My-library.info
Все категории

Михаил Черкасский - Сегодня и завтра, и в день моей смерти

На электронном книжном портале my-library.info можно читать бесплатно книги онлайн без регистрации, в том числе Михаил Черкасский - Сегодня и завтра, и в день моей смерти. Жанр: Современная проза издательство неизвестно, год 2004. В онлайн доступе вы получите полную версию книги с кратким содержанием для ознакомления, сможете читать аннотацию к книге (предисловие), увидеть рецензии тех, кто произведение уже прочитал и их экспертное мнение о прочитанном.
Кроме того, в библиотеке онлайн my-library.info вы найдете много новинок, которые заслуживают вашего внимания.

Название:
Сегодня и завтра, и в день моей смерти
Издательство:
неизвестно
ISBN:
нет данных
Год:
неизвестен
Дата добавления:
11 декабрь 2018
Количество просмотров:
233
Текст:
Ознакомительная версия
Читать онлайн
Михаил Черкасский - Сегодня и завтра, и в день моей смерти

Михаил Черкасский - Сегодня и завтра, и в день моей смерти краткое содержание

Михаил Черкасский - Сегодня и завтра, и в день моей смерти - описание и краткое содержание, автор Михаил Черкасский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки My-Library.Info

Сегодня и завтра, и в день моей смерти читать онлайн бесплатно

Сегодня и завтра, и в день моей смерти - читать книгу онлайн бесплатно, автор Михаил Черкасский
Конец ознакомительного отрывкаКупить книгу

Ознакомительная версия.

Принес ножницы, извлек огрызок своей расчески, пригладил волосы, слитные, скрипучие, скользкие. Дамским мастером быть бы мне, как Лине: не раз, экономя время да рубль, прежде стриг и тебя, и маму. Кое-как полоконно обкорнал и в бумагу (Тамара велела) спрятал. "Зачем тебе, папа?" -- с интересом глядела. Мы и прежде в иной год собирали. Чтобы цвет нам хранили. И все остальное. "Зачем? Маме покажу". -- "Ги!.. а что, разве она не видела?"

Вышел, куда-то побрел. Вот когда я понял черное солнце Григория Мелехова. Черным дегтем растеклось по мостовым, тротуарам. Потом хуже было: лилось желто-белым гноем, но черным было тогда, в тот день.

Вечером сказала Тамара: "Не хочу в Онкологический". -- "Я тоже. Давай Лине позвоним, посоветуемся". И услышал привычно ошпаренное: "Хорошо, хорошо!.. Давай завтра сходим к Зое Ивановне, она онколог и всех их знает".

Пришли. "Ну, вот что... -- горестно выслушав нас, как брассист, разогнала пред собой руками морщинки на скатерти. -- Вы правы, что не хотите туда, на Песочную. Конечно, там отделение новое, детское и специальное, но вся беда в том, что там работают сопляки. То есть, они хорошие парни... -спохватилась коллега парней, -- но опыт есть опыт, тем более, если речь идет о ребенке. Тут вот еще что: там, на Песочной, есть детское отделение, но нет урологического. Оно у нас, на Чайковского. Но у нас нет детского отделения. Зато есть два лучших уролога в городе. Одна в отпуске, а вторая только что вернулась с юга. Фамилия ее Калинина. Я с ней переговорю, но вы и сами звоните, скажите, что от меня. Держитесь!.. " -- проводила меня Зоя Ивановна сочувственным, далеко-далеко понимающим взглядом.

И еще день, другой, третий. Нет Калининой, нет. Вечер теплый, туманный, мы сидим с Линой во дворе онкодома, ведомственного, жилого, ждем, сказали: появится. Мальчишки наяривают в пинг-понг, распаляются, хвастают. А в ушах Тамарин умоляющий голос: "Съезди, постой там, прошу тебя! Мы все тянем, тянем, разве ты не видишь, какая Лерочка вялая, бледная. Ну, давай в Песочную, в Педиатрический, но надо же что-то делать!" Опустел двор, то там, то здесь дрогнет окно, провалится в темноту, залоснится бутылочным глянцем. Вот и гимн отгремел из чьего-то окна. Цок-цок... женщина, высокая, в ту парадную!.. "Давай на лестнице подойдем, -- шепчет Лина и громко: -- Людмила Петровна?.. " -- "Да-а?.. -- пролился сверху приветливый свежий голос. И, уже на кухне: -- Так-к, слушаю вас? -- ловко, с маху, будто пропустив под собой гимнастического коня, уселась на табурет. А глаза наши видят, всегда видят, не закажешь и в страшном. И видел, что с юга, что загар пооблез со скуластых щек, но запястья еще бронзовеют нестерто. Лицо сильное, повадка размашистая, улыбка широкая, вольная, свежая -- ну, такая, какая и должна быть лет в сорок пять.

