— Леночка, открой, — раздался из спальни голос мамы.
— Да, — ответила Алена и распахнула дверь.
На пороге стоял Славик. Он был так смущен и взволнован, что позабыл про цветы, которые веником болтались в руке. Алена отступила на шаг.
— Аленький мой, — еле слышно проговорил Слава, — прости, меня, Аленький, — и, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру, тихонько прикрыв дверь.
Алена была поражена и тронута до глубины души. Окончательно растерявшись, она, мечтавшая еще минуту назад, бросив все и простив все обиды, кинуться к Славику, застыла на месте, не зная, как поступить. Алена молча с восторгом смотрела на роскошный букет в руках мужа.
Ах, мужчины, мужчины! Ну неужели Вам так тяжело быть джентльменами? Не пять минут, а дольше, много дольше! Если не каждый день, то хотя бы изредка. Неужели вначале нужно все разрушить, поломать, уничтожить, чтобы потом вымаливать прощение? И, получив его, оставаться дураком и не дорожить тем, что уже завоевано. Как вы не поймете, что тепло и нежность, доброта и внимание, забота и понимание необходимы всем, даже, представьте себе, вашим собственным женам. Ведь все это не стоит денег! Разучились вы, что ли? А может, просто не умеете любить? Или не знаете, что делать с этой любовью? Нет, вы просто не хотите показаться слабыми. Еще чего — стать на колени перед женщиной! Говорите, это задевает ваше достоинство? Ложь! Это значит, что вам просто не повезло и вы не встретили ту женщину, перед которой хочется встать на колени и преклонить голову, или перевернуть всю вселенную только для нее одной.
Слава неловко подал цветы. Алена, глядя в глаза мужу, протянула за ними руку, но не успела перехватить, и цветы упали к ногам. Слава тут же присел, чтобы поднять, но вместо этого опустился на колени и низко склонил голову.
— Аленький, вернись, я не могу без тебя, — он обхватил ноги Алены и заговорил быстро-быстро, уткнувшись ей в живот: — Я с ума сойду, я погибну без тебя. Клянусь перед Богом, никогда, слышишь, никогда я больше не обижу тебя и не принесу тебе страданий.
— Ты веришь в Бога? — Алена поняла, что спросила ерунду.
— Я очень люблю тебя, Аленький, — Слава замолчал в ожидании приговора.
В прихожую — узнать, что там происходит, — заглянула мама, но, увидев стоящего на коленях зятя, тихонько скрылась в комнате.
— Я верю тебе, Славочка. Я тоже виновата, мне не следовало…
Слава, не дав договорить, подхватил её на руки и сильно-сильно прижал к себе.
— Я так скучал, — Слава начал целовать Алену с таким жаром, что она невольно застонала.
— Я тоже, я переживала… — Алена попыталась увернуться от нахлынувшей на нее лавины нежности и ласки. — Там в комнате мама.
— Мама, — громко позвал Славик, — я забираю свою жену, не возражаете?
Теща робко выглянула из-за двери.
— Конечно, — ей было неловко наблюдать за происходящим.
— Мамуля, — Алена сияла, она не была такой счастливой даже в день своей свадьбы, — я вещи заберу завтра, ладно? Спасибо за приют. Мы пошли.
— Счастливо, доченька, — улыбнулась на прощанье мама.
Когда они вышли на улицу, Слава сказал:
— У меня для тебя сюрприз, Аленький.
— Ой, у меня тоже, — немного растерянно сказала Алена.
— Я первый, — запротестовал Слава.
— Хорошо, любимый.
На расстоянии ста метров, от подъезда в почетном карауле стояли молоденькие милиционеры. Слава про себя улыбнулся: “Молодцы, ребята, хорошо сработали”. Алена не сразу поняла, что происходит, но когда поравнялись с первым представителем власти, все стало на свои места. Раздалась громогласное:
— Равняйсь! Смирно! Равнение на… на самую лучшую, самую красивую, самую добрую и прочее жену.
Конец фразы потонул в хохоте.
Но это не помешало почетному караулу вытянуться в струнку. У Алены просто дух захватило. По такому случаю на улицу высыпала толпа жильцов. Как же пропустить такое мероприятие! В другое время Алена бы смутилась. Но теперь был ее звездный час. Вышагивая королевой, под троекратное «ура», которое грянуло, только она вступила на «аллею почета», Алена с сияющими глазами, с букетом роз возвращалась домой. В эту минуту она верила, что весь этот мир создан лишь для нее.
В тот вечер Алене никак не удавалось сказать, что она беременна. Позабыв про ужин, к которому так тщательно готовился Славик, про шампанское, которое уже покрылось в морозилке инеем, про небрежно брошенные в ванну розы чувствуя необыкновенную нежность и неистощимое желание, Слава и Алена вовсю отдались страсти. И только глубоко за полночь, потягиваясь как капризная, но очень довольная кошка, Алена тихо промурлыкала:
— А сейчас обещанный сюрприз.
