперь и эта проблема отпала…
Валентина за неделю сумела привести дом в порядок. Девчонки, вдруг осознавшие, что бояться больше некого, активно помогали матери. Об отце и городской жизни не вспоминали. Вместе с матерью отмывали потолок и стены, возвращая им янтарный свет. Протирали мебель и портреты, часто расспрашивая Валентину про дядей, тетку и двоюродных братьев–сестер, которых почти не знали. По утрам и вечерам пристрастились бегать за грибами и ягодами, узнав у деда, сколько стоит данная продукция зимой.
По всему дому висели низки с порезанными грибами. Дом буквально пропах грибным духом. В специальных сушилках подсыхали ягоды. Валентина каждый день топила печь, чтобы досушить чернику, голубику и даже малину. Ледник был заполнен глиняными кувшинчиками с «живым» вареньем. Оно было сварено без сахара. Стояли банки, корчаги и бочонки с солеными и маринованными грибами, огурцами, помидорами, соленой зеленью и прочими дарами природы.
Ознакомительная версия.