У меня несчастье... -- Вы больны? -- так вот

отчего она переводила глаза с одного на другого -- кто начнет излагать.

Ох, если б я... хуже: у меня дочь больна. -- и кладу, все

кладу на стол, пока что кухонный. -- Но, понимаете...-- улыбнулась, сузив плечи,-- не вижу, чем я могу быть полезна вам? -- Как? Ведь вы же уролог. -- Хм... Да, но -- ребенок. Там же такое крохотное. И инструмент совсем другой. -- Что же нам делать? -- понуро уронил голову. -- На Песочной нет урологов, в городской больнице онкологов, как же быть? -- размышлялось тоскливо вслух.

-- Да, если бы, конечно, удалось уговорить в городском диспансере...

Это и была та соломинка... Лина за нее, я за Лину...

Мы ведем тебя по Чайковского, и когтит эта улица давним воспоминанием. Года три назад ехал я с тобой на троллейбусе мимо этой улицы. "Следующая -улица Жуковского",-- объявляет водитель. "Чуковского?" -- подняла глаза. Нет, смеюсь, Жуковского, поэт такой был. "Следующая -- Чайковского".-"Чуковского?" -- опять поглядела. А сейчас идешь и не спрашиваешь, смотришь на маму.

Однажды... мы вели дневники, едва ли не с первых дней, и 4 декабря 1960 года, пяти месяцев от роду, стоит Тамарина запись: "Сегодня я пошла в баню, час пятнадцать не была дома. Меня встретила с восторгом, и когда я стала ее кормить, то каждые три секунды отрывалась, чтобы посмотреть на меня и восторженно смеялась громко от радости". Помню, помню: на диване (старый матрас, водруженный на чурки), как всегда в час кормления, расположилась Тамара. На коленях сверточек -- ребенок, откидывается, захлебывается от смеха, приникает к груди и... не может. А Тамара смеется и плачет, головой мотает (руки заняты), стряхивает слезы: "Ну, ешь, ешь, глупенькая, что, что?.. Мама, да? Мама..." -- темно-влажные волосы шатром рассыпаются над беззубым личиком, мокрые полосы на банных щеках, нестерпимо синее пламя глаз.

Счастье видишь, лишь оглянувшись назад. Как почувствуешь, если купаешься в нем. Но в такие минуты захлестывало. Понимал, страшился и мысли о том, что вот это и есть счастье. Лишь однажды (горько вспомнить) вырвалось: "Ну, ты счастлива?" Улыбнулась, подумала, виновато пожала плечами: "Да, конечно... только бы денег чуточку побольше". Когда ждали, говорила раздумчиво: "Если девочка будет, наряжать ее стану". А теперь вспоминается первый год, самый трудный, самый счастливый: "Помнишь, на пуговички у нас денег не было для кофтенки, которую я Лерочке сшила. Со старых рубашек срезала. Как одеты мы тогда были! -- разглядывала давнишние фотографии. -- Смотри, кофта какая. И ты тоже. А доченька... помнишь, когда она только-только пошла, мне и выпустить ее не в чем было. Из ползунков старых штанишки сделала, обрезала". М-да, одеты... а про лица молчим, даже больно их видеть -- так и хлещут каким-то чужим уже счастьем. Толстомордый родитель, мать с лицом озаренным, и ты, человечек.

Широкий лестничный марш, и навстречу, сверху, как ангел-- Людмила Петровна. Ух, ты какая!.. Один взгляд на нее и -- верю! Теперь окончательно. В белом халате, высокая, статная, загорелая, излучает что-то твердое, властное и полетистое. И п осле осмотра: "Ну, вот и мы!.. -- широко, до ушей осветилась.-- Она у вас умница. Ну, вы... Лерочка, иди, погуляй с тетей Линой. Это ничего, Линочка, что я вас так?.." --"Что вы, что вы, Людмила Петровна!.."