— Да, моя принцесса, — Славик нарочно произнес это очень раболепно.
— Ну, Славочка, — Алена закапризничала.
— Все, все, все. Молчу и повинуюсь.
Алена набрала побольше воздуха:
— Не слышу барабанной дроби. Изобрази.
Слава тут же исполнил.
— У нас… будет… ребенок, — с остановкой на каждом слове произнесла она.
— Аленький мой… — Слава с новой силой набросился на жену. — Это же просто здорово!
— Да подожди ты! Ненасытный! Дай договорить. Уже семь недель, — торжественно закончила Алена. — Завтра мне нужно дать ответ, буду ли я рожать.
— Ты еще сомневаешься! Хочешь лишить меня маленькой дочки? Представляешь, она будет такой же красивой, как ты. Она будет маленькой Еленой Прекрасной.
— Ты хочешь девочку?
— Я люблю только девочек.
— Не смешно, — надула губки Алена.
— Хорошо, — Слава заулыбался, — объясняю для тех, кто из последнего вагона. Я хочу, чтобы меня в жизни окружали прелестные Аленькие цветочки. И чем их будет больше, тем я буду счастливей.
— Спасибо, Славочка, я очень люблю тебя, — и она с благодарностью уткнулась ему в плечо.
— А то! — Славик был очень доволен собой.
* * *
Слава сдержал свое слово. Алена не могла нарадоваться. Теперь она переживала только об одном: чтобы не набрать лишнего веса после родов и не заработать растяжек. Она аккуратно выполняла все предписания и пожелания врачей, регулярно делала легкую гимнастику, много гуляла. А еще её очень забавляла мысль о том, что она скоро станет мамой. Когда Слава был на дежурствах, она могла часами разговаривать вслух, обращаясь к ребенку. Она не знала, кто там, хотя это сейчас можно узнать запросто. Ей хотелось, чтобы это была тайна.
Где-то ближе к восьмому месяцу беременности Слава предложил, чтобы Алена спала сама. Он очень боялся во сне задеть живот. Алена с благодарностью согласилась.
— А как насчет самого интересного? — спросила Алена.
— Потерпим, не маленькие, — резонно заметил Слава.
— Я-то понятно. А ты-то вытерпишь? Ты ж у нас такой горячий! — слово «горячий», Алена произнесла с кавказским акцентом.
— Конэчно, Аленький, — в тон ей ответил Славик.
* * *
Когда начался декретный отпуск, Алена очень тосковала одна. Она не знала, чем себя занять. Ходить к подругам не было желания. Мама и свекровь сами очень часто навещали ее. Она оживала только под вечер, когда возвращался муж. Слава, зная это, всегда спешил домой. Алена порхала вокруг мужа, как мотылек, если это сравнение применимо к женщине на сносях. Она в подробностях рассказывала о своих ощущениях, делилась переживаниями и страхами. Слава слушал ее и, улыбаясь, думал: “Господи, как мало бабе нужно для счастья”. А разве ему нужно много? Последнее время Слава часто задумывался об этом. Вечерами, когда после ужина он с Аленой в обязательном порядке бродил несколько часов по скверу, а потом, возвратившись домой, не ложился, пока не уснет жена, сидя рядом на кровати, он думал о своем счастье.
Алена засыпала почти сразу. Улыбнувшись мужу и пожелав спокойной ночи, она брала его за кончики пальцев и, счастливая, погружалась в сон. А Слава еще долго сидел рядом и рассматривал милые черты. Во время беременности Алена, как это принято у женщин, не стригла волосы. И теперь они отросшими, слегка волнистыми и непослушными локонами ниспадали на плечи. Славику все нравилось в жене. И ее детская непосредственность, и ее наивная доверчивость, и ее огромные серые глаза, с легкой поволокой, наполняющиеся слезами, если ей казалось, что Слава к ней несправедлив. Впрочем, ее тонкие дугообразные брови никогда не сходились в гневе на переносице: Алена не умела сердиться. А вот обижалась она нередко. И, как казалось Славе, частенько без повода. Но он прощал ей эту слабость, объясняя быструю смену настроения особенностями её нынешнего состояния. Просто старался быть повнимательней. Порой ему казалось, что он и сам «беременный » вместе с женой — так живо он принимал участие во всем этом процессе. Они всегда вместе бывали у врача. Он сам справлялся, хорошо ли протекает беременность и все ли в порядке. Когда жене вдруг хотелось чего-то необычного из еды, то Славик был убежден, что и сам подумывал об этом уже несколько дней кряду. Алену это забавляло, и тогда она специально называла некоторые блюда, которые Славка терпеть не мог. Например, он ненавидел болгарский перец. Его воротило от одного его запаха. И, когда Алена говорила, что приготовит фаршированный грибами и баклажанами перец, Слава сдавался и, вздыхая, молил о «пощаде».