Погуляйте... -- сползала улыбка, улыбка онколога. И ушла окончательно вслед за тобой: "Ну!... -- вздохнула. -- Что вам сказать? Я буду говорить прямо?.." --умно блеснули очки. "Да, да!.. Конечно!.." -- дуэтом. И бегло друг другу в глаза. "Опухоль... И -- большая. Очень! Все верно: твердая, гладкая. Похоже, что почка. Хотя и высоковато. Не исключено, что и гидронефроз. Я бы, конечно, прооперировала, но -- ребенок!.." -- "Людмила Петровна!.." -- "Ну, ладно, уж коли пришли, не бросать же вас. Так!.. Есть один путь... -- и уже через час: -- В общем, так -- кладут. Только надо кое-какие формальности. И потом ждать места. И пускай ходит в школу. Чтобы не травмировать".

И настал день рентгена. Это тоже матрешка: и в большом страхе гнездится еще страх. И опять летяще, размашисто ниспускалась на нас по царственной лестнице белым ангелом, улыбаючись, но дрожим уж от этих белых зубов:

-- Ну, скажу я вам -- чудеса!..

"Неужели?!" --не веря ни ей, ни себе, переглянулись с Тамарой.

- Почки... -- развела от стены до стены руки и улыбку

так же. -- нормальные. Никаких изменений!.. -- и разом потухла:-Теперь надо проверить кишечник. Денька два отдохнуть между рентгенами.

А так... ничего не видно?

Нет, это не просматривается.

Звезды просматриваются, это прощупывается. А с кишечником что-то задерживалось. Вдруг из черного хода, откуда выходим во дворик гулять, выбрасывает Зою Ивановну. Бледно-мелкое лицо ее озабочено, темные глаза сумрачны. Но с чем же она? Говорит, что профессор смотрел Леру. Шеф-уролог? "Нет, профессор Малышев. Он тут приезжал консультировать больного, и Людмила его попросила: раньше он был педиатром. Они соседи по дому, она его хорошо знает. -- и вдруг: -- А рентген ничего не показал. Все чисто. Я очень боялась за кишечник". -- "А что, это хуже?" -- "Да. А теперь не знаю, может, забрюшинно".

Калинина тоже озабочена, но другим: "Ума не приложу, кого же пригласить". А дни идут, уже перевалило за двадцатое. И вот: "Ну, я договорилась! С профессором Малышевым. Поверьте мне, с плохим я бы сама не стала. И с детьми он долго работал, а это важно. В общем, дотерпите уж до понедельника. Двадцать пятого. Вы должны заехать за нами на машине и... с Богом!.." -- губы распустились и, будто убежавшее молоко, хлынула улыбка.

Двадцать пятого я работаю. Поменялся. Двадцать четвертое, вечер, тихо, тепло. Скоро можно гасить котел. Только что, осадив такси, прибыла Лина. Вчера она встретилась в театре с Калининой ("устроила" той два билета в Мариинку). Впечатления сыплются из нее сваркой -- обжигают. И какой Малышев (по слухам) хороший, и какое платье было на Людмиле, и какой муж при ней состоял. Одного лишь не додает. Того, что выдаст немного позднее. Там, в театре, метнула Калинина: "Войти мы войдем, а вот выйдем ли?" --"О чем вы, Людмила Петровна?" -- "О чем? А вы что, не знаете про такое слово: неоперабельно. Достаточно прорасти в крупный сосуд и..." -- уж она-то всякого навидалась.

Ознакомительная версия.


Михаил Черкасский читать все книги автора по порядку

Михаил Черкасский - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки My-Library.Info.


Сегодня и завтра, и в день моей смерти отзывы

Отзывы читателей о книге Сегодня и завтра, и в день моей смерти, автор: Михаил Черкасский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.

Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*
Все материалы на сайте размещаются его пользователями.
Администратор сайта не несёт ответственности за действия пользователей сайта..
Вы можете направить вашу жалобу на почту librarybook.ru@gmail.com или заполнить форму обратной связи.